Не вижу, не слышу, не чувствую боли
Шрифт:
Из всей ватаги ребят, идущих тем вечером обратно, только им посчастливилось выжить. Парни сражались спиной к спине отчаянно - Финкс, как прирожденный силовик, которого натаскивали на защиту, прикрывал спину парня со смешной деревяшкой, которую тот использовал вместо меча. Пусть ему было только девять лет, но умел он уже не мало. С каждой минутой, уставая сильнее и сильнее, видя, как умирают те, с кем он еще утром делил свой завтрак, с кем шутил и дурачился, работая весь день, Финкс ощущал, как звереет. Он бил на поражение - сворачивал шеи, ломал конечности, старался попадать в самые болевые точки. За спиной ругался на японском Нобунага - его тренировочный меч покрылся заломами и трещинами, и в определенный момент просто развалился на куски. Все могло закончиться для них с наступлением той ночи. Лежа среди трупов, и скорее слыша, нежели видя, как
Но в определенный момент, среди нападавших прошел сигнал к отступлению. Официальные власти могли довольно долго закрывать глаза на происходящее, но к утру трупы должны быть убраны - иначе на такой жаре, которая царила на Свалке, они тут же примутся разлагаться. А это, прямая угроза инфекции и, следственно, эпидемии. На месте происшествия остались лишь несколько человек - добить выживших, чтобы опустить все концы в воду. Реально, все прекрасно знали кто устроил разборку, но на деле ничего доказать было бы невозможно.
"Здесь еще двое", - негромкий окрик прозвучал приговором. Огнестрел на Свалке это редкость и слишком дорогое удовольствие, используемое лишь теми, у кого было много власти и ресурсов - то есть Советом Старейшин и самыми крупными группировками. Чаще, в ходу всевозможные ножи и заточки, чуть реже удавка. Финкс, что оставалось сил, отпихнул подальше парня-японца, под завал из тел. Нобунага был чуть выше в то время, но гораздо более тощим, скорее жилистым, чем уже начавший нарабатывать мышечную массу блондин. Он просто здорово получил по голове, его контузило, и сопротивляться японец не мог, лишь беззвучно что-то шепча - возможно очередные ругательства. Но Финкса воспитывали и натаскивали как защитника - того, кто должен отвечать за своих. И даже подыхая от множества ножевых ран и обширной кровопотери, он хотел спасти хоть кого-то. Пока убийцы разберутся с ним, подойдут представители власти, а там, глядишь, хоть этот лохматый японец со смешным хвостиком на затылке выживет. Расскажет своим, как все было, и кто на них напал.
Когда проверяющий подошел на расстояние удара, блондин пихнул его под ноги, заставляя повалиться на себя сверху, и, вцепившись в чужое запястье с ножом, вывернул чужую руку, так что араб просто пырнул сам себя в живот, распахивая острым куском стекла, бывшего вместо лезвия, как свиную тушку. Парня окатило чужой кровью - горячей и липкой, запахло терпко, едко желчью, пополам с желудочным соком, но он только ухмыльнулся бешено, показывая острые, как у животного, клыки. Второй проверяющий, шипя, размахнулся длинным мечом, собираясь срубить Финксу голову, будто кочан капусты. Но он замешкался, глядя в чужие дикие почти черные глаза, в которых непонятно, где заканчивается зрачок и начинается радужка. И потому, лишился собственной головы. Второй раз за короткий срок, Финкса облило кровью из разрубленной артерии. Он сам предпочитал шеи сворачивать - так гораздо меньше грязи, но и так, тоже неплохо. Парень сплюнул ставшей враз соленой слюну, глядя снизу вверх на невысокого парнишку, лет пятнадцати-семнадцати, стоявшего над ним с навахой в руках. Наваха - это такая дура, похожая на опасную бритву, только огромных размеров. Незнакомец брезгливо, одним умелым движением стряхнул с лезвия капли чужой крови и со щелчком сложил обратно.
С другой стороны, к не могущему даже двигаться уже, Финксу, подошел невысокий щуплый паренек с жуткими ожогами на руках - даже в приглушенном освещении свалки ночью, они казались обваренными до ярко-алого, с наплывами кожи, как на восковой свече.
– Живой, - проговорил индифферентно мальчишка и присел на корточки рядом, спихивая труп с тела Финкса.
– Позови медиков, и будет с тебя благотворительности, - голос парня с навахой напоминал призрачный. Финкс вдруг вспомнил, где он видел его, пусть издали - уборщик и могильщик, работающий в котельной, где сжигаются трупы со всего Метеор Сити, он мог появиться в любом районе Свалки, куда его отправляли проследить за сбором тел. И связываться с этим жестким психом никто не решался. В голове Финкса, несмотря на плывущее сознание, быстро защелкали шестеренки. Если даже Нобунага выживет, то его вполне могут добить, если найдется умник заплатить за это старейшинам - война на территории никому не нужна, а она будет, стоят японцу открыть рот. И молчать он не станет, у узкоглазых процветал своеобразный "кодекс чести" по которому они жили.
