Небесный ключ
Шрифт:
Жители острова видели, как подростки растут, крепнут и постепенно превращаются в юношей. Их движения, прежде неловкие и неуклюжие, становились свободными. В них чувствовалась сила и грация, которая возникает у людей при постоянном контакте с природой. Оба заметно подросли и раздались в плечах. Даже худощавый Аль перестал выглядеть, как ребенок. Вскоре ни один мужчина на острове не относился к подросткам, как к подопечным. Лишь Йерен составлял исключение. Он видел, как два птенца, черный и золотой, крепнут и набираются сил. Когда оба встанут на крыло, им придет время улетать.
Когда наступила зима, стало совсем холодно и темно. Над островом днем и ночью нависали свинцовые тучи, которые проливались холодным дождем. Иногда шел мокрый снег, который тут же таял. Для обоих ребят такая зима была внове. В Тайме, столице планеты, где прежде жил Аль, зима много теплее. А главное, было светло. Солнце показывалось из туч. Пусть оно появлялось нечасто и грело слабо, но оно разгоняло тоску, скуку, раскрашивая мир яркими красками. На теплом Зохре, где родился Тед, зима вообще продолжалась всего две-три декады. Она была временем сбора плодов и подведения итогов. Сухое, прохладное, солнечное время года. Оба мальчика не представляли, что зима может быть беспросветной.
— Это север, — объяснял Йерен. — Созвездие Серпа здесь стоит высоко. Оранжевая Майна на юго—востоке, красная Зохра — на юго—западе.
Мальчики пожимали плечами. Они не видели звезд сквозь тучи.
Серая промозглая сырость, окутавшая остров до появления весны, казалось, проникала в души людей и подчиняла их себе. Те не сопротивлялись. Зима — значит, скука. Они мирились с ее приходом, как с неизбежным злом вроде старости и болезней, стараясь спать как можно дольше, чтобы убить время. Йерен тоже плыл по течению. У него не было ни необходимости, ни желания бороться. Юноша—альбинос погрузился во внутренний мир. Только двое отчаянных подростков, Тед и Аль, спешили поутру прочь из ночлежного дома, чтобы тренироваться на берегу океана. Йерен удивился бы, не знай он Умника Кара.
Возвращаясь с тренировок, мальчики плели веревки, а потом и канаты. Их научил Йерен. Часто им приходилось делать это вслепую. Юноша следил, чтобы у ребят от этого не прорезался дар ясновидения.
— Видящие не совершают поступков, — предостерегал он. — Они только видят.
Парни перепугались, но работали с прежним усердием. И вот уже их загрубевшие от мозолей руки в полной темноте ночлежного дома сплетали веревки. Жители острова спали. На лежанке рядом дремал Йерен. А снаружи сплошной стеной шли холодные ливни.
В начале предпоследней декады зимы старейшина острова, высокий худой старик, обнаружил пропажу бочонка масла для лампы. Это была кража, но не простая. Она подобна краже продуктов, ибо пропало необходимое. Из-за этой пропажи все население острова осталось без освещения вплоть до прибытия весенних парусников. А может, и дольше.
Старик взъярился, кровь ударила ему в голову. Он понял, кто это мог сделать. Только те двое мальчишек. Больше некому. Да, попытка побега, конечно, святое. Но из-за них старики, выходя ночью в отхожее место, будут вынуждены брести в темноте. Значит, возможны ушибы и переломы. Даже если этого не случится, то люди все равно устали от мрака и стужи. Они станут роптать. Зимой молодые мужчины всегда неспокойны. Их раздражение проходит только с приходом весны, когда появляется возможность заняться делами. Неизвестно, во что выльется их злоба. Может быть драка. А драка одна не бывает. Стоит сорваться одному, как другие тоже дадут волю гневу. Но прежде, чем объявлять о случившемся и указывать виноватых, надо проверить, действительно ли мальчишки виновны.
