Не вместо
Шрифт:
— Нет, — рывком отвечает он.
Но когда укуренный утопленник начинает откашливать воду, я все-таки помогаю перевернуть его на бок. Выкашляв часть воды, Питер отключается снова.
— Знаешь его? — спрашивает доктор.
— Это Питер Аштон, — киваю я.
— Сколько выпила?
— Пару стаканов пива, за последний час — ничего.
— Наркотики?
— Нет.
— Я Ноа Дейн. Поедешь в больницу как его временный представитель, нужно найти его родителей, сможешь?
— Легко, — вздыхаю обреченно. Кому еще заминать скандал с передозом на вечеринке университетского братства, как не дочке ректора?
Домой я попадаю только в третьем часу ночи. Мой отец не спит, вместо этого он зовет меня к себе, чтобы сказать одну-единственную фразу:
— Ты не представляешь, как я разочарован в тебе, Шерил.
Мне пришлось позвонить ему, чтобы узнать номера родителей Питера, и с тех пор, очевидно, отец готовил обвинительную речь.
Сколько бы я ни делала, чем бы ни жила и как бы ни пыталась через волевые усилия искупить ошибки брата и свои собственные, сделать родителей счастливее и спокойнее, заполучить Майлза… видимо, у меня просто никогда ничего не выйдет.
Я захожу в свою комнату, захлопываю дверь и начинаю тонуть в жалости к себе. Когда на телефон падает сообщение, я с трудом принимаю решение вообще его прочитать. Думаю, это доктор Ноа. Я попросила его держать меня в курсе глобальных изменений в состоянии Питера. Это не совсем законно, но, если ему резко станет хуже, хоть подготовимся.
Впрочем, когда я открываю сообщение, понимаю, что дно еще не было пробито, нет. Потому что на дисплее я вижу фотографию красивой, счастливой и улыбающейся Лейси Уильямс, кокетливо обводящей ободок пивной бутылки.
Стефан: «Надеюсь, после сегодняшнего ты не надумала увильнуть от нашего уговора?»
Нет конечно, Шерил Абрамс никогда не бежит от проблем. Она падает в них с размаху и гребет-гребет-гребет, пока не выгребет. Это совершенно нормально, что парень, ухитрившийся завести меня, как никогда в жизни, собирается трахнуть девчонку, из-за которой мой любимый брат свалил из штата, оставив меня барахтаться в здешнем дерьме в одиночестве. Да, быть может, Стефан что-то от Лейси и узнает. Быть может. Между «господи», «сильнее» и «еще». А значит, и выбора у меня нет.
О, Шерил Абрамс никогда не бежит от проблем. У нее на все один вариант: сделать максимально хладнокровный вид и грести дальше.
Шерил: «Не на этих выходных».
У меня есть серьезные опасения, что если я встану на доску на этих, то даже на самом мягком и глубоком дне найдется камень, о который я раскрою себе голову.
15. Зачем переезжать из Бостона в ЛА
Стефан
Подъезжая к своему дому на такси, я все еще пытаюсь изгнать из памяти образ Звездочки. Но она как яд распространилась по венам и не идет из головы.
Сказать, что я ни хрена такого не ожидал, было бы слишком мягко. Нет, я понимаю, почему так действовала Шерил. Этот ублюдок Докери с ней играет, и все об этом знают. Но она чуть не освежевала девчонок после простой сплетни о туалетной кабинке — и вдруг решила подставиться вот так. Чтобы что? Все услышали, что ее в сарае трахает другой парень? Чтобы знали, что она вообще кому-то интересна? Больший бред сложно вообразить.
Уверен, что если бы тронул ее, пока она меня целовала, то точно бы наплевал на все принципы. Даже если бы она в стонах называла меня Стивеном или вообще кричала имя Майлза, меня бы ни черта это не остановило.
Какого я вообще ее отшил? Придурок. Из гордости? Хотел, чтобы Шерил Абрамс захотела видеть на месте меня именно меня? Отличный план. Можно подумать, я ни разу не делал так с другими девчонками. И мне было ок, а тут, понимаешь, как меня коснулось, оскорбился. Двойные стандарты? Да плевать! Не мог я по-другому. Когда она меня поцеловала, внутри будто все кишки переложило удобным ей образом. Я чуть не сдох от желания тотчас опрокинуть ее на жесткую рыболовную сеть. Без прелюдий, без защиты, плевав на последствия такого идиотского поступка, как секс в каком-то грязном сарае с отсутствующей звукоизоляцией.
Когда такси останавливается около моего дома, я шлепаю картой по терминалу и пулей вылетаю из салона, бормоча что-то между «наконец-то, блядь» и «слава тебе господи». Видимо, в мои планы входит лежать в кровати до утра и издыхать от воспоминаний о Шерил Абрамс разными способами, каждый из которых не понравится ни мне, ни вам.
Но у калитки дома я натыкаюсь на Лейси Уильямс с парой бутылок пива в руках. Первый час, для пива поздновато. И топ с открытой спиной дарит знание о том, что бюстгальтера на ней нет.
В голову стреляет воспоминание о груди Шерил, которую я все же на свой страх и риск тронул. Я бы скончался, если бы не тронул. Я бы себе этого не простил и за целый век. Кровь, с превеликим трудом частично возвращенная в голову, снова водопадом обрушивается в пах.
И перед моим домом Лейси. Никак не могу понять, то ли это божье благословение — на, возьми, успокойся, — то ли подстава века.
— Привет, — улыбаюсь я ей. — Надеюсь, ты не ждешь под окнами?
— Брэнда, видимо, решила, что я останусь у друзей. Ушла и закрыла дверь. А я без ключей. Ну и вот. Решила воспользоваться приглашением на пиво. Его принесла на случай, если у тебя нет, — весело и пьяно тянет она.
— Значит, я вернулся с вечеринки очень и очень вовремя, — отвечаю я.
На самом деле с большинством девчонок общаться легко и приятно. С симпатичными парнями, которые не начинают с ходу сыпать постельными шуточками, они не прочь весело пофлиртовать без последствий или же с минимальными. Но еще есть безупречная Шерил Абрамс, которая редко улыбается, еще реже ведет себя как нормальный человек… а потом вдруг без намека на переход сбрасывает одежду.
— Что за вечеринка?
— Студенческая.