Не выпускайте чудовищ из шкафа
Шрифт:
А он поднял гармошку и запиликал.
– Я тебя все одно удавлю, - пообещала я тогда.
– Ага, - он убрал её ненадолго. – Если силенок хватит.
– Зачем ты это делаешь, - Одинцову хватило сил только, чтобы набок повернуться.
– Это бесит. Всех.
– А смысл?
– Человеку, которого что-то бесит, помирать уже не хочется.
Это был очень альтернативный метод лечения и…
…у самого Барского что-то там не ладилось. Внутри. Под магическую мину попал. Видимых повреждений нет, а тонкое тело покорежило.
Я
И выдохнула честное:
– Не знаю.
А Ник-Ник, глянув на меня с жалостью, сказал:
– Еще как мог.
Ник-Ник Барина недолюбливал. И если сперва еще это в глаза не бросалось, то уже потом, в имперском госпитале, где мы все оказались в конечном-то итоге, его неприязнь выбралась из тени.
Дело даже не в Барском.
Дело в женщинах.
В тех нарядных, таких удивительно чистых медсестрах, что улыбались на шутки Барского. А Ник-Ника будто не замечали. И в пухлой тете Клаве, поварихе, лично приносившей Барину обед, когда того скрючивал очередной приступ.
В докторе Негрецкой, что повадилась проведывать Барина трижды в день.
В остальных, тянувшихся к нему, хотя сам-то Барский женщин будто и не замечал.
Теперь вот в глазах Ник-Ника мелькнуло нечто, похожее на сочувствие.
– Она добрая, - сказал он Бекшееву. – И еще собака. А собаки стаю не бросят. Даже такую поганую.
Он сплюнул бы, но не стал. Сгорбился. Глянул на лестницу, что вела наверх. Подумалось, что участок пустой, загляни кто… кто?
Кому тут что от полиции надо?
– Барского бабы любят. А он любит деньги. Очень любит. И жить, ни в чем себе не отказывая. Костюмчики вон, на Земле шьет, под заказ. И ткани – не нашинское сукно. Рубашечки его батистовые. Запоночки. Откуда золотишко?
Ник-Ник руку сжал. И разжал.
– Их пятеро в бригаде было. А выжил только Барский… чудом вроде как.
– И в этом виноват? – не выдержала я.
– Да нет… там дело мутное. Фрицы, как отступали, мины ставили. В школах. В домах. Мосты там или госпитали, банки… да все, почитай. И из того городка польского они очень быстро уходили. Наступление же вовсю развернулось. Так вот… был банк. И были мины, которые вроде как обезвредили. А потом бах и четверо в хранилище полегли. Барского же только взрывною волной задело.
– Так, что сам едва не издох.
– Это да… только зачем он потом, уже после войны, возвращался туда? Приятелей проведать? Цветочки на могилку возложить? А сразу оттуда на Дальний рванул, хотя мог бы в столице остаться. Выбрать любую бабу из тех, что за ним вились. Он же ж смазливый, только свистни. Но нет, на Дальний полез. А знаешь почему? Да потому что ни ты, ни Медведь, ни остальные… мы не задаем ненужных вопросов.
Это да.
И… могло бы быть правдой?
Могло бы. Мародерство… скажем так, не приветствовалось. Да и если бы поймал кто на грабеже, могли бы и под трибунал отправить. Но это если бы поймали.
А так…
Война. Всякого хватало.
– Думаю, они тогда много хранилищ… разминировали.
Ник-Ник замолчал.
А я…
Тошно. Я и думать о таком не хочу, но не получается. Барский… он не знал про тот дом. Про трупы. Про… зато мог решить, что мальчишку все одно выпустят. И если так, то какая разница, раньше или позже? Особенно если пару часов свободы могут принести ему выгоду.
Я помотала головой.
– Проверить легко, - сказала я спокойно.
– И как?
– Масло. Апельсиновое. На редкость цепкий запах. И если это Барский, то запах на нем останется.
Только нам еще на побережье. Пока светло.
Бекшеев вздохнул.
– Княжича объявим в розыск. Благо, повод имеется. К Барскому можно по дороге? Проверить?
Я кивнула. И Бекшеев продолжил.
– Ты останешься здесь. Протоколы вчерашние оформи нормально. И отправь кого… кто тут еще остался?
– Тихоня? Молчун к вечеру вернуться должен, обратным паромом. Может…
– На паром княжич не сунется. Должен сообразить, что там его в первую очередь ждать будут. Есть… альтернативные варианты?
И на меня смотрит. А я что?
– Есть, - говорю. – Как ни быть? Тут же рыбаки. И у каждого, считай, лодка. А до земли недалече. Так что, если денег нормально даст, доставят в лучшем виде.
В человеческую сознательность я не слишком верила.
– Хорошо… в таком случае, нужно связаться с Лезинском. Ориентировку дать.
Бекшеев все же подошел к лестнице.
– Оставайся, - предложила я. – Ты этим вот и займешься. А я… попробую поискать место.
– Тогда его возьми. Не ходи одна.
Забота?
Скорее разумная предосторожность.
– А протоколы? – влез Ник-Ник. Он терпеть не мог писанину.
– Вернешься и оформишь.
Глава 18. Король мечей
Глава 18. Король мечей
«Если вам необходимо заготовить большое количество хрена, рекомендуем использовать маску для подводного плавания. Маска предохранит глаза, загубник обеспечит герметичность, а трубка позволит дышать чистым, без запаха хрена, воздухом»
«Советы по домоводству»
Оставаться в участке Бекшееву совершенно не хотелось. Он должен был бы…
В том и дело, что он должен был связаться с Одинцовым, выяснить, что там с домом. И с князем. И рассказать, что сам – идиот. Покаяться. Хотя на хрен оно кому там это покаяние сдалось. Скорее уж нужно будет решить, как искать княжича.
Если он…
Нет, наверняка причастен. И помолчи Бекшеев тогда, мальчишка бы сидел спокойно, уверенный, что утром папенька найдет нужных людей и его отпустят.