Не твоя семья
Шрифт:
— Не маленькая, не потеряюсь, — шепнула между дежурными улыбками.
— Я не боюсь, что потеряешься. Боюсь, что не вернешься.
Спустя час мы слушали увертюру из оперы Моцарта «Свадьба Фигаро» и ждали официальной части открытия бала и выхода дебютантов. Мантуров с меня глаз не спускал, словно реально боялся, что сбегу, а может, что устрою какую-нибудь неожиданную каверзу. Сейчас он не мог меня просчитать, а этого Тимур не любил, поэтому предпочитал контролировать лично.
— Геля, привет! — меня неожиданно окликнули, когда дебютанты исполняли польку. — Тимур!
К нам спешили Марат
— Я очень рада тебя видеть, — обняла вполне искренне. — Вас вместе, — улыбнулась. Неужели Марат не поделился с женой подробностями? Держит свое твердое адвокатское слово.
— Я тоже рада, — ответила ровно. После развода я отсеяла всех из прошлой жизни, и Полину в том числе, хотя мы были подругами. Но и с Марьяной она общалась. Они обе в сфере эстетической медицины работали. Полина управляла сетью клиник в этой области и сама была дипломированным эндокринологом. На сегодняшний момент я предпочитала ни с кем из круга Тимура не сближаться.
— Как отец? — спросил Тимур участливо.
— Не очень, но борется, — грустно улыбнулась. — С нашими мелкими, — прижалась к Марату, — пообщался и ожил. В Германии предложили новую схему лечения, сложную, раньше папа отказывался, но теперь решил, что рано еще уходить.
Марат поцеловал Полину и крепко обнял.
— Лиана и Иль еще в Болгарии, а я по мужу соскучилась.
— И по клинике, — иронично добавил Марат.
Я смотрела на них и удивлялась: давно в браке, двое детей, оба успешны в профессии и кажутся такими счастливыми. Им повезло найти друг друга.
— Геля, что-то случилось? Ты обижена на меня? — через полчаса Полина предложила отлучиться в дамскую комнату, подправить макияж — в зале душно, сплиты явно не справлялись.
— Нет, — пожала плечами.
— Я пыталась с тобой связаться. Хотела поддержать…
— Что ты знаешь о нашем расставании? — отбросив дипломатию, поинтересовалась. Когда-то Полина была для меня образцом современной женщины. Непостижимым тогда, три года назад. Успешная, реализовавшая себя в профессии женщина, мать двойняшек, жена не менее характерного и властного мужчины, чем Мантуров. Тимур считал, что Полина мало времени уделяла дому и открыто говорил, что хочет меня в первую очередь видеть женой и матерью, все остальное по остаточному принципу. Тогда я готова была соглашаться с мужем, теперь точно знала: доверять можно только себе, остальное — переменное явление.
— Когда Марат объявил, я была в шоке. Без подробностей, только что Тимур принял такое решение, и что ты уехала из Москвы. Подробности рассказала Марьяна.
Я метнула в Полину острый взгляд. Интересно, что рассказала эта дрянь?
— Она сказала, что Тим развелся ради нее. Что они собираются пожениться. Прости, Ангелина. Тебе неприятно, но информация лишней не бывает. Она врала. Три года прошло, и вы с Мантуровым снова вместе.
Значит, Марьяна о моей беременности и диагнозе смолчала. Берегла репутацию любовника.
— Не знаю, что между ними произошло, но роман у них явно был, — ответила с демонстративным равнодушием.
— Не может быть! — воскликнула Полина. — Никогда за Тимуром ничего такого не замечала, — отрицательно покачала
— Прости, — в сумочке завибрировал телефон. Свекровь. Шепотом сказала, что Егор просыпался, просил сладкий кефир, и что она легла с ним в детской. Мы можем отдыхать и не беспокоиться.
— Геля! У вас с Тимом сын?! — Полина была ошеломлена. Я только кивнула. Никаких подробностей. — Марат точно знал и молчал, жучара! Ну я ему, — погрозила кулаками, затем меня сердечно поздравила.
Мы вернулись в шумный зал. Ужин закончился и начался оперный гала-концерт. Пробираясь через гостей, заметила нашу компанию с прибавлением. Месхи с женой и дочерью. Марьяна стояла возле Тимура и буквально подпирала грудью его локоть.
— Добрый вечер, — мы с Полиной подошли. Обстановка ощущалась напряженной.
— Ангелина, рад тебя видеть, — любезно приветствовал Альберт Ромович. Его супруга с улыбкой вторила. Только Марьяна молчала, во все глаза рассматривая меня. Я тоже. Соперница не вызывала опасений. Можно сколько угодно хорохориться, но у нее взгляд брошенной собаки.
— Ангелина, — с трудом произнесла мое имя ровно. Я не ответила на приветствие.
— В понедельник мои люди заедут за документами. Хорошего вечера, — произнес Тимур и, обняв меня за талию, увел от этих людей. Я не в курсе, какая кошка пробежала между семейством Месхи и моим мужем, но рада, что он не воркует с ними по-родственному. Это было бы неприятно, хотя, конечно, я бы не стала показывать истинного отношения.
После того, как застала Тимура с Марьяной, разные мысли посещали. Относительно диагноза моего сына тоже. Я не спрашивала напрямую у врачей о возможности намеренно поставить неверный диагноз и настоять на прерывании, но мы обсуждали разные варианты. Никто злого умысла не увидел. Профессор, доктор наук, заслуженный врач — Альберт Ромович одним своим именем убеждал в своей правоте. Только он ошибся. Намеренно или нет — уже не узнать, но лично я ему не доверяла.
— Потанцуем? — предложил Тимур, буквально нависая надо мной, стискивая талию, возмутительно впечатываясь в меня бедрами. Я пила шампанское и, чуть захмелев, улыбалась, не ему, естественно. Но, видимо, с мужчинами работает тот же эффект, что и с женщинами: чем меньше женщину мы любим… В моем случае мужчину.
— Я соскучился, Геля, — хрипло произнес. — По тебе. По нам. Ты меня достаточно наказала равнодушием. Поехали домой… — и, глядя в глаза с обескураживающим вожделением, приложил мою руку к своим губам.
— И что мы будем делать дома? — ответила в тон его настроению. На нас смотрели: кругом фотокамеры, пресса, светские сплетники, завистники и… Марьяна. Она буквально следила за нами.
— Трахаться, малышка, — ответил предельно исчерпывающе. — Я хочу тебя, жена.
Я улыбнулась ему самой соблазнительной улыбкой, руку на грудь положила, за лацкан смокинга притягивая к себе: