Nebel
Шрифт:
В принципе работа не сложная, хотя и трудоемкая. В распоряжении не было ни фрезерного, ни заточного станка, значит, все придется делать вручную, при помощи тисков, ножовки по металлу и набора напильников.
Я вновь посмотрел на Лану. Она сидела бледная, напряженная, встревоженная.
– Успокойся, милая. Нужно – значит сделаем. – С моей стороны это не являлось позицией конформизма. Конечно, я не мог полагать к каким последствиям для нас обоих приведет эта внезапно высказанная просьба, но идея внезапно захватила меня. Есть такая черта в мужском характере. Не знаю, к какой стороне –
– Завтра. – Подытожил я свои мысли, окончательно согласившись с ее желанием. – Съездим на завод, я поговорю с мужиками. Думаю, у них найдется нужная заготовка.
– А если нет?
Я пожал плечами.
– Тогда на металобазу. Там уж точно отыщется подходящая пластина.
– Завтра мы собирались съездить в деревню. – Напомнила Лана.
– Вот и совместим. Все будет хорошо, милая.
Похоже, она успокоилась.
Ни я, ни Лана, наверное, не полагали в тот вечер, что он станет некой точкой отсчета нового времени.
Пока не полагали.
Глава 2
Утром мы сначала съездили в деревню.
Проведав стариков, возвращались в город по дороге вьющейся меж заснеженными полями.
В салоне машины тепло, приятно под тихий шепот двигателя наблюдать за зимними пейзажами, когда между тобой и трескучим морозом лежит прослойка цивилизации.
Приближался поворот.
Начиная притормаживать, я посмотрел направо, и вдруг заметил, что Лана сидит будто окаменев, с уже знакомым выражением лица: черты заострились, щеки побледнели, а взгляд полуприкрытых глаз как будто направлен внутрь себя самой.
Трудно объяснить, почему я в тот момент обратил внимание на музыку.
В последнее время мы слушали немецкую группу "Раммштайн", хотя манера и ритмика их исполнения резко отличалась от любимых еще с юности групп так называемой "новой волны".
Композиция, которая играла в данный момент, называлась "Nebel", что в переводе с немецкого, если мне не изменила память школьных лет, означало – "туман".
Не понимая сути происходящего, я предпочел прижаться к обочине.
Заметив мои действия Лана, не прерывая транса, сделал знак рукой: все в порядке, подожди.
И в этот миг я увидел его.
…
Бескрайнее заснеженное поле граничило с темной полоской леса.
Оттуда, из-под сени хвойных деревьев толчками выдавливало густой, молочно-белый туман.
На небольшом взгорке, у распахнутых сводчатых дверей католического храма, рухнув на колени, неподвижно застыл священник.
С его шеи на белый снег капала алая кровь.
В воздухе над ослепительно-белой равниной навстречу Лане,
Последние аккорды композиции "Nebel" совпали с тем как крест, сверкая своими смертельно опасными гранями, вдруг потерял резкость контура, затуманился, и в следующий миг уже висел, медленно покачиваясь на запястье согнутой в локте правой руке Ланы.
Музыка стихла, и в салоне машины наступила оглушительная тишина.
Прошло не меньше минуты, прежде чем Лана открыла глаза и вдруг с безмерной усталостью в голосе произнесла:
– Теперь он со мной.
Я не стал спрашивать – кто?
Слова на какое-то время утратили смысл. Хотя, что там слова, – сама жизненная позиция в ту минуту дала первую, едва заметную трещинку.
Мое неверие пошатнулось.
Я видел его – крест-нож, который мне еще только предстояло сделать.
И я знал его имя.
Домой мы вернулись во второй половине дня.
На улице уже сгущались зимние сумерки.
Лана держала обернутую куском ткани металлическую пластину толщиной в пять миллиметров. Сталь 65G. В просторечье ее именуют "пружинной". Идеальный вариант для изготовления задуманного. В сыром виде легко обрабатывается обыкновенным напильником, но после термообработки обретает высокую прочность в сочетании с некоторой пластичностью.
Я нес полиэтиленовый пакет с купленными в магазине напильниками, двумя наборами надфилей и абразивными брусками.
Ножовка по металлу, дрель, тиски – все было дома.
В квартире шел затянувшийся ремонт, а если говорить вернее – перепланировка. Поднявшись на второй этаж, я сложил инструмент на бетонированный пол будущего зимнего сада. Рядом выступал мощный фундамент камина. Чуть поодаль в качестве временной меры возвышался круглый раздвижной стол, на котором стоял компьютер. Завершал обстановку помещения диван и сложенные вдоль стены отрезки арматуры, вперемешку с металлическим уголком.
Пока Лана готовила ужин, я занимался обустройством рабочего места. Верстака естественно дома не было, но выход из положения нашелся легко: взяв старую чугунную батарею, я обложил ее гранитными валунами, предназначенными для отделки зимнего сада, поперек положил полутораметровый обрезок массивного швеллера, оставшегося после изготовления перекрытия. Один конец металлической балки я положил на готовую кладку, второй лег в углубление между звеньями чугунной батареи, на него я закрепил тиски и опробовал конструкцию на прочность.
Получилось вполне приемлемо. Если особо не усердствовать, то выдержит.
За ужином мы разговаривали на отвлеченные темы, не касаясь необычного дневного происшествия, и моих очевидных приготовлений.
Я уже примирился с мыслью, что внезапное видение является плодом моей богатой фантазии. Лана со всей очевидностью была убеждена в обратном, и потому мы избегали откровенного разговора, понимая, во что может вылиться радикальное несовпадение взглядов.
Поужинав, я забрал кофе и ушел наверх.