(Не) выдаваемая замуж
Шрифт:
Нет, с мамой очень трудно спорить!
— Булат передавал тебе привет.
— И мать жены уважает! — мама поставила чашки на стол. — Что это, если не любовь?
Нет, с мамой спорить попросту невозможно!
Булат встречал ее у дверей.
— Что это у тебя? — он забрал из рук Гульнары объемистый пакет.
— Мама передала тебе.
— Что передала?
Гульнара вздохнула.
— Еды. Термос с лагманом, кутабы, кюфта. Все для любимого зятя.
Бровь Булата выразительно поползла вверх.
—
Гульнара хотела сказать, что в этом не было никакой необходимости — не ужинать без нее. А потом к ней пришло воспоминание из детства — что мама никогда не ужинала без отца. Их с братом кормила, если было уже поздно, отправляла спать. А сама ждала отца. Во сколько бы он ни пришел домой. Это казалось Гуле ненормальным. Но то, что Булат не ужинал без нее, казалось еще более ненормальным.
— Передавай огромное спасибо Танзиле Ильмановне. Впрочем, не надо. Я сам ей позвоню.
— Хорошо, — растерянно отозвалась Гульнара. — Пойдем? Ты будешь ужинать, а я попью чаю, — она виновато улыбнулась и добавила: — Уйти от мамы голодной невозможно.
— Я понимаю.
Гульнара пила васильковый чай и смотрела, как Булат ужинает. И со всех сторон крутила неожиданную мысль. Она еще в первый свой вечер в статусе жены заявила Булату, что не потерпит никаких посторонних женщин на своей кухне. Но ничего не сделала для того, чтобы эти слова стали реальностью. А кухня Булата так и не стала ее.
К ним в дом продолжала приходить какая-то женщина. Булат сказал, что она работает у него уже несколько лет. Приходит не каждый день, три раз в неделю. И готовит еду. И всю минувшую неделю так и происходило. Гуля ни разу не видела этой женщины, она приходила, когда они оба — и Гульнара, и Булат были на работе. А в выходные она не приходит.
Вся эта ситуация нешуточно озадачила Гульнару, и она задумалась настолько, что вздрогнула, когда ее окликнул Булат.
— Налить тебе еще чаю?
— Да. Пожалуйста.
— У меня завтра приемный день. Но воскресенье все наше. Если у тебя какие-то предложения, я готов их выслушать.
М-м-м, Булат Альтаирович умеет формулировать.
— Я подумаю.
— А ты что будешь делать завтра?
— Высплюсь. А потом… — Гульнара вдруг поняла, какой у нее план на завтра. — Потом планирую встретиться с подругами. Или, может, заеду к отцу. Если ты не против, — зачем-то добавила она.
Булат пожал плечами.
— Я не против. Ты планируешь поехать на своей машине? Я мог бы…
Их прервал звонок его телефона. Булат и Гульнара одновременно посмотрели на экран его мобильного, там отражалось лицо яркого улыбающегося блондина. «Вадим Коновалов» — гласила надпись под фото, но Гульнара вспомнила его и так. Это коллега Булата, он был на их свадьбе и безбожно кокетничал с Кариной и смело танцевал с Лианой.
— Извини, — Булат промокнул губы и протянул руку к телефону.
Гуля не стала игнорировать разговор и, уж тем более, уходить в
— Вы с Вадимом работаете вместе? — спросила она, когда Булат закончил разговор. — Он тоже… флеболог?
— Мы с Вадиком учились вместе и дружим еще с университета. Но не работаем вместе. Вадим не флеболог, он хирург, что называется, поцелованный богом.
— Но… — Гуля нахмурилась. — Но я же его видела у тебя в клинике. В тот день, когда я… — тут Гульнара все же покраснела. — В смысле, он был у тебя в клинике и был одет как врач. Ну, в таком бирюзовом костюме, помнишь?
— Помню. Вадик иногда у меня консультирует. Но основное место работы у него другое, где ему есть, где развернуться сообразно его способностям. А как дела у Танзили Ильмановны?
Гуля отчетливо ощутила, как Булат меняет тему. Словно не хочет говорить о своей работе. Или о себе вообще. Так. Пометим себе это. А пока Гульнара принялась под чай с готовностью рассказывать о маме.
У одной сегодня маникюр-педикюр, другая на дне рождения — не просто дне рождения, а на юбилее! — у бабушки. Ну и ладно. Значит, Мамма-Мия.
Гульнара: Ты пустишь меня сегодня к себе?
Мамма-Мия: Что, муж тебя уже выгнал из дома?
Гульнара даже закашлялась. И замешкалась с ответом. Зато от Миланы пришло еще одно сообщение
Мамма-Мия: Извини, я неудачно пошутила. Твой младший брат сегодня меня окончательно допек. Приезжай. Наша дверь всегда открыта для тебя.
Гуля не могла не улыбнуться. Темперамент у Ваньки — огонь. Даже Мамма-Мия не всегда справляется.
Гульнара: Я приеду. Привезу тебе торт.
Мамма-Мия: Привези себя. Этого достаточно.
Гульнара привезла кое-то лучше торта. Хотя и торт тоже. Она созвонилась с Русом, заехала домой и забрала Винни. Правда, брат взял с Гули клятву, что она вернет собаку. Гульнара даже не стала возмущаться, потому что эта вертихвостка Винни явно испытывала самую нежную привязанность к Рустаму и не слишком тосковала по Гуле.
Неожиданно, конечно, но ладно, дальше видно будет. А пока великолепная четверка, состоящая из одних «В»: Ваня, Вера, Винтик и Винни, и присоединившиеся к ним парочка соседских ребятишек катались из угла в угол большого участка вокруг дома отца. Мамма-Мия и Гуля устроились у французского окна. В доме они остались вдвоем, потому что отец, как выяснилось, был в командировке. Из дома не было слышно, но было отлично все видно, и можно было представить, какой там стоит сейчас гвалт и лай.