Не тяни леопарда за хвост
Шрифт:
— Игра окончена, мисс Минтон! — объявила я ей в спину. — Поставьте эту чер... вашу корзину и будьте любезны посмотреть мне в глаза.
Рука с корзинкой дрогнула, несколько угольков выпало на ковер. Девушка нагнулась за ними.
— Оставьте! Вот что я вам скажу. Репортеры с нами немало фокусов выкидывали, но ни один... ни один, включая и мистера О'Коннелла, а этот тактом не отличается, не позволил себе такой возмутительной, безобразной, хамской выходки! Мое объявление о найме прислуги вы даже до редакции не донесли, верно?
Мисс Минтон медленно выпрямилась.
Произошедшая на моих глазах метаморфоза ошеломляла. Мисс Минтон расправила плечи и подняла голову. Как ни пыталась она выглядеть пристыженной, коварный блеск глаз и упрямо вздернутый подбородок выдавали ее с головой.
— Ну и слава богу, что раскусили! — заявила нахальная девица. — Сил моих больше не было терпеть. Можете гордиться экономкой, мэм. Глаз не спускает со своих подопечных, шагу не дает ступить!
— Нет, вы только подумайте! — воскликнула я. — Какова наглость! Ни слова извинения... сожаления...
— Извиняюсь. Не могу сказать, что сожалею, хотя радости мало. Я тут надрывалась — днем на вас работала, ночью статьи писала, а вся слава доставалась моим коллегам.
— Ага. Выходит, появление полиции в опиумном притоне в тот самый вечер не было случайностью? И пресса заявилась тоже не...
— Это мой триумф! — гордо отозвалась нахалка. — Гаргори от беспокойства проболтался, а я приняла меры. Наврала, что голова болит, попросилась подышать воздухом... а у ворот какой-то мальчишка-араб болтался, я ему и сунула записку.
— И что скажет Эмерсон...
Улыбка мисс Минтон погасла.
— Боже! — прижав руки к груди, прошептала она. — А нельзя не говорить профессору?
— С какой стати? Брак без откровенности между супругами, мисс Минтон... Впрочем, сейчас не время для лекций. Должна признаться, мне неприятно, что его мнение беспокоит вас больше, чем мое. Эмерсон, конечно, производит впечатление на...
— Не в этом дело! — Девица заалела, но взгляда не отвела. — Я столько всего увидела... услышала... Такое взаимопонимание... такое единство... два человека как один... Теперь я знаю, каким может быть мужчина. Каким он должен быть! Его юмор, его доброта, его сила и нежная забота...
Ее счастье... и мое счастье, что ей не открылась другая сторона наших отношений. Что же до всего остального... Доброта и нежная забота — это, конечно, хорошо, но мисс Минтон, уверена, не настолько слепа, чтобы остаться равнодушной к пронзительной синеве его глаз, густой шевелюре цвета воронова крыла, великолепному торсу...
Журналистка опомнилась первой:
— Я немедленно уйду, мадам. Уведомить вас за полчаса — это не слишком...
— Не трудитесь. Вы не сами уходите. Вас
— Слушаюсь, мадам, — по слогам процедила мисс Минтон.
— Секундочку! — В мыслях об Эмерсоне я едва не совершила непростительную, бесчеловечную оплошность. Как можно было забыть разговор с Кевином? Он ведь сказал, что у девушки за душой ни пенни. Возможно, и до дому доехать не на что... — Я передумала. Останетесь до утра. В роли горничной, разумеется. Завтра можете идти куда глаза глядят. Если только... если только вы не позволите одному из ваших поклонников позаботиться о вас.
— Поклонников? — Мисс Минтон оглянулась уже от двери. — У меня нет никаких...
— Положим, я выразилась неудачно. Тем не менее два молодых джентльмена мечутся на улице в ожидании известий о вас. Я обещала подтвердить, что вы в безопасности. Какая жестокость! Какое бездумное равнодушие к друзьям...
— Нет у меня друзей! — в ярости отрезала мисс Минтон. — Одни соперники! И заботиться обо мне некому! На свете нет ни одного мужчины, которому я это позволила бы.
Один-то все же есть, дорогая. Ты можешь обмануть себя, но не меня.
— Поступайте как знаете, юная леди.
— Уйду, как только рассветет, мадам. С вашего позволения, мадам. — Безо всякого позволения она дернула за ручку и захлопнула за собой дверь с таким треском, что, окажись поблизости миссис Уотсон, до рассвета нашей горничной в доме не дожить.
Еще несколько минут после ее ухода я позволила себе потратить на раздумья. События последнего часа развивались с такой скоростью, что даже мой острый ум отказывался их воспринимать. А значит, нужно срочно привести мысли в порядок.
С молодыми людьми все понятно. Увлечение мистера Уилсона мне бросилось в глаза еще при нашем знакомстве. О'Коннелл... С О'Коннеллом сложнее. Я-то считала, что им движет исключительно профессиональная ревность. Ан нет... С другой стороны, он и сам наверняка не отдавал себе отчета в нежных чувствах к мисс Минтон, пока она не пропала. А раз так — мне не в чем себя винить. Как я могла догадаться о романтической привязанности, если она еще не проявилась?
Неожиданная симпатия юной леди к Эмерсону вполне понятна и беспокойств вызывать не должна. Он не отвечал ей взаимностью, не подогревал ее страсть и, уверена, не станет этого делать.
Эмерсон... Вот загадка из загадок. Кто этот его странный визитер в тюрбане? Чья просьба... или угроза могла заставить моего любимого сорваться с места и исчезнуть, не сказав ни слова мне?!
Бессмысленно выстраивать теории, не имея фактов. Остается только ждать его возвращения. А если не вернется? Если меня ждут долгие часы неизвестности? Ну что ж, сидеть сложа руки я не буду.
А пока нужно закончить начатое дело. Джентльмены наверняка не находят себе места. Раз уж обещала... будь добра соответствовать, Амелия Пибоди Эмерсон! Несмотря ни на какие тревоги.