Не вместо

Гейл Александра

Я останавливаю рассказ. Дальше самая тяжелая часть. Фактически признание в том, что я пытался с полным осознанием ответственности убить человека. И не вышло это вовсе не потому, что у меня дрогнула рука.

— Отец задержал меня, а потому я нашел Баса и Тиффани уже на крыше. Пистолет, который был у нее с собой для самообороны, валялся в нескольких футах. Разговора я не слышал: шел сильный дождь. Я был уверен, что отец дал своему наемнику наказ избавиться от Тифф. И я поднял пистолет. Тиффани вроде бы даже пыталась мне сказать, что это все не взаправду, что убивать ее никто не собирается, но… я держал на мушке человека, который мучил меня годами и который угрожал мне, а еще угрожал моему другу. И он обзывал меня трусом, говоря, что у меня не хватит духу. Хватило. Я спустил курок. Но я не учел, что порох промок под дождем. Случилась осечка. И тогда Бас сбросил Тиффани с крыши.

И снова длинная пауза. Шерил больше не прячет глаза, по ее лицу видно, какое впечатление производит этот рассказ, посмотреть в ответ я не могу. Это слишком. Я так старался убежать от своего прошлого и начать сначала, но какое там! Я стискиваю рукой колено так, что это причиняет боль, а потому отрезвляет.

— Что было дальше? — мягко настаивает Купер.

— А дальше мисс Райт вернулась в университет. И вместо памяти — чистый лист. И я единственный знал, что ее попытаются убрать снова. Я хотел ей помочь и не знал как. В прошлый раз я сделал только хуже. Я предпочел бы, чтобы она уехала. Или чтобы на ее сторону встал Норт, противостоя отцу… только никто не спешил ей помогать. Придурок Норт решил, что у нас был роман за его спиной. — Тут я издаю смешок. От желания курить аж пальцы сводит. — А она все бегала вокруг меня и прессовала кольцом, которое я купил в доказательство помолвки для нашего отца. Как тут не вляпаешься снова и не начнешь помогать? — вздыхаю. — Ее пытались убить еще несколько раз. В номере отеля, где ее по счастливой случайности не оказалось, прямо на улице, на Рождественском спектакле в Бостонском колледже и в конце концов — в доме моего отца.

— Протестую, ваша честь, — рычит Клосс. — Последнее предположение не имеет никаких доказательств!

— Принимается, — кивает Аккенроуз.

— Вернемся к Рождественскому спектаклю, — кивает мне Купер. — Вы планировали противодействовать Басу?

— Да. В моем доме стояла прослушка. — Купер кладет на стол судье распечатку записей. — На записи слышно, как ребята планировали помешать Басу. И то, что он шантажировал Тиффани, угрожая ее сестре.

Купер, кивнув, отправляет на стол Аккенроуза распечатку разговора.

— Благодарю, мистер Фейрстах. У меня все.

А вот теперь очередь ответчика. Я заранее готовлюсь к удару.

— Мистер Фейрстах, — вмешивается Клосс, как будто только и ждавший этого момента. — Вроде бы по поводу ваших взаимоотношений с мисс Райт все ясно. И так кристально прозрачно, что диву даешься, — хмыкает он с намеком. — Но тогда с какой стати вы, зная о прослушке, позволили ребятам обсуждать планы убийства Баса у себя дома? Записи подтверждают, что вы заодно со своим отцом.

Я чуть не начинаю в голос ругаться. Конечно, я не был заодно. Но эти наивные недоумки строили чистенькие планы, все такие ханжеские и щепетильные. Заставить сдаться, поймать в общественном месте. Тьфу. Никто из них не знал Баса. Даже Норт его не знал! Я знал. И я знал, что иначе как добровольно его не выманить.

— У обвинения есть другая версия? — старательно сохраняя злую усмешку, уточняю.

— Ваша честь, прошу присовокупить к делу.

Он отдает судье конверт, оставляя в руках у себя лишь одно фото. И, кажется, я знаю, что на нем. Когда запахло паленым, отец решил подстраховаться против именно моих показаний в суде.

Четверть пятого утра, я едва стою на ногах в номере отеля в одном полотенце, а у меня на пороге — Сейди.

— Ваша честь, прошу перерыв! — рявкает Купер, едва увидев изображение.

Шерил

Меня ужасно тошнит от всей этой ситуации. Неприятный адвокат Тиффани носится кругами по комнате и ругается на чем свет. А я понятия не имею, зачем стою и смотрю на это. Мне дико хочется пойти и выпить. Совсем не кофе.

После того, что я услышала сегодня о жизни Стефана, за тот случай, когда я обозвала его наркоторговцем и убийцей, мне стыдно до горящих щек.

— О чем ты думал?! — рычит Купер.

— И о чем же я думал?

— Ты должен был сказать о том, что спал с собственной мачехой! Это все усложняет.

— Я. С ней. Не спал!

Стефан говорит это тихо, медленно, а еще так, что абсолютно понятно: если Купер не сбавит тон, то у нас будет на одно преступление больше. Кстати, смотрит он при этом на меня. Мне хочется закатить глаза, потому что меня уже бесят его попытки оценить мою реакцию. Ощущение, что он боится, будто я дам деру. Ему, видимо, ничего не сказал тот факт, что когда мой брат объявил, что убил человека, я рванулась добивать недобитого Эммерсона, а не Джеймса. У меня долгая и трогательная история любви к уголовникам.

— «Если нет причин отказываться от секса, я от него не отказываюсь», — тянет Норт, смешно подражая интонациям Стефана. — Чьи слова? Чьи? Ты идиот!

— По-твоему, блядь, то, что она моя мачеха, — это не причина? — рявкает Стефан. — Я не спал с ней!

— Слушай, я бы очень хотел в это поверить, но у них фотки и все знают, что если перед тобой поставить девчонку, то ты сорвешься, как нарк! А там даже без видео понятно, что ты пьян в хлам.

— Брат, лучше заткнись сейчас же, — цедит сквозь зубы Стефан.

— Шерил, ты можешь выйти? — просит меня Тиффани.

Да, это определенно лучший вариант, иначе Стеф так и будет оглядываться на меня и ни до чего толкового не договорится. Я не успеваю закрыть дверь, как из-за нее доносится ор Стефана о том, что он убьет Норта. А я вчера переживала, что была не мила с Джеймсом, когда он вернулся. Ха, да мы самые ванильные родственники на свете!

В автомате на первом этаже я нахожу кофе. Знаю, что он на вкус будет ужасен, — я уже пробовала, но все равно беру себе большой стакан и располагаюсь у окна. Звоню матери, чтобы узнать, как там Джеймс. Внезапно на фоне Фейрстахов моя семья кажется просто образцом нормальности. Это ли не чудо. Она рассказывает, что Джеймса выпустили под залог с условием не покидать штат.

И тогда мне в голову приходит просто потрясающая идея:

— Ты одумалась и вернулась в ЛА? Если ты звонишь мне по какой-то другой причине, то…

— Клэр, помнишь ты расспрашивала меня про брата?

— Ну, — обманчиво скучающе тянет подруга.

— Хочешь с ним познакомиться? Он вчера вернулся. Приглашай его на вечеринку, скажи, что он мой зам. Пусть развлекается.

— Хитрая ты, Шерил, — рычит подруга, но по голосу заметно, что ей ужасно интересно, каков же мой брат. — Все, у меня дела. Пока.