Небесное сольдо

Пирс Энтони

— А мой отец король Дор говорит, что Конь Тьмы кристально честен.

— И безжалостен, — с горечью добавила Скрипни. — Даже тебя, ребенка, не пожалел. Тебе не следовало за меня заступаться, Дольф.

— Я не мог не заступиться! — воскликнул Дольф. — Ты помогала мне найти Небесное Сольдо… нет, я не мог бросить тебя в беде!

— Где же оно, твое Небесное Сольдо? — с печальной усмешкой спросила Скриппи. — Как не было, так и нет.

— Есть! У Электры! Она пообещала, что Сольдо у меня обязательно будет.

— Только

в том случае, если ты на ней женишься… — напомнила Скриппи, — а ты ведь уже обручен.

— Положение не из легких, — вздохнул Дольф. — Ну ничего…

Скриппи промолчала. Умолк и принц. Повисла тишина. Ничего не происходило. Они стояли в пустой комнате и чего-то ждали. «Может, Конь Тьмы о нас забыл», — забеспокоился Дольф.

Он оглянулся. За их спинами находилась, оказывается, еще одна дверь, зеленого цвета. И без всяких слов Дольф подошел к двери и подергал ручку, но дверь не открылась. «Ага, — подумал принц, — значит тем путем, которым мы сюда вошли, выйти не сможем.., если, конечно, мы вошли именно этим путем. Ох, здесь, в гипнотыкве, все так запутано».

Он снова прочел то, что было написано на стене.

Способен ли он совершить что-то плохое, чтобы достичь чего то хорошего? И вдруг его осенило: да, способен; во все время путешествия за Сольдо он именно так и поступает! То и дело втягивается в разные темные истории, из которых потом с трудом выбирается на свет! Но зато Сольдо в его руках… почти.

— Ну-ка, попробуем вот эту дверь… — пробормотал принц. Подошел к двери, где было написано да, и повернул ручку.

Дверь тут же отворилась. И Дольф увидел комнату. Точно такую же, как та, в которой находились.

— Дай мне руку, Скриппи, — сурово приказал Дольф. — Мы должны держаться вместе. Никто не знает, что они задумали. Если мы потеряем друг друга, то.., я не смогу помочь тебе — Честно говоря, принц не знал, чем и как сможет помочь Скриппи, но предпочел это не разглашать.

В этой второй комнате тоже были две двери, белая и черная, с теми же словами — синим да и красным нет. Но вопрос между да и нет стоял совершенно другой:

ЧТОБЫ СПАСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ ЖИЗНЬ,

ТЫ СМОГ БЫ СЪЕСТЬ ЖИВОГО

ВАСИЛИСКА?

Дольф только сокрушенно покачал головой.

— На этот вопрос я отвечаю: не знаю.., то есть: нет.., ну как можно съесть живого василиска? Ведь у него взгляд смертоносный, дыхание отравленное!

— А я вообще не стала бы есть василиска, ни живого, ни мертвого, — отозвалась Скриппи.

— Но ради спасения чьей-нибудь жизни я бы… постарался василиска съесть, — неожиданно изрек Дольф.

Следовательно, принц открыл дверь с надписью да.

Вопрос № 3 звучал так:

РАДИ СПАСЕНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО

РЕБЕНКА СОГЛАСИЛСЯ БЫ СТАТЬ

ПРЕДАТЕЛЕМ СВОЕГО ПЛЕМЕНИ?

Некоторое время принц и Скриппи молча изучали надпись. Что-то смутно знакомое

слышалось в этом вопросе Дольфу, но что? Он понять не мог.

Скриппи, кажется, мучилась тем же.

— Это о Тристане! — наконец догадалась Скриппи. — Это же он предал троллей, чтобы маленькая девочка осталась жива! За это его и наказали кошмарным сном!

— Я считаю, что Тристан поступил правильно, — сказал Дольф. — Спас семью девочки от непоправимого горя.

— Но он тролль! — возразила Скриппи. — А им полагается быть злыми.

Дольф не сразу нашел, что ответить, но все же нашел:

— Может, Тристан поступил и не правильно, с точки зрения троллей, но я ведь не тролль. Для меня поужинать маленькой девочкой как раз и было бы позорнейшим поступком. Да, я поступил бы так же плохо, как Тристан.

— Ну а я внесла замешательство в предназначенный ему сон, значит.., я тоже поступила бы как ты.

Дольф открыл дверь да, и они прошли в следующую комнату.

И тут же увидели на стене вопрос:

СМОГ БЫ ТЫ РАДИ СПАСЕНИЯ

РЕБЕНКА ТРОЛЛЕЙ СМЕСТИ С ЛИЦА

ЗЕМЛИ ПОСЕЛЕНИЕ ЛЮДЕЙ?

И снова они стали думать.

— Мне кажется, это предыдущий вопрос, только наоборот, — высказала свое мнение Скриппи. — Человеческий ребенок или троллий — какая разница?

— Но люди все-таки лучше троллей! — горячо заявил Дольф. — Разрушить целое селение только для того, чтобы… — и он замолчал, потому что ощутил, что говорит что-то не то. Он хотел творить добро. Это верно. Но для кого — для всех или только для людей? И все же даже если согласиться, что люди и тролли равны, то все равно как-то странно разрушать людское жилье ради… Нет, он не мог ответить да на этот жестокий вопрос.

— Жизнь ребенка и целое селение… — бормотала Скриппи. — Как же можно убивать ребенка? Но и селение… Дольф, я не знаю, как ответить.

— Если не знаешь, тогда позволь мне решить: на этот вопрос мы ответим нет.

И Дольф потащил Скриппи за собой в дверь, на которой стояло нет. Скриппи покорно последовала за ним, но ее бледные кости стали как будто еще бледнее, а провалы глаз провалились еще глубже.

Новый вопрос звучал так:

СОГЛАСИЛСЯ БЫ ТЫ СМЕСТИ С ЛИЦА

ЗЕМЛИ ДЕРЕВНЮ ТРОЛЛЕЙ РАДИ

СПАСЕНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО

РЕБЕНКА?

— На этот вопрос мы уже отвечали, — тихо произнесла Скриппи.

— В самом деле отвечали, — согласился Дольф.

И отворил дверь с надписью нет.

А там их уже ждал вопрос:

СПОСОБЕН ЛИ ТЫ УБИТЬ

ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО РЕБЕНКА, ЧТОБЫ

СПАСТИ ДЕРЕВНЮ ТРОЛЛЕЙ?

Дольф донял, что сейчас расплачется. Это вопрос был всего-навсего вариантом предпоследнего вопроса, и все же смысл его был жесток. Если троллям, для того чтобы выжить, надо убивать детей, то что же это творится на свете?! На этот вопрос никак нельзя ответить да.