Не вместо
Шрифт:
— Любит он. Псих массачусетский, — раздраженно, но по большей части миролюбиво говорит Докери.
Из офиса к нам уже спешит охрана. Я еще раз гляжу на Майлза, а тот кивает мне в сторону мотоцикла. Мол, вали отсюда, пока не поймали: не сдам. Хочется выть в голос. Потому что, твою же мать, этот Докери отнюдь не конченый отморозок. А Шерил рассказала мне вовсе не все, что между ними было.
44. Планы на будущее и гости, разбивающие их вдребезги
Домой я возвращаюсь очень поздно, подгадывая так, чтобы родителей не оказалось дома. Они ушли по каким-то своим делам. Вот и прекрасно! Не придется в очередной раз переругиваться за ужином и отбивать право жить, как я хочу и с кем хочу.
Кстати, от Стефана вестей нет, на звонки он не отвечает.
Я завожу машину в гараж и сжимаю пальцами переносицу. Какая же я дура. Вместо того, чтобы сесть и нормально обо всем подумать, последние дни я старалась утонуть в охренительном сексе и ни о чем не думать. А ведь Стефан не решит моих проблем, так зачем я трачу на него время? Все эти годы я ставила на Майлза именно потому, что он оплот стабильности. А что Фейрстах? Перекати-поле. И даже если он в меня влюблен, как намекает Клэр и в чем я сама справедливо сомневаюсь, дальше-то что? Существует огромная вероятность, что одного из нас или обоих исключат. И? Он, быть может, вообще вернется в Бостон, где у него полно друзей. Или… или выберет еще какой-нибудь штат для жизни. Пока что я не заметила у него в Калифорнии никаких корней. Я не в счет. Так зачем мне к нему привязываться?
Раздраженно подхватив сумку, я вылезаю из машины… и хватаюсь за дверь, силясь удержаться на ногах. Потому что в гараже на полу сидит…
— Привет, сестренка, — криво улыбается Джеймс. — Думала, я пропущу твое совершеннолетие?
Брат в душе, а я потрошу коробки со старыми вещами, чтобы найти одежду, в которую он мог бы переодеться с дороги. Джеймс сказал, что приехал на автобусе из Аризоны. Не так уж далеко, но в дороге его потрепало. Если честно, я испытываю по поводу возвращения брата смешанные чувства. Он кажется… чужим. За полтора года, очевидно, многое изменилось. Он возмужал, избавился от последних признаков подростковой сухощавости, но при этом заметно похудел. В плане мышц, потому что и раньше не имел лишнего веса вовсе. Сейчас он едва ли в той форме, которая позволяет покорить волну вроде «Гост Триз». Впрочем, я и раньше была уверена, что ему по большей части повезло. Как новичку.
Поддавшись порыву, я беру в руки сброшенную братом футболку и подношу к носу. Такое ощущение, что изменился даже его запах. И глаза. Глаза стали совершенно другими. Кажется, мне придется привыкнуть к новой версии Джеймса. Если, конечно, он решит задержаться.
Душевая пауза была нужна нам обоим. Спорю, когда я вышла из машины, он ошалел не меньше. За полтора года я очень изменилась. Из меня ушла последняя угловатость, да и ощущаю я себя совсем не девочкой, чего раньше не было. Прав, наверное, был Стефан, говоря, что между нами с Джеймсом ничего не будет как раньше. Эта мысль оседает слезинками на ресницах.
Наконец на самом дне коробки находится футболка и джинсы брата. Нужно еще найти ремень, иначе они свалятся с Джеймса, наверное… За бытовыми хлопотами намного проще игнорировать тот факт, что я понятия не имею, как и о чем говорить. Точнее, тем-то немерено, но все такие больные, как будто не для вечера встречи. А есть ли у нас другие вечера — я не знаю.
Он выходит из душа, обмотавшись полотенцем. Я за это время успеваю накрыть на стол. Джеймс, должно быть, голоден.
— Я оставила в твоей комнате вещи. Переоденься. И уже готов ужин.
Неожиданно Джеймс делает рывок и сгребает меня в объятия. И… все. Как плотину прорывает. Это действительно он, мой брат. Сейчас, без налета пыли и дорожных ароматов, я узнаю его родной запах. И по щекам начинают течь слезы. Я так цепляюсь за его плечи, что только чудом не ломаю свеженькие, готовые к празднику ногти. Но остановиться не могу. Кажется, стоит отпустить — и он снова исчезнет, растворится, будто никогда и не было!
— Когда приедут родители? — спрашивает тихонько Джеймс, вырывая меня из задумчивости.
— Без понятия. Мы в своего рода контрах.
— Вот уж что не меняется, — щелкает брат меня по носу. — Мой мотоцикл вы, значит, продали?
— Собирались, но вряд ли успели. Там еда остывает, Джимми.
Брат кривится от «любимой» вариации собственного имени, но не стоило щелкать меня по носу, как малолетку.
Я не знаю, что будет дальше, возможно, приезд Джеймса только добавит нам проблем, ведь против него возбуждено уголовное дело, но теперь мы вместе. Мы спокойно поговорим и найдем способ…
Стоит мне об этом подумать, как дверь дома содрогается от ударов. На улице начинается дождь, совсем как в день отъезда брата. И внутри меня все холодеет от чувства дежавю и нехороших предчувствий. Я знаю, что так стучатся только неприятности. Я не понимаю, слышится мне звук полицейских сирен или это только игра воображения.
Джеймс стоит на лестнице, все еще замотанный в полотенце, он слабо улыбается мне с полным пониманием того, что может произойти дальше.
— Сделай это, — говорит мягко.
— А вдруг это полиция? — спрашиваю я сквозь слезы. — Вдруг кто-то видел…
— Это больше неважно.
— Нет! После всего, что я сделала, ты просто не можешь так сказать. Ты…
— Я верю, малышка Шер. Но нельзя всю жизнь убегать, понимаешь? Я не имел права делать это с вами в прошлый раз, и теперь, когда увидел новостные сводки…
Грохот повторяется. Такое ощущение, что сейчас дверь слетит с петель. Слышен голос, но я стою далеко, за шумом дождя ничего не разобрать.
— Нет, я этого так не оставлю. Мы сейчас же позвоним Майлзу и…
— Либо открываешь ты, либо я. Но ты стоишь ближе, а я неподобающе одет. — Улыбка, сопровождающая эти слова, выходит слабой, и попытка пошутить сходит на нет сама собой.
Бессилие затапливает меня до краев. Подавляя вновь возникшее свербящее ощущение в носу, уверенная, что это конец, я подхожу к двери и решительно дергаю ее на себя. Но так, чтобы рассмотреть внутренность дома было невозможно.
— Ты?!
На пороге стоит совершенно промокший Стефан. Позади него мотоцикл, но шлема нет. Он ехал без него. Плохо, это должно что-то значить. Впрочем, о том, что что-то случилось, говорит весь его вид. Я даже теряюсь. Приехал ко мне, без звонка, без предупреждения. Раньше мы всегда встречались у него.