Не в силах забыть
Шрифт:
— А что начет кули?
— Они останутся здесь, пока за ними не придут проводники, а затем отправятся на юг. Я подожду их в Малаканде. Не беспокойтесь о своих вещах. Я прослежу, чтобы их погрузили на корабль и отправили в Лондон.
Брайони кивнула:
— Хорошо.
— Приготовьтесь: день будет долгим. Лошади не привыкли к быстрому аллюру, нам повезет, если в среднем мы сможем двигаться со скоростью семь миль в час.
— Ясно.
Тяжело вздохнув, Лео взял Брайони за плечи.
— Еще не поздно передумать, — проговорил он. — Не лучше
— Ничего не случится. Завтра к ночи мы будем в Малаканде, в целости и сохранности, хоть и устанем.
— А если нет?
По спине Брайони пробежал холодок. До сих пор ее нисколько не пугали слухи о Безумном Факире и его приверженцах, но только лишь потому, что под защитой Лео она чувствовала себя неуязвимой. Прежде за безопасность отряда отвечал Лео, теперь ей предстояло взять ответственность на себя. Если что-то случится, вся вина ляжет на нее.
— Кажется, я уже доказала, что стреляю достаточно метко, — заявила она. — Жребий брошен. Довольно возражений и сомнений.
Лео отступил на шаг.
— Надеюсь, вы не ошиблись, — прошептал он. — Чертовски надеюсь.
Глава 13
На следующее утро, к одиннадцати часам, путешественники наконец достигли условленной метки — голубого шарфа на дереве, обозначавшего окончание первого перехода. Они прибыли позже намеченного времени. Даже при обычных обстоятельствах ехать этим путем приходилось медленно: узкая дорога постоянно петляла, скакала то вверх, то вниз и неожиданно обрывалась. А после недавней грозы продвигаться по тропе стало еще труднее. На пути то и дело встречались земляные оползни, осколки камней и обломки деревьев, нанесенные дождем.
Хамид приготовил для них свежих лошадей. Из ближайшей деревни он вернулся с едой и добрыми новостями. Дирский хан строго запретил своим подданным пособничать проискам Безумного Факира. В Дире путешественникам нечего опасаться, а покинув Дир, они окажутся под защитой британского гарнизона.
Только теперь напряжение начало понемногу отпускать Брайони. Утром дорога стала для нее настоящим испытанием: вынужденная медленно плестись, преодолевая обвалы и наносы, она едва сдерживала раздражение.
К середине дня всадники достигли ничем непримечательной деревушки Садо, но дальше их путь уходил в сторону от долины Панджкора, резко сворачивая на юго-восток.
От Садо до Чакдарры путешественникам предстояло преодолеть тридцать пять миль, а оттуда еще восемь до Малаканда. По расчетам Брайони, до заката оставалось около четырех часов. Она понимала: с наступлением ночи продвигаться придется еще медленнее, но надеялась доехать до Чакдарры к концу дня. Это было бы большой удачей. В Чакдарре они окажутся в безопасности, а оттуда до Ноушеры можно добраться меньше чем за день.
— С вами все в порядке? — спросил Лео.
Они остановились у ручья, впадавшего в Панджкору, чтобы отдохнуть и напоить лошадей.
Брайони наклонилась к воде и смочила платок. «Лошади
Вскинув голову, она взглянула на Лео. Обычно он брился по вечерам, но накануне изменил своей привычке. Как бы ей хотелось внимательно рассмотреть щетину на его лице — темную поросль, покрывавшую твердый подбородок и худые щеки. Брайони опустила глаза.
— Все хорошо, спасибо. Как вы?
— Я привык к жаре. Солнце припекает все сильнее, да?
Лео держался вежливо и любезно. При виде его предупредительности и учтивости с трудом верилось, что днем раньше он ожесточенно спорил с ней, не желая отправляться на юг.
Брайони отжала платок и приложила к лицу.
— Вполне сносно.
Она поднялась, и Лео протянул ей флягу с водой.
— Вы могли бы расстегнуть на сюртуке пару пуговиц, если станет жарче. Сегодня вы мужчина. Наслаждайтесь свободой.
Лео решил, что Брайони безопаснее будет переодеться в мужской наряд: двое мужчин на дороге привлекут меньше внимания, чем мужчина и женщина. Хорошо было бы облачиться в одежду местных жителей, по ни он сам, ни Брайони не смогли овладеть искусством завязывать тюрбан, который то и дело распадался, так что в путешествие отправились двое «сахибов». Брайони выбрала свободную одежду Лео. Рубашка и сюртук висели на ней мешком, но брюки благодаря подтяжкам надежно держались не спадая.
Она отпила небольшой глоток, только чтобы смочить рот: справлять естественные надобности в мужской одежде было куда труднее, чем в женской, и Брайони старалась пить как можно меньше. Завинтив крышку, она вернула флягу Лео.
Он помог ей усесться в седло и передал поводья:
— Не думал, что мы расстанемся так, Брайони.
— Да, жаль, но придется с этим смириться.
Казалось, гроза обошла стороной Нижний Дир. К юго-востоку от Садо тропа стала шире и ровнее, здесь вполне могла проехать коляска или карета. Дорога шла под уклон, и лошади прибавили ходу.
По пути им встречалось намного больше пеших и всадников, чем привыкла видеть Брайони. Она приписала это хорошим дорогам и близости густонаселенной долины Сват. Погрузившись в мысли о событиях последних двух дней, она не сразу заметила, что на каждого путника, идущего на северо-запад, приходится десять, спешащих на юго-восток.
Все это были мужчины, что неудивительно в здешних местах. Они шли пешком, с саблями на поясе, что опять же не вызывало удивления, учитывая кровавые междоусобицы и распри, столь привычные на этой земле. Брайони подумала было, не приверженцы ли они Безумного Факира, но тотчас отбросила эту мысль: поток двигался с северо-запада, а верхняя долина Сват лежала в противоположной стороне. «Скорее всего эти люди собрались на свадьбу или другое крупное празднество», — решила она.