– Подожди, - собственный голос вырывался из горла сиплым шипением, с пузырящейся в уголках рта кровью. Парень ощущал, как холодеют руки и ноги, а в глазах равнодушного азиата с оружием, видел отражение склонившейся над ним смерти. Мальчишка, на миг показался невероятно похож на своего старшего коллегу - а то, что эти двое вместе, не вызывало сомнений.
– Ему... нельзя... к медикам, - Финкс указал глазами на тело все еще дышащего Нобунаги, который, наконец, потерял сознание.
– Его клан... они заплатят, если... отведете его... к ним, - Чувствительность стремительно исчезала, язык немел и едва ворочался.
– Хн...
– только и выдал старший могильщик.
– Куроро, проверь второго, - кивнул мелкому, и тот, не теряя спокойного выражения лица, распихал в стороны трупы, под которым оказался лежащий Нобунага. Финкс выдохнул облегченно, понимая, что хоть сдохнет не зря. Неожиданно, прямо перед ним оказалось остро очерченное лицо с холодным жестким взглядом таких же черных, как и у него глаз.
– Забавно, - протянул негромко парень.
– А о себе попросить не хочешь?
– он опустил ладонь на чужой живот, ощупывая глубокие колотые раны, который Финкс все еще рефлекторно зажимал, коченеющими руками.
– Кому я... нужен?..
– зверовато оскалился в ответ блондин. В глазах потемнело. Он тогда решил, что все - конец. И первым делом подумал, будто попал в ад, когда очнулся в немыслимой жаре. Фэйтан не дал ему сдохнуть. Конечно, в своих меркантильных целях, но парень вытащил его с того света, практикуясь в анатомии и изгаляясь по садизму. Естественно, обезболивающих у него не нашлось, да и кто бы стал тратить ценный ресурс на такой мусор как подыхающий мальчишка-сирота? Финкс, первым делом придя в себя, почувствовал дикую боль - в каждой зашитой ране, в выкручивающих кости и мышцы спазмах. Палач подчистил и зашил его, но справляться с инфекцией организму пришлось самостоятельно - даже делать лишние компрессы ресурсов не имелось. Но как минимум, раз в день прибегал Нобунага. Благодаря его свидетельствам, арабов прижали хорошенько. Фэйтан и Куроро получили свою заслуженную награду - чистую новую одежду, комплект лекарств и набор хороших инструментов, которыми славился клан Хазама. Такую фамилию носил японец, которого Финкс спас - это он узнал чуть позже.
Вот только возвращаться самому Финксу было некуда. В ту жуткую ночь, которую он пережил лишь благодаря своей упрямой натуре и мощному здоровью, а также, желаю Фэйтана попрактиковаться на ком-то живом и дышащем, их всех вырезали. Не пожалели никого - ни женщин, ни детей. С совсем мелкими возиться не имелось резона, женщины же оказали сопротивление не меньшее, чем их мужчины. А подростков выкосили, когда те шли с сырьем. Выжил сам блондин да парочка угнанных в рабство. Но они, после освобождения разбрелись по Свалке, сами ища куда приткнуться. Финкса, Фэйтан выпихнул, стоило тому относительно вылечиться. До этого, он терпел его, в том числе из-за Нобунаги, приносящего еду и воду на приятеля, ну и в качестве платы за постой. Но, вечно-то это продолжаться не могло. Идти к японцам не имелось смысла - они не принимали посторонних, после смерти союзников к тому же, клану пришлось тяжело. Финкс чувствовал себя псом, потерявшим подобие конуры, которая у него была.
Он невольно продолжал крутиться рядом с небольшой пристройкой к котельной, где эта парочка жила. Выживать пацан уже умел, как и драться. Он не знал только, что его держало рядом. Фэйтан от рассвета до заката пропадал в крематории, сжигая трупы, Куроро помогал ему вечерами разделывать тела, когда температура внутри шла на спад. На ночь, печи отключались - ради экономии. Тогда, в их маленьком закутке наступало царство холода. Порой, парочка отправлялась по делам Совета - когда Фэйтана тыркали наблюдать за сбором тел. Многие сборщики халтурили, несмотря на то, что знали, какие будут последствия, если хоть пара тел станет разлагаться в завалах, и будущий палач Риодана следил за процессом. Порой, он оставлял Куроро одного - если требовалось идти в особо опасный район города упавшей звезды. Все это Финкс запомнил, наблюдая за ними пару недель. Он устроился по соседству - домов тут, толком ни у кого не было - из чего соберешь себе укрытие, там и живи - так что, могильщики, можно сказать очень и очень хорошо существовали.