Не вижу, не слышу, не чувствую боли
Шрифт:
Жесткие пальцы схватили Куроро за загривок и выдернули наружу. Мальчишка даже не вскрикнул, прижимая к груди руки, превратившиеся в обгорелые куски мяса. Сквозь зажмуренные от невыносимой боли глаза просачивались соленые капли - но он не издавал ни звука, зная, что за них он получит еще больше проблем. Неизвестно, что тогда двигало будущим палачом Риодана - но он оставил покалеченного мальчишку при себе. Люциферу казалось, что тому нравится, раз за разом бередить его раны, и вычищать из-под гноящихся корок инфекцию. Причинять боль на законной основе, так сказать. Никто не стал оспаривать прав азиата на бесполезного теперь мальчишку - с такими травмами Куроро вообще никак не мог работать, кисти взрывались болью от малейшего неловкого движения и очень плохо заживали - антисептиков не было, антибиотики давали только тем, кто мог за них заплатить,
Первое время, мальчишка был ниже воды и тише травы - опасаясь того, ради чего странный, вечно угрюмый азиат, мог оставить его у себя. Однако, как понял позже Куроро - боль была на первом месте в списке чужих приоритетов. Жесткие касания, отвратительные процедуры, которые скорее являлись пыткой по ощущениям, чем медицинской помощью - Фэйтан оказался болен на всю голову. Но за то, что он спас его и защищал теперь, кормил и даже учил, Люцифер был ему невероятно благодарен. Их отношения со временем стали гораздо ровнее. Руки мальчика зажили, он стал помогать своему "старшему". Высоких температур котельной ребенок конечно вынести не мог - но выполнял любое другое поручение, работал то тут, то там, принося в дом еду и воду. Можно ли было назвать это дружбой? Наверное, впервые Люцифер почувствовал себя хоть немного защищенным. И он осознал, что за того, кого может назвать "семьей" - убьет любого посмевшего покуситься на его хрупкое благополучие.
Каждый день, работая с трупами, помогая переваливать их в контейнера, а позже упаковывая жирный и остро пахнущий пепел, он перестал бояться смерти. Она словно стояла теперь всегда за его плечом, закрывая невидимым крылом. Они с Фэйтаном видели и делали такое, от чего у любого нормального человека волосы бы мгновенно поседели. С трупов временами приходилось снимать кожу, разделывать их - продавая части аптекарям или мастерам. Это считалось правом того, кто работал в котельной, так как ничем другим, кроме стандартной пайки еды и воды, ему не платили. А их теперь было двое. Нет, Люцифер однозначно не хотел умирать - но он осознал, что все вокруг - абсолютно все - смертны. И он сам, и даже Фэйтан. Они могут лишь закусывать удила и двигаться вперед, отдаляя тот момент, когда их души канут в небытие.
Не сказать, чтобы мальчишка был так уж религиозен - но Фэйтан принимал культуру своих предков, попавших сюда с востока, беженцев, ищущих укрытия. Они были буддистами - верили в существование души, в карму и реинкарнацию. Даже смерть для них не являлась концом. Азиат не навязывал окружающим свои взгляды, но сложно было не проникнуться ими, живя под одной крышей, разделяя еду и воду, и даже засыпая вместе. По ночам на Свалку опрокидывался ужасающий холод - даже летом они мерзли нещадно, пытаясь сохранить друг рядом с другом, хоть какие-то частицы тепла.
Можно было сказать, что всего за год, Куроро превратился в чудовище. Но он впервые за многие годы узнал вкус счастья - самой лучшей в мире сладости с ноткой крови на губах, за которую мальчишка учился бороться. У него появились друзья - такие же, как и он, оборванные заморыши, цепко держащиеся за все, что было им дорого. Финкс, Нобунага, Шалнарк, Мачи, Паку, Уво, Франклин... У каждого из них имелись свои скелеты, страхи и тараканы в голове - но вместе они могли противостоять окружающему миру, дарить друг другу неуклюжее и временами даже грубое тепло. Они стали Пауками Свалки, со своей философией и взглядами на жизнь. Тогда еще совсем молодой, никому не известной и не особо сильной группировкой - до тех пор, пока в старых книгах, так же привезенных предками Фэйтана и разваливающихся от старости, Люцифер не нашел определение и описание Нен - энергии что пронизывала мир насквозь невидимо.
Им не потребовалось много времени освоить ее - каждый в Риодане являлся гением в своем роде. Пауки набрались сил, умений - и вырвались во внешний мир, как молодые голодные хищники, сминая любое сопротивление. Первые годы были по-настоящему безжалостны, они жадно брали все, до чего могли дотянуться, словно желая отомстить окружающему миру за то сытое благополучие, которым он наслаждался в то время, пока им пришлось выживать, выгрызать каждый миг своей жизни. Со временем, это бешенство, конечно, сгладилось, обтесалось по мере того, как из озлобленных неотесанных подростков они становились молодыми мужчинами и женщинами, умудренными опытом.
