Не вместо

Гейл Александра

— Клэр, пожалуйста, прости, я согласна, что это с моей стороны ужасно некрасиво, но…

— Ты вообще идти собираешься? — спрашивает Норт. — В принципе, мы можем тебя оставить тут. В суде ты не нужна.

— Охренел? — тут же огрызается Стефан.

А Норт с Тиффани отчего-то переглядываются. Мне это совсем не нравится. И разговор с Клэр я вынуждена свернуть быстро и почти грубо.

— Итак, что мне надо знать? — требую я без обиняков. — Ну?

Это делает Тиффани, но отнюдь не сразу. Уже в здании суда, пока Норт со Стефаном общаются с адвокатом, она отводит меня подальше, якобы выпить кофе, и рассказывает все, как оно есть.

В деле Тиффани улик против Говарда Фейрстаха действительно кот наплакал, но есть человек, который знает намного больше, чем говорит. И этот человек ужасно боится. Мачеха близнецов. Ее зовут Сейди. Собственно, она косвенным образом и спасла Тиффани. Но теперь все упорно отрицает. Натягивая на лицо глупую удивленную улыбку, она распахивает глаза и говорит только одно:

— Ох, вы, должно быть, что-то перепутали.

Нет, конечно, показания Стефана тоже очень важны, но по-настоящему помочь может только Сейди. Сейди, с телефона которой был сделан важнейший звонок Норту и которая уверяет, что не помнит его содержание. Сейди, давно, безнадежно и безответно влюбленная в Стефана — единственного человека, который защищал ее перед Говардом Фейрстахом ценой собственной безопасности. Это совершенно естественно, тем более что они плюс-минус ровесники.

То есть мне нельзя появляться в зале суда как девушке Стефана. В лучшем случае — как подруге Тиффани. А еще лучше вообще не приходить. То есть нужно сделать вид, что мы почти незнакомы. И желательно так, чтобы Стефан не придрался. Потому что… ну, он едва ли одобрит выбранный Нортом метод. Но ведь я желаю Стефану добра, не так ли?

О да! Именно это мечтает узнать каждая девушка, намеревающаяся впервые встретиться с семьей своего парня. Что его отец — преступник, мачеха — в него влюблена, а брат с невесткой готовы умолять сделать вид, что ты мимо проходила, лишь бы никто в жизни не догадался, что вы с этим самым парнем за руку успели подержаться.

Чувствуется, Тиффани к этому разговору готовилась. Впрочем, едва ли мне стоит жаловаться. Учитывая, при каких обстоятельствах мы с невесткой Стефана встретились в прошлый раз, хорошо, что она в принципе не шарахается от меня, как от прокаженной. Кажется, я обозвала их всех убийцами… вслух. Очень громко. И после этого я удивляюсь, что моего брата собираются судить за… неуместную эмоциональность.

И самое смешное, что у меня нет выбора, кроме как согласиться. Зря, что ли, я чуть не силком притащила сюда Стефана? И все же. Я даже не догадывалась, насколько своевременным станет предупреждение Тиффани о Сейди. Потому что, когда мы всей дружной компанией входим в небольшую комнатку, Стефан сидит на корточках около очень красивой девушки и что-то ей негромко, вкрадчиво говорит. Мне становится тошно, а еще грустно. Потому что, очевидно, даже родные привыкли его использовать в своих целях как генератор обаяния. Услышав нас, он оборачивается и заметно выпадает из образа, остановившись на мне взглядом.

— Кто это? — тут же сжимается Сейди.

— Это Шерил, моя подруга. Она пришла поддержать нас в суде.

Тиффани подхватывает меня под локоть и прижимается ближе. Я только усилием воли остаюсь на месте. Последнее, чего я хотела от этого дня, — объятий с Тиффани. И по усмешке Стефана понятно, что знающим меня людям заметно, в каком я восторге.

— Не отвлекайтесь. Времени мало, — раздраженно напоминает Норт.

— Сейди… — продолжает Стефан.

Но та вдруг сбрасывает его руки.

— Нет, хватит, Стеф. Я знаю, чего вы от меня хотите. Но неужели не понимаете? — вдруг жалобно тянет Сейди. — Если я скажу хоть что-то, он убьет меня!

Это значит, что Говард Фейрстах выйдет через десять-пятнадцать лет. Если его не зарежут в тюрьме, чего я родному отцу все-таки никак не желаю, а затем он, скорее всего, убьет меня. Он не изменится. Такие люди, как он, не меняются, Шерил. Они уверены, что правы во всем и всегда.

— Сейди, смотри на меня, — требует Стефан. — Он в любом случае на нас на всех отыграется. Мы уже ему все испортили. Понимаешь? Но есть разница, выйдет он через десять лет или через двадцать. Или… или вовсе не выйдет.

48. Знакомство с родителями

Стефан

Это просто черт знает что такое. Когда Норт посвятил меня в свои планы, я на него наорал. Ладно, допустим, ни для кого не секрет, что у Сейди ко мне несколько более теплые чувства, чем у обычной мачехи к пасынку, но… сыграть на них, чтобы посадить поглубже отца? Это какой-то новый уровень скотства даже для Норта.

А потом брат сказал:

— Ты что, из-за своей блондинки волнуешься?

И я ему ответил:

— А что, не надо? Ты из-за Тиффани не волновался?

— Это другое. Ей нужно просто пару часов посидеть, не отсвечивая.

— Ни хера не другое. Она даже толком не знает, из-за чего вся эта катавасия. Мы с ней, мать твою, месяц знакомы! Я не посвящал ее в подробности. А теперь ей придется услышать о том, как оно было, в суде и без прикрас… с таким не каждый справится. И вы еще с Сейди…

— Брось, Шерил — или как ты ее там называешь, Звездочкой? — выглядит так, будто ей все трава не расти.

— Я называю Звездочкой, а тебе нельзя. И ни хрена она не такая, — огрызнулся я.

Только после этого Норт немного призадумался, а меня аж перекосило. Брат всерьез считает, что я неспособен на нормальные отношения. Ну, допустим, я дал повод так думать. И даже, наверное, не раз, но какого хрена? Это не его дело и не дает ему права меня использовать!

— Стеф, если ты прав и ей не все равно, то она потерпит. Тиффани уже вводит ее в курс дела.

— Я, блядь, тебя ненавижу.

А потом он провел меня в комнату, где нас ждали Сейди с адвокатом Тиффани — мистером Купером. И она бросилась мне на шею, что-то защебетала. Я бесконечно обрадовался, что в этот момент с нами не было Звездочки. Только сегодня мы поговорили о некой серьезности в отношениях, и тут такой привет. Мне было жалко Сейди, страшно самому. Но думать я мог только о Шер. О том, что она с Тиффани. С Тиффани, которую я думал, что любил когда-то, и которая так же, как и Норт, наверняка думает, что у нас с Шер несерьезно. Что она ей наговорит? Хочется завыть и поубивать всех родственников, которые поставили нас в такое дурацкое положение.

— Сейди, — зову я мягко, усаживая ее обратно на стул, а сам сажусь на другой, напротив. — Норт говорит, что ты не хочешь давать показания против отца. Почему?

Сейди сидит, нервно комкая в кулаке юбку. Но глаз от меня не отводит.

— Я ничего не знаю, я правда ничего не знаю, — качает она головой. И выглядит это настолько искренне, что я поверил бы, если бы не знал наверняка: она врет. — Я очень рада, что у тебя все хорошо, Стефан. У тебя ведь все хорошо?

— Просто прекрасно, Сейди. Учусь в университете. Даже на серфборде успел прокатиться, — отвлекаю ее болтовней.