Не время почивать на лаврах
Шрифт:
– А раненые?
– от ужаса я аж побелел.
– У нас - семнадцать солдат, у противника - лишь один. Чудом уцелел во время сражения, как мне рассказали. С остальными никто не церемонился.
Я тяжко вздохнул: похоже, солдаты поняли мой приказ слишком буквально. Даже не мой. А приказ той хрени, приказавшей убивать всех без разбору. Пьяных к тому же. Испуганных, обезоруженных и обалдевших...
– Приведите пленника, - Хегарат опять совершил небрежный жест рукой.
– Только больше не бейте. Ему ещё предстоит долгий путь в Обертон.
Восторга я не испытывал. И получать орден
Зазвенели цепи. С застёгнутыми на руках и ногах кандалами, не особо вежливые конвоиры тащили Кавохая. Тот выглядел изрядно помятым, свою статусную повязку потерял, но держался на ногах и не падал.
Но когда я увидел лицо в кровоподтёках, сожаление испарилось. Всё же это был враг. А жалость к врагам - это перебор.
Кавохая поставили передо мной. Несомненно, ему досталось. Уверен, солдаты отпинали бесчувственное тело ногами. Но хорошо хоть постеснялись заколоть лежачего.
Кавохай же смотрел на меня с безразличием. Как обречённый. Ничего осуждающего в его глазах я не заметил. Лишь спокойствие и покорность.
– Этого разбойника я прикажу доставить в столицу, - Хегарат морщился от брезгливости.
– Где его вздёрнут на площади при всём честном народе. Чернь должна знать, что армия сильна и не позволит никому безнаказанно грабить страну.
К подобным словам Кавохай остался равнодушен. Он смотрел только на меня.
Признаться, отчасти я был согласен с необходимой показушностью в виде петли на непокорившейся шее. Даже был согласен выделить эскорт. Всё же это не просто бандит. Это - лидер банды. Я это точно знаю и могу объяснить остальным.
Но посетившая меня идея, которую я успел обсосать в течение нескольких быстрых секунд, понравилась мне куда больше.
Какой смысл от ещё одного трупа? Что он даст? В масштабе происходящих событий и событий, которые должны произойти, смерть этой ничтожной фигуры на потеху озлобленной толпе бессмысленна. Но что если превратить эту фигуру из ничтожной в такую, которая, возможно, принесёт пользу? Почему не превратить глуповатого и диковатого разбойника в глашатая? Почему не дать шанс вернуться домой и рассказать о том, что он тут увидел? Пусть поделится. Пусть напугает башей. Пусть расскажет Белому Великану. Пусть сообщит всем, кому сможет сообщить, что времена гоп-наскоков, что времена безнаказанных грабежей прошли. Живой он может принести куда больше пользы, чем мёртвый.
– В шатёр его, - приказал я.
– Я хочу с ним поговорить.
Оспаривать приказ никто не осмелился. Хотя многие удивились.
Сималион стал на страже и не пустил всех желающих. Зашли только мои друзья, Хегарат, коммандер Кархарадон, Вилибальд и сам Кавохай.
– Ты нарушил клятву, анирнан, - Кавохай заговорил сразу, едва количество свидетелей значительно уменьшилось.
– Триединый тебе этого не простит.
– Или я не прощу Триединому, что он сотворил со мной и этим миром, - хмыкнул про себя я. А вслух произнёс: - Я знаю, что не простит. Я корю себя за то, что не смог сохранить все жизни, которые сохранить хотел.
– Кх-м, - кашлянул Хегарат. Открыто возразить постеснялся, но намекнуть, что возражает, нет.
– Отправляйся к руинам Халтберна, - я подошёл к Кавохаю практически впритык.
– К руинам города, что разрушили те, кто пришёл с острова. Если выживешь в пути, если доберёшься до кораблей, если увидишь, что твои люди ещё там, плыви домой. Возвращайся и передай башам - иду на них! Все они, весь ваш остров, и даже Белый Великан неизбежно получат то, что заслужили... Ступай, Кавохай. Я дарую тебе жизнь... Сималион. Сималион, ключ. Сними с него кандалы.
В шатре стало так тихо, что можно было услышать всплески у реки и хохот за тонкими стенами. Никто ничего не сказал, когда мастер Сималион отпирал замки.
Кавохай потирал запястья и с удивлением смотрел на меня.
– Это неразумно, аниран, - поморщился обер-коммандер.
– Враг не заслуживает снисхождения.
– Я дал ему слово, - тихо сказал я.
– И намерен сдержать хотя бы часть его... Сималион, распорядись, чтобы ему дали коня и полную сумку с провизией.
Кавохай так ничего и не сказал до самого момента, когда под присмотром его вывели из шатра и помогли забраться в седло. И хоть рядовые солдаты продолжали коситься, никто не осмелился вмешаться.
– Я не просил о снисхождении, но ему рад, - произнёс Кавохай, приняв в руки вожжи.
– Но это ничего не меняет. Если ты придёшь в мой дом, я буду сражаться с тобой так же, как ты сражался со мной в доме своём. И не могу сказать, что на этом всё. Горы велики. Они не прощают позора. Они мстят за позор... И уж подавно не простят угроз те, кому ты пытаешься угрожать... За тобой придут, аниран. И, возможно, раньше, чем ты думаешь... И-ха-а!
– в этот раз оставив за собой последнее слово, Кавохай резко дёрнул поводья и застучал лошадиными копытами по мосту с такой скоростью, будто опасался очередного обмана. Однажды я нарушил данное ему обещание, и он стремился удалиться, чтобы не дождаться повторения.
– Надеюсь, аниран знает, что делает, - прокомментировал Хегарат, наблюдая за удаляющимся крупом.
– У меня нет выбора, - очень тихо сказал я.
– Встреча с Белым Великаном неизбежна.
– Ну, что ж. Раз так, то она неизбежна для нас всех, - обер-коммандер не хотел больше обсуждать неважный вопрос и переключился на вопрос насущный.
– Враг разбит, аниран. Какие дальнейшие планы? Мы собрали богатый улов, освободили пленников. Весть о победе разлетится до самых отдалённых окраин. Какие у тебя планы на будущее?
Провожая взглядом всё отдаляющуюся и отдаляющуюся точку, я приходил к выводу, что всё же принял правильное решение. Щелчок по носу пойдёт башам на пользу. А вызов, который от моего имени бросит Кавохай, если доберётся до острова, несомненно спровоцирует. Следовательно, ответный удар неизбежен. Вопрос лишь во времени. Значит, мне нельзя его терять. Надо подготовиться. Надо приступить к осуществлению тех планов, которые я задумал в отношении северных земель.
– Обер-коммандер, созывай совет. Прямо здесь перед вами я озвучу свои планы.