(Не) выдаваемая замуж
Шрифт:
Гульнара не спала всю ночь. С ней такое случилось не впервые — в студенчестве тоже бывали бессонные ночи. Но тогда она была занята делом — готовилась к экзамену. А сейчас Гульнара наматывала круги по квартире.
Неужели это правда?! Неужели она умудрилась в алкогольном беспамятстве лишиться девственности и забеременеть?! О, какая же эта дорогая цена за дурацкий, почти подростковый бунт против контроля над своей жизнью.
Теперь… Что будет теперь, Гуле было страшно представить. Черт с ней, с девственностью. Ну, не совсем так, конечно. Гульнара воспитывалась в традициях, в которых невинность девушки до свадьбы считалась чем-то
Гуля в очередной раз зябко передернула плечами. Но если бы расставанием с девственностью ее загул и ограничился, было бы все равно лучше. Лучше, чем вот так. Когда у нее еще и будет ребенок. Ребенок, зачатый по пьяни. И от человека, который…
Вот что значит, быть зачатым в грехе — в полном смысле этого слова!
А Булат… Получается, он соврал ей. Соврал ей, соврал ее отцу. Неужели ему было приятно вот так, когда она совсем ничего не соображала… Воображение нарисовало такую яркую и такую отвратительную картину, что Гульнару снова затошнило, и ей пришлось зажимать рот ладонью и дышать носом.
Этот мужчина, который занимал ее воображение… О котором она так много и так часто думала — он оказался способен на такую низость! На такую подлость! Даже не на одну подлость — на две! Сначала воспользовался ее беспомощным состоянием, а потом еще и соврал, обманул!
Но… Но ведь… Гульнара вспомнила обстоятельства своего пробуждения в ванной Булата. Помнила свое удивление тем, что лежит на полу, укутанная в полотенца, халат и еще прикрытая сверху ковриком. И рядом валяется выбитая дверь. Гульнара уже после возращения домой осторожно расспросила Руса о том, что было той ночью. И Рустам рассказал, что дверь в ванную в номере Булата была заперта изнутри. И что это отец ее выбил.
Просто какая-то загадка запертой комнаты! Как это могло совместиться — ее беременность и то, что Гуля потом заперлась в ванной?! Хотя… как раз и могло. Что после того, что сделал с ней Булат, она спряталась от него в ванной. Просто Гульнара это не помнит.
Ну почему, почему она ничего не помнит?! Зачем, зачем она все это затеяла?! Гуля рухнула на диван и сжала руками виски. Очень хотелось рычать, выть и швырять вещи о стену. Но нельзя. Есть вероятность, что услышит Рустам. А объясняться с братом Гульнара была не готова.
А хотя… Именно Рус, возможно, сможет ей помочь.
Гульнара едва дождалась семи утра и пошла звонить в квартиру брата.
Рус открыл ей минуты через две — мрачный, лохматый и в одних только пижамных штанах.
— Ты с ума сошла, — он снял ее палец с дверного звонка. — Ты зачем меня разбудила?
— Пора вставать, — Гуля шагнула в квартиру без приглашения. — Тебе через два часа надо быть на работе.
— Это не повод трезвонить в дверь в семь утра!
Рус в их семье был самой-самой совой. И с утра его настроение всегда было чернее, чем его волосы.
— Скажи, у тебя есть телефон Булата?
Рус, даже не понижая голос, нецензурно выругался.
— И ради этого ты меня…
— Есть или нет?
— Могла бы просто написать, я бы тебя прислал.
Значит, есть. Гульнара не удивилась. О чем-то же они вели свои важные мужские разговоры, когда сидели втроем в темном пустом баре.
— Хорошо. Буду ждать. Извини.
Рус вздохнул, вытянул руку и прижал Гульнару к себе.
— Ну, извини меня. Ты же знаешь, я с утра хуже шайтана.
Гуля коротко прижалась к брату.
— Иди в душ. Я сварю тебе кофе.
Ей все равно надо занять
Под душем Рустам проснулся. И когда они пили кофе, Гульнара расспросила брата о Булате. Рустам даже не стал это никак комментировать, хотя задумчивое выражение его глаз Гульнаре не нравилось. Но Рус не задал ни одного вопроса из серии: «Зачем тебе?». Вместо этого прислал номер телефона, а заодно рассказал все, что знал о Булате.
Эти факты Гульнару изумили донельзя. Булат врач?! Он вообще не походил на врача — по крайней мере, на таких, которых доводилось встречать Гульнаре. А еще Гуля — может быть, это было по-детски — но считала, что врачи такие особые люди, которые не способны на подлость. На такую подлость, которую сделал с ней Булат. А если он этого не делал? А если не он, то кто?!
Одно она знала точно. Ей с Булатом необходимо поговорить. И чем скорее, тем лучше.
— Гуля!
— Что? — она моргнула.
— Все-таки понравился Булат? — Гуля что-то буркнула под нос, а Рус бессердечно продолжил: — И мне он понравился. И имей в виду — отец одобрил.
Если бы Рус знал всю правду… Что он в ближайшей перспективе может стать дядей… Ой…
— Я пойду, Рус, — Гульнара резко встала. — Хорошего тебе дня и спасибо.
Гульнара позвонила в агентство и предупредила, что задержится. Ее связи с высшим руководством «Балашовского» ни для кого в агентстве не были секретом, но Гульнара старалась этими связями не пользоваться. Однако сейчас они оказались кстати. Гуле не пришлось ничего врать или выдумывать, ей просто сказали: «Да, Гульнара, конечно, без проблем».
Нет, без проблем — это точно не про нее. И Гульнара стала собираться на встречу с Булатом. Название клиники, где он работает, сообщил Гуле брат, адрес подсказал Интернет. Можно было бы, конечно, сначала Булату позвонить. Или написать.
Но Гульнара не могла решиться ни на то, ни на другое. Как подобные вещи сообщать по телефону?! Хотя вон девушек по телефону бросают. Одно сообщение и потом сразу в черный список. У Гулиной подружки в университете такое было. А если Булат ее тоже сразу в черный список?! Что потом?! Подключать папу и его связи? Зачем? И, главное, как об этом папе сказать? Его же удар хватит.
Нет. Гульнаре надо поговорить с Булатом. Увидеть его лицо, когда она ему скажет о своей беременности. Когда спросит, как это получилось. Ей казалось, что она сразу и много поймет по его реакции, по его глазам.
Тогда Гульнара еще не подозревала, как она ошибается.
К разговору Гуля подготовилась тщательно. Чтобы быть, так сказать, во всеоружии. С деланной небрежностью уложенные волосы, неброский макияж. Перед плательным шкафом Гульнара ненадолго зависла, но потом быстро выхватила плечики с черно-белым шифоновым платьем в мелкий горошек. Оно исключительно подсвечивало все достоинства фигуры Гули, особенно тонкую талию, открывало в достаточной степени ноги, а если приспустить с плечика… Немного не совсем то, что нужно для работы, но летом в офисе позволялись отступления от дресс-кода, в их агентстве и так не слишком строгого. Гульнара еще раз зависла на выборе обуви, колеблясь между удобными балетками или новыми, изящными, но чрезвычайно неудобными босоножками. Но все же выбрала босоножки. Миниатюрные серебряные кольца в уши, любимая парфюмерная вода с тропическими нотками, небольшой черный «багет», солнцезащитные очки «кошачий глаз». Гульнара придирчиво оглядела себя в зеркале. Прекрасно. Как говорится, и в пир, и в мир. И в Булата Темирабаева.