Не выходите замуж на спор
Шрифт:
– У меня впереди вечность, – протяжно зевнул супруг, забрасывая вторую руку за голову. – Большой опыт и целое море времени, чтобы убедить тебя передумать. Ты сама ко мне придешь… однажды. А пока живи спокойно, женушка. Тебе все равно никуда от меня не деться. Раны твои я залечил, поэтому летать ты можешь. Однако лучше обождать с этим пару дней, чтобы окрепла перепонка. О нашем разговоре я не забыл, не надейся. Но мне нужно восстановиться, поэтому сиди тихо и не мешай.
Я растерянно повернула голову, одновременно приподнимая крылья, и, убедившись, что порванная перепонка действительно
– Спасибо.
Он не соизволил ответить; снова закрыл глаза и, кажется, даже задремал, вызвав у меня еще один приступ недоумения. Неужто Князю настолько невыгодна моя смерть, что он предпочел перевести неравный бой в затяжное противостояние? Неужели он надеется победить? Или у него еще что-то на уме? Хочет попытаться взять меня не силой, а убеждением? Заставить снова себя желать – до боли, до безумия, чтобы я забыла обо всем, и снова, как тогда, пожелала ему отдаться?
Я тревожно покосилась на спящего мужа и зябко поежилась. Но, убедившись, что прямо сейчас мне ничто не угрожает, тихонько подтянула колени к груди, прикрылась сверху мягкими крыльями и застыла, раздумывая, как лучше поступить.
С одной стороны, я могу вернуться, и даже Темный Князь не успеет меня остановить. С другой – у меня появился шанс выспаться, и завтра я уже не буду похожа на одного из тех зомби, которых так ценила мадам Личиана. К тому же мне и следующую ночь предстоит пережить без бессонника, а если из-за моего внезапного ухода муженек снова взбесится, сделать это станет на порядок сложнее. Сражаться с ним в открытую у меня не хватит сил. Даже сейчас я уверена: при малейшем неверном шаге с моей стороны Князь отреагирует мгновенно. И он уже не будет так благодушен, как минуту назад. А в свете того, что с настойкой я откровенно перестаралась и она вполне может перестать действовать не на сутки, а насовсем…
Я скользнула рассеянным взглядом по раскинувшемуся передо мной мужскому телу, даже сейчас излучающему нечеловеческую мощь.
Хорошо. Допустим, я останусь и терпеливо дождусь рассвета, изобразив покорность и стараясь его больше не раздражать. Допустим, что, когда его темнейшество проснется, он смирится с неизбежностью моего ухода. Но до этого счастливого мига еще несколько часов. Князь спит, читать тут нечего, убивать вроде некого… Чем себя занять? Выйти за дверь он же не позволит?
Мой взгляд, пробежавшись по мускулистому животу, покрытому сложным узором из белесых чешуек, так же рассеянно заскользил по бедру, дивясь его совершенной форме. Зацепил неровно лежащую простыню, под которой виднелась характерная выпуклость, но без особого интереса скользнул дальше и, упав на обвившийся вокруг мускулистой голени Князя хвост, непроизвольно задержался.
Интересно, а жало у него есть? А если есть, то какое – обычное или ядовитое? И есть ли разница в правой и левой половинках, когда они находятся в боевом положении?
Я украдкой покосилась на расслабленное лицо демона и протянула руку… но тут же ее отдернула, усомнившись, что мне ее ненароком не оторвут. Потом выудила из-под простыни собственный хвост с пушистой кисточкой на конце, внимательно его осмотрела, выпустила наружу острое жало, вдоволь
– Что ты хочешь, женщина? – тут же спросил Князь, распахнув бездонные черные глаза и внимательно на меня уставившись. – Проси.
Я опешила от такой постановки вопроса, но потом решила, что иначе он не умеет, и, указав на интересующую меня часть его тела, неловко кашлянула.
– Можно я взгляну?
Хвост одним гибким движением взметнулся в воздух и величественно опустился на мою ладонь, как изъявление наивысшего расположения откинувшегося на подушки демона. А я, с трудом подавив изумление, осторожно сжала пальцы.
Кисточки на конце у него не оказалось – просто два костяных шипа, растущих из единого основания. Угол расхождения острый, вероятность сдвоенного удара в одну и ту же часть тела очень высокая. При нажатии на основание, что выяснилось опытным путем, из обоих шипов с тихим щелчком выскакивают две очень острые иглы. Однако, судя по строению кончиков, ядовитых желез внутри нет, что несколько усложняет процесс умерщвления жертв и в то же время требует виртуозной точности при нанесении удара. Причем сила удара должна быть такой, чтобы запросто прошить насквозь даже закованное в доспехи тело.
Интересно, я тоже так могу?
Задумчиво почесав кончиком шипа скулу, я поискала глазами подходящий снаряд для опыта, но ничего не нашла и огорченно вздохнула.
– Что опять? – снова спросил Князь, не открывая глаз.
– Ничего, Княже. Отдыхай, лечись. Я сама себя как-нибудь развлеку…
Кожистое веко неохотно приоткрылось.
– Проси.
Я заколебалась, но, раз уж он сам велит, неловко продемонстрировала свою проблему.
– Ты не мог бы подсказать, с какой силой он умеет бить?
– Всего-то? – фыркнул демон и, материализовав в воздухе приличный по толщине чурбачок, одним изящным движением пробил его насквозь. Тонкие иглы, едва успев выскочить, тут же спрятались, и чурбак рухнул на мои колени, развалившись на две половинки. – Довольна?
Восхищенно цокнув языком, я проворно осмотрела хвостище на предмет повреждений, никаких следов не нашла и пораженно отложила его в сторону. Затем примерила необычный прием на себя и, убедившись, что демон снова задремал, попыталась повторить удар, но, к собственному разочарованию, особых успехов не добилась. Деревяшка почему-то не развалилась, а хвост вообще застрял, и мне стоило немалого труда освободить воткнувшееся до основания жало.
Решив, что нашла, чем убить время, я аккуратно, стараясь не потревожить Князя, сползла с постели и, отойдя в дальний угол, попыталась снова, однако чурбак и в этот раз намертво прилип к хвосту. Огорченно дернув утяжелившейся конечностью, я с трудом выдрала жало и, подумав, опять примерилась. Неудачно. Третья попытка вышла чуть лучше, но отлетевшая щепочка меня не устроила. А в последний раз, размахнувшись посильнее, я добилась лишь того, что чурбак, не удержавшись, с грохотом врезался в стену, после чего с еще большим грохотом рухнул на пол и с шумом укатился к двери.