Не выбирай меня!
Шрифт:
Едва мы вошли и дверь встала на место, Бывалый, Хорх и Идэн, оттеснив меня в сторону, двинулись впереди.
“Засовываем душевные терзания подальше, до лучших времён, и топаем следом!” — Одёрнула себя я. Приятно, не спорю, растекаться сиропом в жарких объятиях. Вот даже сейчас — казалось бы — рука мужа просто лежит на талии. А от этого — такой прилив сил и энтузиазма! Готова горы своротить… Ну да, нуда … А зачем нам свёрнутые горы? А затем, чтобы заслужить нежный взгляд черствого ревнивого штурмовика.
С плеча срывется
С лёгким — “Вжик” — к ней присоединяется Ося.
— Девка, что это твои зверушки так всполошились? — Бывалый поворачивает ко мне лицо.
— Я не знаю… — Тушуюсь под скептически-циничным взглядом, как двоешник перед строгой учительницей. — Я почти ничего не знаю об Осе и Фисе. Если они не дают идти вперёд, значит там — смертельная ловушка.
— Ловушка, говоришь?! Посмотрим. — Бывалый активирует какой-то прибор на груди. Оттуда бьёт алый луч. И тут же, всё пространство впереди нашего авангарда, оказывается испещрено постоянно двигающимися нитями. — Ух ты! — Наёмники согласно кивают головами и с восторгом смотрят на всё это безобразие. — Твой муж, девка, действительно гений! Так адаптировать ловчую сеть арахн! Как он только заставил архана её тут сплести?!
— Простите … Вы намекаете на то, что ТАМ … в лаборатории, нас ждёт такой огромный разумный паук?! Которого командор Эйхард сделал безумным монстром?! — Мне на самом деле становится нехорошо от страха.
— Вот дурная девка. — Усмехаентся бывалый. — Именно там он и сидит. И не он один.
Пытаясь не поддаться панике, сжимаю пальцы сет-пторха.
Бывалый тут же замечает проблему.
— Слышь?! — Он локтем тыкает Хорху в бок, — Чего в обиженку играешь? Чё, не мужик, что ли? На девку из-за нашего Совершенного обиделся? Иди! Успокой свою нервную! Мы, так уж и быть. Отвернёмся. Хоть уж больно приятно смотреть, как вы милуетесь. Иди! Чё ломаешься, как девственница в борделе!? Не видишь, что ли, истерика может быть?! А этого никак допускать нельзя. Ей с отродьями своего помершего мужа контактовать.
Наёмники подтягиваются к Бывалому. Стоят к нам спиной, но я кожей чувствую — мгновенные, острые взгляды, которые они на нас бросают.
А мы стоим… как два барана. Один виноватый, второй упёртый.
Мне страшно поднять говову и встретиться с Верном взглядом. Боюсь увидеть в них упрёк, презрение, ненависть.
— Свет мой, ну же … Не бойся ничего! — Сет-пторх-миротворец осторожно подталкивает меня к Хорху. — Я сейчас отойду. Надо посмотреть — что за мерзость придумал извращённый мозг гения. А вы миритесь. Не время сейчас ни на что обижаться. Прости, брат, но это я и для тебя в первую очередь говорю. Ты ведь знал, что никогда не будешь единственным?! Знал?!
— Знал. — Мёртвым голосом ответил штурмовик.
— Ты
— Знал.
— Ты знал, что она будет всегда верна, будет любить нас … тех, кого выбрало её сердце?!
— Знал.
— Так какого гроха ты тут … это устроил?! — Сдержанный, дипломатичный сет-пторх так рявкнул, что я подлетела едва не на метр. И непременно шлёпнулась бы, если бы меня не поймали руки Хорха.
Наёмники же только ухмыльнулись. Вот это я понимаю — нервная система!
А меня поймали, прижали к каменно-напряженному телу:
— Прости! Урух прав. Я — придурок. Так на Земле говорят? Мне бы радоваться, что ты вообще согласилась к себе прикоснуться. А я … совсем … запутался. Ревную. Люблю. Боюсь тебя потерять. Посмотри на меня … Пожалуйста!
Пальцы, затянутые в бронеткань, осторожно поднимают моё лицо за подбородок.
Зажмуриваюсь. Трясу головой.
— Я боюсь …
— Меня боишься?! — Из голоса Хорха снова пропадают эмоции.
— Боюсь … что увижу в твоих глазах злость и презрение! — Терять нечего. Надо объясняться тут и сейчас.
Что-то нежное скользит по лицу, стирая слёзы.
Ого! Я плачу!?
— Поссссмотри на меня …
Глубоко вдохнув, вскидываю голову … и утопаю в водопаде любви, струящейся из таких родных глаз.
— Прости меня! — Всхлипываю, некрасиво шмыгая заложенным носом.
— Ты меня прости, душа моя. Ты дважды дала мне шанс. Сейчас даёшь третий. Хоть я, со своим характером и положением, и одного недостоин был. Идэн тоже достоин шанса. Он достойный противник. Если выживем — сами с ним все уладим. По-мужски. Ты только не отказывайся от нас. Мы … вот такие … какие есть. — Раздвоеная лента языка скользит по лицу, стирая слёзы.
— Вы у меня — самые лучшие! Пусть другие мне завидуют. Что я таких потрясающих мужчин себе отвоевала. — Ляпаю я, чтобы успокоить моих мужчин и хоть немного повысить их самооценку.
Удивившись наступившей тишине, осторожно выглянула из-за Верна.
Все смотрели на нас.
— Хороша девка! — Заценил меня главный эксперт и все снова вернулись к созерцанию рукотворного кошмара.
— Что?! — Смущаюсь от молящего взгляда штурмовика, но упрямо не опускаю глаз.
— Сама догадайся. — Не собирается помогать мне Хорх.
— Ах, так, значит?! — Злюсь я, лихорадочно соображая — что делать?!
— Так. — Покорно кивает головой.
Перебрав мысленно все возможные варианты, запутавшись, растроившись, разозлившись … махнула на себя недогадливую и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала в дрогнувшие твёрдые губы.
Меня стиснули так, что рёбра жалобно хрустнули. Но это было так … правильно! Так сладко!
Верн мгновенно перехватил инициативу. И вот мы уже целуемся, как ненормальные.
Какой там страх, какая паника!? Они были забыты!