Не вижу, не слышу, не чувствую боли
Шрифт:
Мужчина улыбнулся, вспоминая о них. Это была мягкая, любящая улыбка - и одна из не многих настоящих, что возникали на его лице. Они справятся - выберутся, выживут. Он тоже постарается со своей стороны. Куроро задумчиво посмотрел на дисплей нового телефона в руке. Номер Курапики он помнил наизусть, на память глава Пауков никогда не жаловался. Вопрос в том - захочет ли девушка сотрудничать? Их последняя встреча выдалась неожиданно интересной и острой, но он не закрепил результат, привязывая последнюю из Курута к себе, а значит, та имела все шансы снова попасть под влияние фокусника. Плюс был крупный риск, если она находилась вместе с Риоданом. Один лишний звук знакомого голоса - и проклятье снова активизируется, понукая и принуждая его приблизиться,
Нет, так рисковать не стоит. Люцифер задумчиво прокрутил на пальце широкий золотой ободок. Вместо всех сокровищ аукциона - единственные его трофей с той ночи. Простое золотое кольцо - ни гравировки, ни истории запечатленной в веках. Дорогая безделушка высокой пробы и только. Интересно, Курапика уже избавилась от своего? Последняя из Курута, в глазах Куроро была желанным трофеем. Сначала просто интересный предмет коллекции - вещь и игрушка, с которой можно творить что вздумается, пробуя блондинку на прочность. Затем ее ценность возросла - она стала чем-то желанным, наделенным интересными, нужными и полезными свойствами. Ее способности, связи, уникальная физиология. И постепенно, через искусную маску, голодный до новой информации и загадок, Куроро увидел скрывающуюся там личность - умную, жесткую, но гибкую, и вместе с тем странно-пугающе похожую на них самих.
Она понравилась Финксу - что высокий показатель для этого грубияна. Затем уже Уво привязался к совершенно посторонней девчонке. И Фэйтан - Куроро знавший его с детства, мог видеть, что тот готов вцепиться в фонящую болью гостью, как в лакомую добычу. Точно так же, как вцепился когда-то в самого Люцифера, наслаждаясь возможностью доставить мучения тому, кто не будет сопротивляться. Это читалось в Курута - возможно в силу каких-то свойств физиологии, но она сосуществовала со своими травмами в полной гармонии, и глава Пауков мог поклясться - чужой пульс сбивался от вспышек удовольствия, когда палач прикасался к самым болезненным местам пытливо.
Ее личность вышла на передний план пред всеми достоинствами и способностями девчонки. Умеющая терпеть и причинять боль, жестокая безжалостная убийца... трепетно заботящая о своих близких. В Куроро тем больше пробуждалась алчность, чем сильнее он обнажал чужую суть. Он хотел ее тепло для их семьи... и для себя. Украсть его, оставить только себе и Паукам - ведь мир не заслуживает такого сокровища. Если... нет. "Когда" он вернет себе силы и избавится от проклятья - то найдет ее даже на другом конце земли. Она или будет с ними, или ни с кем другим. Мужчина готов обречь ее на вечное одиночество, даже на смерть - только не делиться их принцессой с кем-либо еще.
Девчонка почти не вызывала сексуального желания. Почти - так как Люцифер в любом случае был и остается мужчиной. Нельзя не реагировать на красивую обертку. Но можно не поддаваться гормонам. Это было бы слишком унизительно - кидаться на желанный объект, словно ты не можешь придумать ничего более интересного, нежели удовлетворить об него свои потребности. Так мог бы, наверное, сделать Хисока, но настоящей близости, столь желанной Пауком, оно не принесет - только сиюминутное облегчение.
Куроро замер, вдруг ощутив знакомый аромат в воздухе. Он не просто так на самом деле бесцельно шатался по улицам - мужчина искал подсказку, ключ к исполнению пророчества, что сделала ему та маленькая идиотка. Но запах, который почудился мужчине сейчас, отвлек его от размышлений и поисков. Кровь - это было привычно для таких районов. Металл - тоже встречался очень и очень часто. Однако едва уловимая нотка сладости от чужой кожи и волос, напоминающая о цветущей вишне - уже большая редкость. Насколько Люциферу было известно, этот набор распродавали тиражом не более тысячи экземпляров в сезон. Малое количество определялось крайне дорогими и редкими ингредиентами, которые добывали эпикурейские Хантеры. В Йоркшине не более четырех-пяти владельцев подобного эксклюзива и то, что именно в этот день таинственный некто воспользовался именно вишневым блеском для губ, отметало других возможных личностей, оставляя лишь Курапику, как хозяйку запаха.
