Не вижу, не слышу, не чувствую боли
Шрифт:
Пауки молчат и Курапика тоже. Он ощущает, как вибрирует от напряжения и легкого возбуждения тело мужчины рядом. Невольно втягивает аромат винила от чужого плаща, кожи и металла, плюс трудноуловимая нотка пороха. В голове пусто - все мысли словно испарились, и он сейчас не хочет ничего. Парень отворачивается от чужого взгляда еще сильнее, подставляя ему свою щеку и светловолосый затылок, утыкается носом в скрытые винилом колени. На шею предупреждающе ложится горячая огненно ладонь, с остро отточенными ногтями, мужчина чуть сильнее сжимает тонкое горло, изукрашенное золотым орнаментом, гладит рисунки пальцами медитативно. Курапика не реагирует - он не чувствует угрозы выше обычного уровня азиата. Тому просто нравится знать, что эти касания приносят оппоненту боль.
Пакунода
– Отпусти... ее, Фэйтан, - проронила женщина, опуская ноги на пол, и оперлась локтями в колени, чуть сгорбившись. Она ощущает себя разбитой, разломанной на части, и совершенно не представляет, как Курапика живет с этим, дышит и радует каждому мгновению, сосуществуя со своей болью. На таком фоне переодевание в женщину и любовь к косметике - просто невероятно нежное хобби, совершенно безобидное. Паку цепляется взглядом с голубыми глазами парня, и медленно смеживает на миг веки, устало улыбаясь. Она сохранит чужой секрет, пока Курута сам не решит им поделиться. Палач смотрит недовольно, все еще не убирая руки с чужой шеи, машинально прислушиваясь к тонко-усталой ниточке пульса, не дрогнувшей, даже когда Пакунода пришла в себя.
– Что такого ты увидела, что вас обеих трясло, как от удара током?
– произносит азиат, жадно подаваясь вперед.
– Всего лишь чужое прошлое... от первого лица, - покачала головой женщина.
– Отпусти ее, Фэй, она ни в чем не виновата и только помогала нам.
– Я ее не держу фактически, - пожал плечами мужчина. Нехотя убрал ладонь с чужого горла, напоследок чуть дернув девушку за сережку с крохотным красным камнем.
– Мачи, - Пакунода повернула голову к уже очнувшейся подруге, и та вяло шевельнув пальцами, заставила тонкие нити из Нен распасться. Мачи села осторожно, кутаясь все так же в одеяло. Тошнота прошла, осталось только легкое головокружение и слабость. Впрочем, так оно ощущалось для Нен-пользователя, укрепленного аурой и более здорового, чем кто бы то ни было. Обычный человек и встать не сможет с такими повреждениями. Даже не так - обычный человек от такого наверняка умер бы.
– Что с боссом? Что вчера произошло?
– голос повелительницы нитей больше напоминает хриплое карканье - сороконожка вчера изрядно передавила чужое горло, впиваясь в него. Курапика медленно в это время собрался с силами и тоже сел, пошатываясь. Рядом на камень плюхнулся Уво, как всегда с банкой пива. Он, недолго думая, подтащил свою "принцессу" под горячий мощный бок, не смотря на недовольно зыркнувшего Фэйтана, уже собирающегося снова распустить руки.
– Не томи, Паку, - пророкотал Усилитель.
– Как этот хрен вчера ушел, мы все дерганные. Еще и вы с принцессой тут меня до усрачки напугали. Шалнарк вон всю ночь не спал - информацию искал, - мужчина ткнул рукой, в которой было зажато пиво, в сторону приятеля, выглядевшего как возбужденный Хисока - то есть с заостренными чертами лица и впечатляющими тенями под глазами. Выплеснувшаяся из банки, пенная жидкость, чуть не попала на Кортопи, и он споро предпочел отодвинуться от разошедшегося Увогина.
– И ни черта не нашел, кроме воплей о том, что мы напали на Мемориальное здание. Никаких упоминаний о боссе или о нахождении его тела, - произнес парень, собираясь по привычке взлохматить волосы, но наткнувшись на короткий ежик, оставшийся после пожара, отдернул тут же ладонь.
– Это не плохо, в общем-то - значит, есть шансы, что жив. И правда не томи, расскажи о произошедшем.
– Посмотрел вопросительно.
– Вчера вечером, Куроро... прокляли, - произнесла женщина немного замедленно, выбирая самое важное из того что смогла узнать. Пауки замолчали настороженно, а у Шала лицо вытянулось - видимо ему было известно что-то про такое воздействие.