Старейшина быстрым шагом прошел на склад, где эти двое держали веревки. Так и есть. На складе стоял запах масла, веревки оказались щедро пропитаны им. Сейчас он пойдет обратно в ночлежный дом и объявит о краже. Кто-нибудь из мужчин пару раз стукнет щенков. Это лучше, чем несколько драк. Сопляков не станут бить слишком сильно. Но их нужно поставить на место.
Когда старик широко отворил дверь, выпуская скудное тепло наружу, люди заворочались на лежанках. Многие сели, услышав его решительные шаги и поняв, что сейчас что-то случится. Старик открыл дверцу печурки, чтобы хоть как-нибудь осветить помещение, и двинулся к лежанкам подростков.
— Стойте! — раздался голос Йерена. — Я им сказал, что они должны взять масло. Они его взяли. Я виноват!
Старик остановился как вкопанный. Гневно взмахнул рукой, словно желая ударить. Его лицо скривила брезгливая мина. Он сказал, словно выплюнул:
— Урод теперь всеми командует! Вам другого начальства не надо!
— Старейшина Вар! Я прошу о прощении! — твердо сказал Йерен.
— Слово сказано, — сиплым голосом подтвердил Вар, подтверждая, что юноша принимает вину на себя.
Стоило человеку, укравшему в первый раз, попросить о прощении, как оно ему тут же давалось. Но если он крал повторно — его били, и били жестоко. Вне зависимости от того, кем он являлся. Таков был закон. Но подростки не знали об этом — слишком мало они пробыли на острове.
— Зачем ты?.. — шепотом спросил Тед.
— Надо, — спокойно ответил Йерен.
Старейшина вышел вон, поминая нечистого духа.
Аль поймал руку юноши, сжался в комок под одеялом и тихо заплакал.
«Будет путь через океан. Долгий—долгий. Будет солнце. И звезды. А Йерен останется здесь»,— возникла в сознании горькая мысль.
В этот миг он позабыл о предстоящих трудностях и лишениях. Он в последний раз всхлипнул, натянул на голову одеяло и заснул.
— Вы должны выйти в путь в последнюю декаду весны, — говорил юноша Теду и Алю. — В это время года нет штормов и еще бывают дожди. Вы какое-то время сможете пополнять запасы пресной воды. Можно выйти и раньше, но тогда вам придется построить судно меньше чем за два месяца. Вы этого точно не сможете.
Йерен никогда не говорил: «Вы построите плот». Он говорил — «судно». Еще время от времени он напоминал ребятам, что никаких отсрочек до следующего года быть не может. Страхи, случайности и доводы разума не имеют значения. Необходимо бежать этой весной.
С каждым днем становилось теплее, и покров туч пропускал все больше света. Небо над островом словно приподнималось. Приближалась весна. Скоро прекратятся дожди, и покажется солнце.
— В первый день весны вы должны начать строить судно, — настойчиво произнес Йерен.
Слова юноши вызвали в душе подростков противоречивые чувства. Огонь борьбы, который с прошлого лета горел в ребятах, угас. В душе начали рождаться сомнения. У обоих мальчиков не возникало и тени мысли о том, чтобы остаться на острове. Не было и страха. Но вместе с тем появилось странное чувство: что-то идет не так! Что? Они не знали ответа на этот вопрос. Подростки даже не говорили об этом друг с другом. Хоть и понимали, что их ощущения схожи. Они продолжали усиленно заниматься борьбой и окунаться в холодную воду. Их тренировки стали сложнее и напряженнее. Оба не осознавали, что стремятся к физическим нагрузкам, чтобы не оставалось сил на тщетные размышления. Но, несмотря на предельные нагрузки, мальчиков переполняли дурные предчувствия. Тучи над островом таяли, иногда сквозь них проглядывало солнце. А вот тяжесть на сердце с каждым днем становилась все нестерпимее.