Не женское дело (Тетралогия)
Шрифт:
Но корабли еще можно починить. А погибших людей уже не вернешь…
Самое интересное, что в живой силе пираты потеряли не так уж и много. Кораблям больше досталось. Но среди тех немногих, кто погиб, оказался капитан «Перуна» — Франсуа Требютор. Тот первый картечный залп голландского флагмана стоил жизни не только нескольких десятков матросов, но и одного из самых лучших пиратских капитанов Мэйна. А Галка, отдав распоряжения насчет устранения повреждений «Гардарики», отправилась на «Перун»… Пираты вообще не очень горевали друг о друге, если кого-то из них убили, но Галка не смогла до такой степени избавиться от способности привязываться к людям. Отчего и страдала. Требютор, этот вечный скептик, спорщик и даже брюзга, почему-то стал ее другом. Как Билли или Пьер. Как бы они ни препирались, при встрече все равно были друг другу рады.
«А теперь этого не
Галка отлично помнила тот день, когда сходила на берег перед атакой на испанскую часть Эспаньолы. Именно тогда Требютор представил ей своего нового старшего помощника. «Мой старый друг, — сказал тогда он, непривычно веселый. — Геррит. Все зовут его Рош или Бразилец. [71] Отличный моряк, если тебе интересно, а уж лучшего знатока языков не найти и в Европе. Пусти его на свой галеон — и он через полгода будет говорить по-русски как природный русский». Геррит — или Рош, как его дразнили французы — оказался не только великолепным лингвистом и отличным мореходом. Он был общительным, чертовски обаятельным человеком, хоть и неказистым с виду. Галке, во всяком случае, он понравился, причем до такой степени, что Джеймс даже приревновал. Хоть и понимал, что для жены этот некрасивый голландец представляет интерес только в качестве приятного собеседника… Сейчас Геррит был хмур, как грозовая туча, и скуп на слова. Впрочем, на его месте Галка тоже не блистала бы красноречием: капитан погиб, полтораста человек на борту тоже погибли, линкор сильно поврежден, придется тащить его на буксире. Что для эскадры не означает ничего хорошего. Выслушав сухой, но подробный доклад о состоянии корабля и команды, Галка хмурым взглядом обвела измотанных боем пиратов, собравшихся на шканцах линкора.
71
Еще один реальный персонаж Геррит Герритсзон по прозвищу Рок Бразилец (по-французски — Рош) «промышлял» у побережья Юкатана. Участвовал в походе Моргана на Порто-Белло. В начале 1670 года был схвачен губернатором Кампече и отправлен для суда в Испанию. В Кадисе он сбежал и пересел на английский корабль, отправлявшийся в Англию. В 1673 году вернулся в Мэйн, где и присоединился к Требютору. (Информация с сайта «Веселый Роджер»).
— Погибших похороним в Фор-де-Франс, — сказала она. — Пусть де Баас кривится сколько угодно — они заслужили. Что же до живых… Живых, само собой, ждет награда. Тоже заслужили.
— Но мы же не взяли ничего, кроме пары мелких голландских посудин, — не слишком оптимистично сказал кто-то из матросов. Галка не без труда узнала его — это был один из тех двоих, что чуть было не затеяли в Картахене драку на религиозной почве. Рядом с ним стоял и второй «богослов».
— Вы сегодня сделали гораздо больше, — громко, чтобы все слышали, сказала Галка. — Вы сражались с самим Рюйтером. На равных! А это, между прочим, не всем европейским адмиралам удавалось.
Она хотела было еще добавить про выборы нового капитана, но — не смогла. Поперек горла вдруг стал предательский комок. Еще слово, и — Галка это отчетливо понимала — она разревется. Что пиратскому адмиралу, да еще в присутствии нескольких сотен матросов, вовсе не к лицу.
— Капитан! — Геррит, ни дать ни взять, сообразил, что к чему, хотя Галка подобные эмоции обычно скрывала очень хорошо. — Желаете ознакомиться с судовым журналом?
— Да, конечно, — кивнула Галка.
…Она все-таки не разревелась. Нашла силы сперва отвлечься текущими делами, а затем просто взяла себя в руки. Франсуа был не первым из числа ее друзей, кого она потеряла. И уж наверняка не будет последним — при такой-то жизни. Но плакать ей хотелось не столько из-за этой потери, сколько из-за того, что друг погиб буквально в шаге от победы… После такого боя адмирал просто обязан занести события в судовой журнал. И Галка исправно села записывать все, что считала нужным — сухо, сжато, предельно информативно. И все равно в самом конце она буквально «на автопилоте» дописала: «Франсуа был пират. То есть мерзавец, как и все мы, но это был лучший капитан Мэйна».Галка не кривила душой: Требютор действительно был лучшим из капитанов Мэйна, хоть и честолюбивым не в меру. Если бы не это честолюбие, он бы не повелся на провокацию Рюйтера и остался бы жив… Все ее рейды после Панамы планировались с активным участием Требютора. Он действительно был не подарочек в смысле характера. Истинный пират, без всяких преувеличений. Но его
«Теперь придется все делать без него…»
Больнее всего ей было от слов, записанных Требютором в судовом журнале «Перуна». Запись была датирована днем возвращения «Гардарики» в Картахену, после боя с де Шаверни и шторма. « Алина — стерва, каких свет не видел. Как ее терпит этот англичанин? Будь она моей женой, давно прибил бы. Но при этом — лучший генерал из всех, кто тут был до нее.»
