Не влюбляйтесь в негодяев
Шрифт:
Он помолчал.
— Да. Наверное, ты права, Светик.
— А… — я резко выдохнула, почувствовав внутри себя палец Макса. — А Ксюша… она… не может быть твоей дочерью?
— Я не знаю. — Он так спокойно говорил, будто не совершал в этот момент внутри меня быстрых и безумных движений. — Карина, как потом выяснилось, достаточно долгое время спала с нами обоими. Чисто теоретически Ксюша может быть моим ребёнком. Но сама понимаешь — говорить об этом сейчас, спустя десять лет?
— Не злись…
— Если бы я растаял, уверен, Карина в тот же день ушла бы от Гриши, причём не факт, что вместе с Ксюшей. Мать из неё так себе.
— А ты… А-а-а…
Я уже почти ничего не соображала, в реальности меня удерживал только спокойный голос Макса…
— Я её послал. Уехал и набухался. Ну, ты видела. А потом поехал в офис за телефоном и встретил там тебя.
Юрьевский вдруг схватил меня за бёдра, приподнял — и усадил верхом на свой уже давно готовый к бою член.
— Господи, — простонала я, дрожа от пронзившего тело оргазма. — О-о-о…
— Какая ты красивая, Светик, — восхищённо произнёс этот пошляк. — Давай, поскачи на мне немного…
И я начала скакать, крича и постанывая. Правда, почти сразу повалилась на Макса без сил, и ему пришлось доделывать всё самому, вонзаясь в моё податливое тело.
Поэтому, когда звонко и пронзительно зазвонил будильник, Юрьевский вырубил его, прерывисто дыша и продолжая терзать моё бедное лоно.
— А как же… — прошептала я, но на середине фразы забыла, что хочу сказать…
— Пять минут, — прорычал Макс, застывая во мне на максимальной глубине. Я взвизгнула от наслаждения — и забилась в руках Юрьевского, кончая одновременно с ним…
— Всё, — сказал Макс через несколько секунд, осторожно ссаживая меня с себя и откатываясь в сторону. — Сегодня больше никакого секса.
— Да ну?! — съязвила я, попыталась засмеяться, но схватилась за живот: внутри всё будто огнём горело.
— Да! — фыркнул Юрьевский. — Иначе у меня всё ссохнется и отвалится, как хвостик у арбуза. Пойду выведу Жульку, а ты полежи ещё, Светик.
— Угу-у-у, — пробурчала я, понимая, что действительно не встану. И не могу, и не хочу…
Садист… а я мазохистка…
Видимо, мы нашли друг друга…
После завтрака мы ходили в торговый центр — выбирали Максу телефон. Потом гуляли с Жулькой, вместе варили борщ и холодец… И наверное, этот день был бы идеальным, если бы в пять часов вечера мне не позвонил Андрей.
Ужасно не хотелось брать трубку. Я была близка к тому, чтобы зашвырнуть мобильник в стену, как это сделал в пятницу Юрьевский. Возможно, я бы так и сделала…
Но Макс, посмотрев на экран телефона, улыбнулся и сказал:
— Ладно тебе, Светик. Ответь.
И сразу стало легче.
— Алло.
— Ты где, Свет? — Андрей на том конце провода недовольно бурчал. — Я тут решил заехать за вещами, а ты дверь не открываешь…
Я даже оторопела.
— А с чего ты взял, что я дома?
— Так… — он запнулся. — А где ты ещё можешь быть?
Не, ну нормально?!
— Где угодно, — съязвила я. — В любом случае дома меня нет. И когда я там буду, я пока не знаю.
— Но ты сама просила вещи забрать!
— Просила, — я начала звереть. — Но обычно люди звонят перед приездом, а не приходят без предупреждения.
— Да ты сроду никуда не уходила в воскресенье вечером! — возмутился Андрей. — Ты чего, в магазин отошла? Так и скажи! Я подожду тут, у подъезда.
— Нет, не надо ждать. Я не в магазине. Я сегодня… не приду домой.
Строго говоря, мы с Максом этот вопрос не обсуждали. Но… вряд ли он будет меня гнать после сваренного борща с холодцом.
Я вопросительно уставилась на Юрьевского — и он кивнул, придвинулся чуть ближе и обнял меня.
Хорошо-то как, господи…
— Света! Света-а-а! Алло, ты слышишь меня?!
— Угу, — вздохнула я, утыкаясь носом Максу в грудь и вдыхая ставший безумно родным запах. — Слышу.
Хотела добавить: «век бы тебя не слышать» — но сдержалась.
— Что значит — не приду домой?! Как это? Ты в командировке, что ли?
— Нет, — врать не хотелось. — Где я, тебя вообще не касается, Андрей. Приходи завтра… часов в пять. Можешь?
— Могу.
— Хорошо. Только позвони, точно ли придёшь, чтобы я не тратила на тебя своё время.
Он, кажется, говорил что-то ещё — но я уже положила трубку.
— А говорила, простишь, — фыркнул Макс мне в макушку.
— А ты так и не понял разве? — я улыбнулась, кинула телефон на стол и обняла Юрьевского обеими руками.
— Понял-понял. Ты в глобальном смысле говорила. В космическом, так сказать. Я сейчас про него и спрашиваю.
Я задумалась.
— А я не знаю. Чем это вообще измерить? Я не сержусь на него больше — ни на него, ни на Сашку. А когда вспоминаю… неприятно, но не больно, и всё так… далеко. Будто бы и не со мной было. И вообще — было ли?
Макс ласково гладил меня по спине, и я хотела сказать — это всё благодаря тебе… но сдержалась.
— А ты? — я подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Ты простил?
— Я знаю, что я ни хрена не знаю, — Юрьевский усмехнулся, наклонился и чмокнул меня в нос. — Давай лучше борща поедим. А то у меня скоро слюни пол закапают.
— «Какой такой павлин-мавлин? — процитировала я, ехидно прищуриваясь. — Не видишь — мы кушаем!»
— Вот именно, — подтвердил Макс, выпустил меня из объятий, развернул спиной к себе и хлопнул по попе. — Кушать!