– Другой Нен-пользователь, хозяин паразита, наложил на него определенные Условия и закрепил, заставляя выполнять их, пожертвовав для этого всем своим Нен.
– Выдохнула тяжело.
– Теперь при встрече с любым отмеченным пауком Риодана, он будет вынужден напасть, пытаясь убить. Достаточно даже услышать голос одного из нас, чтобы запустить принуждение. И вчера он остался в здании, велев Курапике захватить Мачи с Нобунагой и бежать, - Пакунода покачала головой.
– Значит, Хисока вчера разорвал отношения с нами, потому что поджал хвост, - констатировал Фэйтан мстительно.
– Он хотел сразиться с Куроро, - глухой голос прозвучал неожиданно, и все взгляды обратились к Курапике, греющему ладони дыханием.
– Но паразит, которым тот теперь заражен, слишком силен. Это не будет сражением - потому что тварь смогла подчинить и его вчера. Хисока на своей шкуре ощутил, как она сильна. Ей нереально сопротивляться. Эта дрянь прорастает в нервную систему, захватывая контроль и над телом, и над аурой. К носителю невозможно подойти близко - эта сороконожка стреляет жалами-лапами, из которых прорастают такие же
– Пиздец, - только и выдал Финкс.
– Она правду говорит?
– Повернулся к Пакуноде, и та кивнул подтверждающее.
– Ваще жопа.
– Мужчина ударил камень, на котором сидел, так зло и сильно, что только щебень полетел.
– И че нам теперь делать?
– Думаю, это мы обсудим уже без свидетелей, - женщина повернулась к Курапике.
– Ты можешь идти, - прозвучало невольно мягко.
– Со стороны Риодана нет никаких претензий. Спасибо, что помогла вытащить наших друзей, - все же Курута был фактически чужим им - они не так много времени знакомы, чтобы доверять, друг другу, да и Паукам хотелось привести мысли и чувства в порядок. Парень ушел, не став спорить, только оставил свой номер на всякий случай. Он вернулся в убежище обустроенное совсем недавно. Как ни странно, Сова еще даже не умер за прошедшие полутора суток - Нен внутри чужого тела поддерживала жизнь и позволяла регенерировать быстрее, чем обычному человеку. Мужчина был несколько... испачкан и истощен, но все еще жив.
Курапика не стал вымещать на нем свое раздражение - он для начала привел себя в порядок в небольшой импровизированной душевой. Не смотря на ужасное состояние района - канализация здесь все еще функционировала. Парень отмылся до скрипа, попутно устало заметив, что Обманная Текстура Хисоки перестала действовать. Следовательно, как минимум еще Фэйтан знал, что он не девушка - брюнет наверняка умудрился его везде потрогать, пока Курута был в отключке. Знал, но не сказал. Секрет Полишинеля. Все в курсе, и никто ничего не говорит.
С того времени прошла почти неделя. Пауки молчали. Леорио отзванивался, узнавать как у Курапики дела, и докладывал о состоянии мальчишек - они уже приходили в себя, но не надолго. Большую часть времени спали и ели. Взрослые, защищенные Нен в достаточной мере, смогли более легко пережить последствия и быстрее восстановиться, а только освоившие управление аурой и изрядный кусок её потерявшие, дети должны были гораздо дольше приходить в норму. Но Гон и Киллуа по заверениям врачей Ассоциации и так делали это с опережением любых норм. Курапика тоже восстанавливался - с начала сам по себе, а затем используя исцеляющие техники, когда уровень ауры поднялся достаточно. Он даже смог восстановить себе волосы - дорастить их снова до поясницы, но почему-то даже это не радовало.
Чтобы развеять ожидание и спокойно пересидеть-то время, в которое мафия гудела, словно растревоженный улей, из-за смерти всех Крестных Отцов, парень решил снова занять артефакторикой, как и хотел раньше. Он заставил Сову, под жестким приглядом, создать еще несколько полотнищ, и теперь вышивал на них руны удержания - они не дадут мантии из Нен распасться после дезактивации, или исчезнуть в случае смерти хозяина. Десяток раз блондин запарывал работу, пока, наконец, не плюнул и не нанес необходимые рисунки мелом. А теперь вышивал их ниткой, через которую пропускал энергию, как при написании - старательно учась дозировать до десятой доли процента, вкладываемые усилия. Выматывало точно так же, как и тренировка с тяжелым грузом - до гудящих от усталости мышц, но и привыкание тоже происходило. Он исколол все пальцы, но наконец, завершил рабочий образец. Сова, чтобы не раздражал его своими мрачными взглядами, теперь обретался в соседних комнатах, в статичной ловушке, останавливающей время внутри себя.