Небесный ключ
Шрифт:
Чувствуя, что вдова отца скрыла большую часть правды, мальчик в ужасе заметался между взрослыми. Он сыпал вопросами. И ему отвечали. Ведь кто хочет правды — тот отыщет ее. Как ни оберегай, как ни храни. И вскоре маленький Туйн знал причины падения Аддов. Старые помнили начало печальных событий, а зрелые — их продолжение.
Падение началось около восьмисот лет назад. Племя Аддов — тогда еще чистокровные зохры — были малой частью Истинного народа, в незапамятные времена занесенной волею судеб со своего континента на юго—западную оконечность Мая. Здесь, среди скал Сайярского плоскогорья, билось сердце Источника. И зохры, вкусившие Силы и завороженные красотой этого места, остались. Но земля плоскогорья казалась настолько сухой и бесплодной, что не могла быть использована под пашню. Здесь не росло ничего, кроме сухой красной травы и корявых деревьев, похожих на дикие яблони. Поэтому земледелием Адды не занимались. Они жили охотой. Да корявые яблони по два раза в год давали мелкие сладкие яблоки. Зохрам хватало. Много ли нужно, когда сила Источника рядом?
Впрочем, Адды копили не силу, а мудрость. Такова особенность силы земли: ощущать свое тело не как темницу бессмертного духа, а как его часть. Зохры знали все о человеческих болезнях. И гнали их прочь, точно демонов. Прошло несколько поколений, и Адды стали жить долго. Не полтора жалких века, как все остальные, а в два-три раза дольше. Но приходилось платить. Рост Аддов уменьшился. И колдовство стало их неотъемлемым свойством. Оно передавалось от отца к сыну, от матери к дочери. Впрочем, требовалось и обучение. В ученики всегда брали родственников. Мужчина — мальчика, женщина — девочку. Без Источника Адды уже не могли обходиться. Чахли, быстро старели и умирали. Поэтому, когда около восьмисот лет назад с востока пришли высокие люди со смешанной кровью, зохры не смогли ни покинуть свои земли, ни противостоять чужакам. А те пожелали себе мудрости и долгожительства Аддов.
Дети, рождавшиеся от брака Аддов и чужаков, часто гибли. Но некоторые выживали. С каждым столетием — чаще и чаще. Колдовские способности стали слабеть. Пришли болезни, несчастья и ранняя старость. Адды переставали быть Аддами.
А потом произошло то, что положило конец силам земного Источника. Одна из старух рассказала маленькому Туйну эту историю, случившуюся, когда она, праматерь Дайга, была еще юной девушкой, гораздой насмехаться над кандидатами в женихи. Потому ее и прозвали Колючкой. Но и колючку сломать можно. Сунуть длинные пальцы под корешок, подломить — и все.
«Давно дело было, — жевала губами старуха. — Пришел тогда в наши края странный чужак очень высокого роста. Волосы цвета солнца, глаза цвета солнца. У меня аж под ложечкой екнуло. Это зло, думаю. А он глядь на меня сверху вниз... И спросил, вкрадчиво так: «Колючка, ты станешь учить меня мудрости? Может, примет меня племя Аддов?..» Говорит так, а глаза горят, будто светильники, — продолжала праматерь. — Ну, мне его жалко и стало. Безродный, бездомный. И я всюду ходила с ним, показывала Источники силы, учила. Марин его звали. Я всю весну с ним, лето с ним. Он говорил со мной ласково, по плечам гладил. Только замуж не звал. Потому и забрал мое сердце... А потом осень настала. И я вдруг поняла, что ему не нужна. Он остался на маленьком горном плато. Сказал, что нашел свое место. Приказал мне больше к нему не ходить. И тогда я заплакала... Не от своей девичьей боли, а потому что он бил по земле! Киркой по живой земле бил! Тут все Адды с ним разговаривать и перестали. Лишь по ночам видели, как он костры жжет. И по ночам в тигле небесное золото [6] плавит. Оказывается, он искал золото! Тут мы все его прокляли. Потому что он раны земле наносил, ее кровь цедил, на огне жег. Глаза у него были кровавого цвета. И волосы тоже.
6
Небесное золото — легкий металл.
Не простой чужак — смерть земли нашей.