Шаги твои идут рядом с полу стертым следом,
Что вспышками багрянца капает из глазниц
Того, кто застыл не тут, не там, но между.
И ты останешься на высоте, лишь нагнав его.
Затишьем наслаждайся.
Союзников новых ищи.
К старой башне из мраморного камня свой путь держи.
И непременно найдешь того, кто ждет тебя
Строчки снова возникли в памяти, когда он увидел на земле едва заметные капли крови. Они петляли, словно владельца шатало из стороны в сторону. Вот след чуть выправился - и на стене остался багровый отпечаток тонкой ладони. Длинные пальцы, изящный след - такой мог принадлежать или девушке, или очень хрупкому парню. Дальше капли встречались чуть реже, тот, кто истекал кровью шел вдоль твердой поверхности, и очень скоро Куроро понял куда - когда поднял голову и увидел над крышами окружающих его руин старых зданий - огромную обветшавшую высотку, даже сейчас не потерявшую часть своею великолепия и очарования. Хотя бы по тому, что она была облицована красивейшим мрамором цвета слоновой кости.
Здесь, след обрывался. Но мужчина уже знал, куда ему идти и кого искать. Он с усмешкой какое-то время рассматривал обвалившиеся лестничные проемы. Хорошее убежище. И, конечно же, принцесса, как и они, облюбовала себя руины. Вот только Пауки предпочитали полуподвалы, а она - высокую башню, отвечающую ее статусу. Слова Уво попали ровно в цель - девушка каждым жестом и поступком совпадала с прозвищем, которое ей дал Усилитель. Хорошо, что она родилась не на Свалке - неожиданно подумалось мужчине. Потому что с такой красотой девчонка бы попала в самые жуткие неприятности из возможных.
Для не обладающего аурой человека, требовалось приложить огромное количество усилий, чтобы забраться на эту башню. Но Куроро даже без своих способностей оставался очень ловким и сильным вором. Вспомнив себя подростком, когда никто из них и не слышал о том, что можно просто взять и запрыгнуть на трехэтажный дом, он закатал рукава рубашки и, ухватившись за один из выступов, подтянулся выше по стене. Ловко прыгая с арматуры на арматуру, по карнизам, держась за выщерблины и остатки водостока, брюнет очень быстро поднялся на уровень пятого этажа - там, где лестницы были еще в более-менее пригодном для использования состоянии. Вокруг царила сырость, запустение. Никаких следов того, что кто-то может жить в таком ужасном месте. Даже аромат чужой крови заглушали запахи плесени и тления. Интересно - кто смог поранить Курута? Она была на одном примерно уровне с остальными Пауками, может чуточку послабее, из-за разбитого тела и юного возраста. А значит, противник был серьезным... или чертовски неожиданным.
Прочесывая один этаж за другим, Куроро поднялся почти до самого верха, двигаясь неслышно, словно был наемным убийцей, пришедшим сюда за жертвой. Солнце к этому времени уже почти село и вскоре ему придется замереть, оставаясь тут ночевать - устраивать себе экстремальный спуск в темноте, без какой-либо защиты ауры он не собирался. Да еще и ловушки обнаружились - рассчитанные именно на обычных людей растяжки и капканы. Но удача вдруг улыбнулась мужчине. На одном из уровней он увидел мужчину. Избитый и примотанный накрепко к тяжелому стулу, тот не шевелился - даже не моргал. Куроро протянул осторожно руку в его сторону, заинтригованный донельзя. Но стоило кисти попасть в невидимое поле - как она мгновенно онемела, а затем и окаменела. Люцифер вытащил ее столь же неторопливо-пытливо, и чувствительность вернулась. То, что он ничего не видел, означало лишь одно - тут использована какая-то техника Нен. Или нечто более интересное. Взгляд графитовых глаз зацепился за едва заметные бурые следы на полу, чуть видимые в свете заходящего солнца.