Не выходите замуж на спор
Шрифт:
В качестве доказательства я ткнула пальцем, указывая на свою куртку, на отвороте которой действительно не имелось знаков различий, а следовательно, никаких обязанностей, положенных старосте, я не должна была и не собиралась исполнять.
На морде Старой Жабы появилось странное выражение.
– Как нет?
– Вот так, – пожала плечами я. – Когда происходило формирование групп и выбор старост, наша группа как раз сидела в подвале. А потом никто про это не вспомнил.
Да. В самый первый день, когда мы еще только стояли в очереди на зачисление в универ, Шмуль от скуки решил повздорить с Васькой, чтобы спровоцировать
Жаба нервно забарабанила пальцами по своему столу-пню.
– И вы только сегодня мне об этом говорите?
– А что, я должна была на что-то напрашиваться?
Директриса резко взмахнула лапой, и с ее когтя сорвался крохотный светящийся шарик, намертво прилепившийся к моей куртке и расцветший там каким-то дурацким цветочком.
– С сегодняшнего дня вы официально назначены старостой группы номер шестьдесят шесть третьего курса Университета нетрадиционных наук и уникальных нововведений, – нудным голосом сообщила госпожа Девелар. – Теперь вы несете ответственность за действия своих одногруппников и отвечаете за последствия…
Ха-ха. Можно подумать, раньше было не так!
– Также с сегодняшнего дня вам в обязанности вменяется докладывать обо всех нестандартных ситуациях, происходящих внутри вашей группы, о проблемах успеваемости, открытии неожиданных способностей и иных событиях, требующих моего пристального внимания. Вам понятно, Хельриана?
Я кисло улыбнулась.
– Более чем.
– Тогда я должна задать вам еще один вопрос… – У Старой Жабы как-то нехорошо сузились глаза, превратившись в щелочки. – Несколько дней тому назад на территории библиотеки произошло чрезвычайное происшествие.
Оба-на… Что-то поздновато она об этом вспомнила. Больше недели ведь прошло. Я думала, раз не прошла волна репрессий, то никто не заметил.
– Вам что-нибудь об этом известно, Хельриана? – Взгляд директрисы стал совсем нехорошим.
Я подумала и честно ответила:
– Понятия не имею, что вы имеете в виду.
– Хотите сказать, вы в этом не участвовали?
– Я? Одна? – Изумлению на моем лице позавидовала бы даже баньши. – Да что вы? Как вы могли так плохо обо мне подумать?!
Конечно. Одна бы я туда не сунулась.
Старая Жаба несколько секунд буравила меня подозрительным взором, но потом устало отвернулась.
– Это все, что я хотела от вас узнать, Хельриана. Можете идти.
Я с достоинством поднялась, дошла до двери, с самым невозмутимым видом обулась, а потом все-таки решила поинтересоваться:
– Прошу прощение за любопытство, мадам… а что произошло в библиотеке?
– В одну
– Да что вы говорите! Что-нибудь пропало?
Директриса чуть сдвинула брови.
– Насколько я могу судить, нет.
– Тогда, наверное, нет смысла волноваться? – совершенно искренне предположила я, мысленно вознеся хвалу все пернатым, о которых слышала и знала. Никогда больше в жизни не буду верить Шмулю на слово! А к старым артефактам с аурой Тьмы и близко не подойду. Хватит с меня приключений! А что было бы, если бы Улька сумела цапнуть с постамента книгу?
Старая Жаба снова посмотрела на меня так, будто хотела увидеть насквозь.
– Дело в том, юная леди, что артефакт, который находится в этой секции, украсть невозможно. Однако, по моим сведениям, какой-то студент… или группа студентов, осмелившихся нарушить наши правила, сумели заполучить в свои руки некие знания, которыми им не положено владеть по определению.
Ее голос снова упал до полного справедливого подозрения шипения:
– Вы ш-што-нибудь об этом знаете, Хельриана?
Я настойчиво покопалась в памяти, пытаясь понять, как, и главное, когда могла стать обладательницей редких или опасных знаний, но ничего нового там не обнаружила и разочарованно вздохнула.
– Боюсь, что нет.
– Ступайте, – устало отвернулась от меня директриса, смежив кожистые веки. – Я вас больше не задерживаю.
– Ничего себе! – воскликнул Васька, когда мы расположились на лужайке на границе университетского леса и приступили к завтраку. – Выходит, мы могли урвать оттуда какие-то уникальные сведения? Вот так просто? Всего лишь прикоснувшись к книге?
– Жаль, что она пропала, – уныло протянул фей, но, перехватив мой угрожающий взгляд, поспешил добавить: – Ну и демоны с ней. Я в другом месте раздобуду, что хотел.
– Зачем тебе знания о проклятиях? – удивилась Улька, ловко перехватывая у оборотня бутерброд.
Васька недовольно заворчал, а Шмуль тут же нахохлился.
– Не твое дело.
– А мне кажется, мое, – совершенно спокойно заметила баньши, сосредоточенно жуя. – Из-за твоего интереса Хельке пришлось выйти замуж, Мартин едва не погиб, а мы чуть не попали под действие какого-то дурацкого артефакта. По-моему, мы имеем право знать, почему ты так настойчиво ищешь сведения по этой теме.
– Фмуль, – удивленно обернулся оракул, забыв о зажатой в зубах котлете. – Тебе фто, и пвавда нувны шведения о пвоклятиях?
– Правда, – хмуро откликнулся фей, отвернувшись.
Мы переглянулись.
– И зачем?
Шмуль насупился еще больше, но потом посмотрел на Мартина, увлеченно читающего книгу о благословениях, и вздохнул.
– Мой род проклят. Уже давно. Кто-то из предков разозлил заклинательницу, и у нас почти перестали рождаться чистокровные светлые. Сами знаете, в любой семье так или иначе присутствует посторонняя кровь. Особенно если родственнички так любвеобильны, как мои, и этим мало в чем уступают суккубам. Но если для кого-то другого риски минимальные, и, к примеру, согрешившая с человеком эльфийка имеет высокие шансы родить такого же, как она, светлого или хотя бы нейтрального полукровку, то у нас любая примесь тут же вылезает наружу. Во мне вон демоническая кровь проснулась, хотя никто не смог мне сказать, откуда она вообще взялась в нашем роду.