Не возвращайся
Шрифт:
— Мам, можно я ему сломаю вторую руку, а? Ну пожалуйста, очень хочется симметрии.
— Нельзя, Ликусь.
— А палец? — взмолилась дочка.
— Ладно, палец — можно.
— Мам! — комично округлил Глеб глаза, а Лика захихикала и руки потерла как киношная злодейка.
Глеб всегда, когда неуверен, шутит. А Лика — когда меня хочет развеселить.
Дети продолжили перепалку, Паша следит за ними с улыбкой. А почти весь год до этого порыкивал на Глеба в таких же ситуациях…
Не понимаю я Пашу. Просит, даже требует доверия, но ходит
— Иди сюда, — подозвал он, когда я вышла из ванной, сполоснув руки.
Коротко качнула головой и села не рядом с мужем, а по левую руку от Глеба. И на Пашу выразительно посмотрела, чтобы не смел поднимать тему того, что мы снова вместе.
— Ася!
— Ешь на здоровье, — кивнула на тарелку.
Муж тоже умеет разговаривать с помощью взгляда, и глазами дал понять, что разговор не окончен. А я бы и рада поговорить, но что услышу? Если то же, что и раньше — это меня не устраивает.
— Что в школе нового? Тот рыжий к тебе больше не приставал?
— Артём? Пап, он не приставал ко мне, а дразнил. Сам рыжий, весь в конопушках, а дразнил меня.
— Влюбился, потому и обижает, — сказал Паша мрачно и бросил на Лику ревнивый взгляд.
— Нет, обижает, потому что дурак. Когда влюбляются — не дразнят, — авторитетно заявила Лика. — Я Тёме сказала, что нос ему разобью — пока отстал от меня. И насчет влюбленности, ты не прав, пап, — чуть порозовела Лика.
— Прав. Глеб, подтверди. Ты же доставал в школе какую-то девочку… как же её? Олю? Лилю? Нас еще в школу вызывали из-за твоего поведения. У тебя любовь была, но выглядело это как буллинг.
— Да? — неприятно изумилась Лика. — Ужас. Не нужна мне такая любовь. Тем более с конопатым Артёмом.
— Вот и правильно, рано еще. А будет приставать — ты мне говори сразу, — Паша приобнял Лику.
— Вот еще, я сама могу разобраться! Хотя… хорошо, пап, скажу, — сменила Лика воинственность на хитрость.
Интересно, она простила Пашу или на этот вечер просто забыла обо всём?
Ей ведь тоже не хватало отца весь год, пока он то ли работал, то ли романы крутил. Скучала, ластилась к Паше. Но её он, кстати, не прогонял как меня, хоть какое-то внимание уделял. А Лике мало, она привыкла что Паша ей принадлежит. Вот и сейчас ластится к отцу, а тот и рад этому.
— А ты, Глеб? Тяжело учиться? Врач говорил, что лекарства могут сбивать концентрацию. Может, дома побудешь, а потом нагонишь свою группу по учёбе?
— Я в норме, — буркнул Глеб.
Я чуть расслабилась после ответа сына. Скандалить не собираются. Мириться сын тоже не настроен, но может Паша сумеет всё объяснить Глебу. Если не сейчас, то потом. И они наладят отношения.
— Может, фильм включим? Перенесем еду, которую мама наготовила в гостиную, завалимся на диван, хорошее кино посмотрим все вместе, — предложил Паша, и Лика закивала.
А Глеб ко мне обернулся, и брови изогнул вопросительно.
— Наверное… — начала я, но Пашин телефон зазвонил, обрывая меня.
Он достал смартфон, и нахмурился.
— Черт, забыл, — выругался. — Я на пару минут, — встал из-за стола.
— Пап?
— По работе. Через несколько минут вернусь, — сказал, и быстрым шагом направился внутрь квартиры.
— Мам, фильм я с вами смотреть не буду, ладно? Не обидишься? — шепотом спросил Глеб.
— Нет, конечно. Милый, я же говорила, что не собираюсь насильно вас мирить.
— Хорошо, — сын улыбнулся и кивнул на Лику, — смотри, побежала, соскучилась уже. Может и хорошо, что сестренка на него перестала злиться.
Я проследила за дочкой — и правда, за Пашей пошла.
— Боится, что он снова выберет работу, а не просмотр фильма.
Сама я бы с радостью прилегла сейчас, в одиночестве осталась. И чтобы никаких фильмов, ужинов, разговоров — просто кровать и задернутые шторы. Тишина. Подумать бы обо всём, разобраться. И выспаться, наконец. А когда отдохну — можно и с Пашей поговорить начистоту. Спросить, что ему не хватало, почему он вёл себя так как вёл. Про Тамилу узнать правду, про блондинку эту, и… не знаю, либо попытаться всё спасти, либо и правда мирно развестись.
Но Лику я сейчас не оставлю с Пашей наедине. А потому…
— Поможешь снеки донести до гостиной? Я сок возьму, а ты орешки отнеси и чипсы, и вот еще, — попросила Глеба, указывая на нужное.
Он кивнул. Я взяла стаканы, из холодильника достала сок, и пошла в гостиную. Глеб уже поставил на стеклянный черный столик блюдце…
И в гостиную вбежала Лика, раскрасневшаяся, кулаки сжавшая.
— Лика, да постой ты! Это по работе, — крикнул Паша.
— Лик, — попыталась удержать дочь, но она сверкнула глазами, полными слез, мотнула головой и быстро пошла в свою комнату.
— Лика! — крикнул Паша и вышел к нам. — Черт!
— С тёлкой разговаривал, а Лика услышала, я угадал? — выплюнул Глеб, не стал ждать ответа, развернулся и пошел к выходу из гостиной. — Я к Лике, мам.
— Я сам.
— Не трогай её, — заступила Паше путь. — Я через пару минут с ней поговорю сама. Что случилось? Глеб…
Хотела спросить, верна ли догадка Глеба, но Паша раздраженно отмахнулся.
— Херню он сморозил. Нет у меня никаких тёлок. Договаривался о важной встрече, но забыл, — он кивнул на мою руку. — Позвонили — вспомнил, извинялся что не приехал, а Лика…
А Лика тысячи раз слышала деловые разговоры Паши. И никогда не рыдала после них.
— Ты же снова обманываешь, Паш?
— Снова?
— Снова. С кем именно ты говорил? Почему Лика в слезах? Что она слышала? Может, хватит уже? — напустилась на него. — Мы не дураки. Я не дура, Лика хоть и ребенок, но тоже не глупая, и на рабочий разговор так бы не отреагировала. С кем ты договорился встретиться вечером? Перед кем извинялся? Перед Тамилой? Её имя она услышала, из-за неё сейчас плачет?