Небесный ключ
Шрифт:
По матери Тайя была человеком. Опекун твердил ей: «Твое тело должно повзрослеть. Тогда, и только тогда, душа будет готова». А она удивлялась: «Какое тело? Какую душу он имеет в виду? Тело — лишь плод воображения, а душа не может созреть или не созреть. Она есть с рождения». Еще когда девочка открыла глаза в колыбели, она полностью осознавала себя. Для чего ей иллюзии? В них предпочитали жить мать и отец. Даже Риг не желал понимать — она с самого рождения взрослая. Только знаний и навыков мало.
Попав в Высокую Страну, Тайя убедилась, что ее новый опекун, Владыка Шайм Бхал, тоже живет иллюзиями. Он взращивает в себе нечто, напоминающее человеческое чувство долга. Как можно всерьез относиться к подобной условности? Главное то, что внутри. Оно — живет, дышит, чувствует. А все остальное — не более чем оболочка.
Осознав это, Тайя перестала всерьез относиться к Высоким. Они все — словно круги на воде. Камень, оставивший их, упал глубоко. И невидим. В том числе — и ей самой. Но не стоит об этом задумываться. Впереди ждала миссия— неизбежный этап. Нужно вплести ниточку собственной жизни в материю мира. А потом она будет свободна... Но ткань мира — простая, она может не выдержать. А нить жизни Тайи тяжелая. Будто из чистого золота. Вплетать придется осторожно. Умеючи. Знания нужны...
На Меоне шли годы. А девочка, став невидимой птицей, носилась над водами. Из тех вод, по поверьям, и вытекал тот «небесный исток», который Высокие называли Шайм Бхал. Восхищенная полетом, Тайя делала то «бочку», то «штопор», то вообще нечто невообразимое. Знания вливались в нее широким потоком, и чистый восторг переполнял юную душу. К сожалению, так не могло длиться вечно. Она сама это знала. И вот пришло время перемен.
— Шестнадцать лет, — Тайя покатала слова на языке и попыталась думать по-человечески. — Много, выходит. Почти опоздала. — Девушка закусила губу. — И что теперь делать?!
— Зеркало! — рявкнул Владыка, вырастая из-за спины.
Тайя сделала зеркало. И обомлела. Она неожиданно поняла, что хороша.
Девушка стояла перед огромным зеркалом обнаженной. Высокая статная фигура звенела, как натянутая струна. Неистовая упругая сила. Ни капли слабости и беззащитности. Солнце, сжигавшее Зохр в течение шестнадцати лет, словно впечаталось в кожу. От смуглого юного тела исходила волна упругого жара. Тайя вся была — ночь, солнце и мед. Из-под густых, змеями разметавшихся по плечам длинных иссиня-черных волос смотрели миндалевидные глаза цвета ночного неба. В них таяли искорки звезд. Прямой нос, высокие скулы. И озорная улыбка на ярко-алых губах.
— Нормальная зохра, — прокомментировал опекун, рассматривая изгиб ее позвоночника.
— Владыка, вспомни свою юность. Скажи, как на меня будут смотреть на Земле, — взмолилась девушка.
Высокий задумался. Да, это действительно важно.
— Здоровенная страшная зохра! — через минуту выпалил Владыка, отступив на шаг назад.
Губы Тайи слегка приоткрылись, глаза распахнулись.
— Они испугаются твоей красоты, — жестко бросил Высокий. — Куда бы ты ни явилась. Все — и мужчины, и женщины.
— Что же мне делать?!
— Быть скромнее, естественно. И говори об этом, пожалуйста, с женщинами!..
Чуть меньше года ушло на то, чтобы научиться быть человеком. Вернее, казаться им. Или, может, все-таки быть? Тайя запуталась.
— Не три лоб! Это некрасиво! — вывел девушку из задумчивости голос Ваны. Бывшей монахине за последнее время всерьез пришлось восполнить пробел в знаниях о красоте, правилах приличия и воспитании.
— И ничего, что тебе почти семнадцать, — менторским тоном добавила Вана. — Главное, глазами хлопай почаще.
— Не буду, — пробормотала Тайя в пустое пространство. Вана ушла, посчитав дело выполненным.
Из зеркала на девушку смотрела скромного вида шатенка.
«Ну и какая разница?» — подумала Тайя, глянув по сторонам.
Вокруг было пусто. Тогда девушка, послюнив пальцы, стала быстро плести маленькие косички. Так не делают, зато сама выдумала! И симпатично получится. Доплести косы, и прямо на место. В мир людей!
На базарной площади Барка звучали шум, гам, крики. Но юноша с девушкой их не слышали, стоя напротив друг друга.
— Тайя — зохрское имя? — Пер не знал, что сказать.
— Ну да, — ответила девушка.
— И приехала с Мая? Тайя кивнула.
— Пошли гулять, что ли? — предложила она.
Пер мельком подумал, не взять ли девушку за руку, но постеснялся. Они пошли рядом. Юноша постарался подстроить свой широкий шаг к ее плавной походке. Очень хотелось еще раз взглянуть Тайе в лицо. Наверняка удивительный профиль. Но было попросту страшно повернуть голову. Девушка возвышалась над ним на целых два сантиметра.
— Ты что, старше меня? — вдруг, покраснев, как рак, спросил Пер.
— На восемь месяцев и четырнадцать дней, — отозвалась Тайя. Юноша не удивился такому раскладу. В Барке все знали все обо всех.
Дорожка лентой стелилась под ноги. Пер уже был готов костьми лечь, только б не отпустить это нежданное чудо с косичками. А девушка шла рядом с ним так, словно привыкла к этому.
— Пошли в парк. Или в лес. Я хочу посмотреть на деревья, — сказала она.
«Родственная душа, что ли?» — подумалось юноше.
Когда они вошли в лес, девушка тут же сняла туфельки и пошла босиком. И Пер с облегчением заметил: она не выше, а ниже ростом. На эти самые два сантиметра.
Брови Тайи поднялись, она озорно улыбнулась.
— Давай бегать! Я хочу бегать! — Девушка, не чинясь, дернула Пера за руку и побежала между деревьями.
Она неслась быстро, как лань. Но и он был не промах. Юноша и сам не заметил, как во всю прыть помчался за Тайей.
— Вот!
Здоровенная пятерня парня с размаху впечаталась девушке в спину. Оба свалились на траву и расхохотались. Лицо Тайи разрумянилось, косы слегка растрепались.