"Мы примем что угодно, но не пытайтесь забрать что-либо у нас".
Интересно, как они сейчас? Что делают? Черноволосый мужчина с повязкой на лбу, задумчиво двигался по городу, сознательно выбирая самые безлюдные улочки и постепенно продвигаясь вдоль окраины. Его шею незримо, но весьма ощутимо обвивала шевелящаяся сороконожка проклятия. Она судорожно вцепилась в своего носителя, пробираясь как можно глубже, врастая в каналы проведения ауры. Ей едва хватало этого, чтобы выжить, но убить Куроро тварь не могла - тогда она просто умерла бы раньше, чем нашла другого носителя, а мозгов впасть в анабиоз тварь не имела, являясь всего лишь производной от основного Паразита. Ее "родитель" погиб, когда хозяин отказался от любого шанса использовать ауру в обмен на проклятие для Люцифера. Будь эта дрянь одной из тех, что тот парень использовал для контроля - уже рассыпалась бы, но Нен-проклятие это всегда гораздо серьёзнее. Впрочем, мститель ненадолго пережил своего "питомца" - Куроро всегда умел быстро находить выход даже из самых патовых ситуаций. И то, как Курута за его спиной заблокировала частично чужую Нен, уводя Пауков подальше от места сражения, подало ему идею.
Лишить способностей сам себя, Люцифр не мог. Но благодаря Клятве, переданной ему Курапикой - мог получить штраф за разглашение информации. Собственная аура бушевала вокруг штормовым океаном в тот момент. Он сопротивлялся попыткам паразита взять его под контроль так, что полы трескались на куски, арматуру выворачивало из стен причудливыми ветками деревьев, а потолок грозил обрушиться вниз в любой момент. Но все же Куроро дотерпел до того момент как Хисока, Курапика, Мачи и Нобунага выскочили из здания. Принуждения проклятья требовало уничтожить их - порвать на мелкие клочки. Однако прежде чем ему удалось полностью подмять под себя главу Риодана, он оказался рядом с Манипулятором, наславшим эту кару на его голову. Тот уже точно был не в себе, смеясь безумно, даже не сопротивляясь, когда мужчина схватил жертву за горло, и выпрыгнул из здания с другой стороны. Он даже не понял, как его тело прошила чужая клятва, стило ногам Куроро коснуться асфальта. В следующий момент хрустнула шея противника, и уже вполне себе труп упал на землю рядом с Пауком. Его собственную ауру как отрезало, стоило передать в чужую память номер телефона Мастера Саргатаноса.
Возмездие за разглашение незамедлительно перевело тело лидера Риодана в состояние жесткого Зецу. Только сейчас, это было благом для него. Паразит сильнее впился в тело, пытаясь дотянуться хоть до какой-то ауры - но теперь той стало настолько мало, что едва хватало им обоим для жизни. Меньше даже, чем у обычного не инициированного человека - ведь от мужчины питалась теперь и эта тварь. Мгновенно налилась свинцовая усталость, в голове помутнело, расцвечивая все мысли черным туманом. Ему хватило сил только найти временное укрытие в городе и отлежаться там, на что ушла большая часть недели, прежде чем баланс в организме выправился. Он не мог позвонить никому из своих людей к сожалению. Вообще никому не мог - его телефон разбился еще во время боя с Сильвой и Зено Золдиками. Но именно с Пауками связываться вовсе не стоило. По тем обрывкам информации, которые до него доходили о подобных проклятиях, мужчина мог судить, что стоит ему попасть снова в условия клятвы - то есть увидеть или услышать кого-то из Риодана, как паразит на шее толкнет его на убийство и даже при отсутствии ауры заставит нападать на назначенные цели.
Следовательно - никакого контакта с Пауками.
Сегодня он впервые смог выйти из убежища, не боясь, что его размажет по стене первый встречный. Тренированное тело, даже без ауры, было сильнее, чем у большинства людей вокруг. Он украл денег - и купил одежду. Воровские навыки остались с ним в любом случае. Свою кредитку, Куроро не использовал - если Риодан ищет своего лидера, невзирая на наложенное на него проклятье - Шалнарк наверняка сейчас отслеживает малейшее движение средств по счетам группировки. Не стоило рисковать семьей ради таких мелочей, он и так подставлял их, показываясь на улицах, в то время как они сами наверняка еще не покинули Йоркшин. Упрямые. Совсем как он. До последнего будут пытаться вернуть его обратно. Это и есть Паук - безжалостные хищники, собравшееся в одном логове, кусающиеся и царапающиеся меж собой, но прикрывающие спины друг друга и защищающие гнездо до конца.