Зарево разгоралось над скалами, которые облюбовал для себя Марин. По ночам земля тряслась мелкой дрожью. От страха, наверное. Шли отравленные дожди. Адды мерли от этой воды. А чужакам — ничего...
Источники были отравлены. Сила шла очень плохая, жестокая. Двое мальчишек, сгорая от любопытства, ночью ушли к чужаку — посмотреть, чем он там занимается. И не вернулись. Пошел их отец. И вернулся весь черный от горя. Сказал, на небесах они. И сам вскоре зачах. Нет худшей доли для человека, чем потерять свою землю и сыновей.
Адды тогда преодолели свой страх и пошли к Марину. Попросили уйти, взяв отступное. Но он отказался. И скоро в те скалы стало уже не пройти. Будто невидимая завеса пала над ними. Глаза видят, а ноги не идут. Недоброе колдовство. Нечеловеческое. Да и сам чужак изменился. Он стал еще выше ростом и выглядел уже не человеком, а призраком. Являлся глазам Аддов все реже и вскоре пропал. А с ним жизнь из нашей земли утекла, словно сердце из нее вынули».
Рассказав это, старая Дайга вздохнула и смолкла. А остальное Туйну было уже известно. После ухода Марина власть в племени стали брать чужаки. Потом племя разбилось надвое. Те, кто ушел, желали хранить традиции Аддов. Только смысла в них уже не осталось. Ущелье Источников медленно умирало. И он, маленький Туйн, знал, что не может считать себя Аддом. Не бывает у зохра светло-карих глаз. И волосы не выгорают на солнце. Он — полукровка...
Тогда мальчик понял, что никогда не возьмет жены, не оставит потомства. Он станет отшельником.
Так он и сделал.
Прошел век. Туйн обучился древнему колдовству и взял ученика — юного Кейна. Не выбрал, а взял. Кейн оказался единственным, кто пожелал обучаться.
В мальчике текла едва ли шестая часть крови Истинного народа. Он вряд ли мог перенять и использовать древнюю магию Аддов. Да только в глазах Кейна горела мольба, когда он просил отшельника об ученичестве.
«Будь что будет, — махнул рукой Туйн. — Ни мне, ни ему не осталось другого пути. Может, дитя Мая найдет в нашем учении что-то свое».
Так оно и случилось. Мальчик был терпелив и учился прилежно. Но на вопросы Кейна учитель ответов почти не находил, хоть и думал над ними часами. Ученика интересовало не «как», а «почему». Туйн с горечью понимал: мальчик — другой. И его ум иначе устроен. Не каменный уж ползать учится. Птица — летать.
Сейчас колдун молча сидел на камнях, ожидая рассвета.
Наконец небо стало светлеть, и тьма ночи рассеялась. Юноша, спящий недалеко от учителя, проснулся, протер кулаками глаза и поднялся с убогого ложа.
— Доброе утро, учитель!
Туйн кивнул, соглашаясь. Утро и впрямь выдалось неплохим.
Глаза Кейна, с радостью открывшиеся навстречу новому дню, сияли, будто весеннее небо. Огромные, синие. Ростом юноша был на голову выше учителя, густая копна темных волос разметалась по плечам. Он еще не вошел в полную силу.
«Растет. К небесам тянется, звездное семя», — с усмешкой подумал колдун.
— Учитель!
— Да, Кейн?
— Мы с тобой вчера пили отвар синего мха. Ты говорил мне, что он укрепляет тело и дух. А потом мы ходили к Источнику...
«Не говорил я ему про Источник, — с тревогой подумал отшельник. — Откуда он знает?» Вслух он произнес:
— Не к Источнику мы ходили, а к малым источникам.
— Ну да! — Юноша запустил в волосы пятерню; лицо его стало растерянным. — Я после вчерашнего все перепутал!
— Как на тебя действовал мох? — Туйн нахмурился.
— Я испытал прилив странного возбуждения. — Кейн покраснел. — В теле и в голове. А когда мы спустились в долину, я видел, как по камням ползут линии. Фиолетовые, оранжевые. А кое-где — золотые. Все внутри словно гудело от силы, а голову изнутри распирало. Я без тебя бы домой не добрался. До сих пор голова еще кружится. А тело пустое и легкое.