«Он считал меня лучшей. Но это не так».
Позади тихонечко скрипнула дверь: Джеймс, управившись со своими делами, спустился в каюту. Мрачная задумчивость жены его не удивила. Эшби скорее бы удивился, если бы она реагировала на сегодняшние события иначе. И он знал, что ей сейчас нужнее всего.
От его ладоней, нежно погладивших плечи, расходилось такое тепло, что Галке захотелось в нем раствориться.
— Не переживай так, Эли, — негромко сказал Джеймс. — Ты не могла ничего изменить.
— Вот потому я и переживаю, Джек. — Галка устало закрыла глаза. — Если бы я могла переиграть этот день…
— Ты сегодня заставила отступить самого Рюйтера.
— Это не моя заслуга, а канониров.
— Это твоя заслуга, — повторил Джеймс. — Сегодняшний бой лишь подтвердил, что флибустьеры Мэйна действительно превратились из банды в настоящую армию. И виновата в этом ты. Да, Эли, ты. Ты довела до логического завершения то, что начал и забросил Морган. Он стал собирать капитанов в большие флотилии для нападения на испанские города, но не позаботился объединить их чем-либо, кроме жажды добычи. Тебе же удалось подчинить их дисциплине и заставить сражаться за честь и славу, а не только за деньги… Ты ведь слышала, как они тебя приветствовали после боя. Кто так приветствовал Моргана?.. Не терзайся, милая. — Он снова погладил ее плечи. — Наш путь — это не только слава, но и потери.
Галка тяжело вздохнула. Муж был прав, но что-то мешало согласиться с ним на сто процентов… Она поднялась с резного стула, обняла его.
— Знаешь, Джек, — тихо проговорила она, — в тот день, когда я приказала выгнать испанцев из Панамы, ты как раз должен был вернуться из рейда. Именно тогда я поняла, что для меня нет ничего важнее твоего возвращения.
Она не видела улыбки Джеймса, но почувствовала, что он улыбается.
— Незадолго до нашей встречи на острове, — произнес он. — Причард убил и выбросил за борт одного типа, который уже уплатил ему выкуп. В бухте Порт-Ройяла, втайне от команды. Это видел только я. И я, увы, не успел тогда вмешаться. Но когда вы вернулись с борта «Лиса», нагруженные деньгами… Я застрелил бы Причарда, если бы он хотя бы попытался проделать с тобой то же самое.
— Джек, я давно догадалась, что это ты стоял за мачтой. — Галка улыбнулась. — Это было именно то, чего добивался Эшби.
— Но я сделал это не только потому, что поступить иначе было бы позором для джентльмена, — добавил Джеймс. — Тогда я понял: моя жизнь не имеет смысла, если в ней не будет тебя.
— Мы уже тысячу раз признавались друг другу в любви, но так — еще не было… Джек, только не говори, что у нас обоих нехорошее предчувствие.
— Нет, Эли. Просто мы столкнулись со смертью, унесшей близкого человека, и теперь острее понимаем, насколько ценен каждый прожитый нами миг.
— Мой милый философ, — опять вздохнула Галка. — Ты ведь не об этом хотел поговорить, когда вошел в каюту.
— Верно, Эли, не об этом, — не без некоей иронии сказал Эшби. — Нас приглашает губернатор де Баас.
— Блин, это ж опять надо прилично одеваться, хорошо себя вести, не ругаться… — нервно хихикнула Галка.
— Я думаю, господин губернатор стоит таких жертв, дорогая, — произнес Джеймс. Без иронии.
Галка встретилась с ним взглядом… В ее душе боролись жизнь и смерть, надежда и отчаяние. Эта борьба отразилась в глазах, обожгла их нестерпимой болью и выплеснулась — двумя горошинками слез… За пять — без малого — лет подобное происходило так редко, что эти случаи можно было пересчитать по пальцам одной руки. И каждый раз Джеймса захлестывала волна жалости и нежности. Женушка досталась ему далеко не идеальная. Строго говоря, она была воплощением всего, что должно приводить в ужас любую благовоспитанную английскую леди, не говоря уже о джентльменах. Но он ее любил. И сейчас, шепча ей нежные слова и целуя, Джеймс понимал только одно: их нынешнюю жизнь можно считать благословением. Если учесть, что вероятность их встречи вообще равнялась нулю, то он был прав.