Небесный странник
Шрифт:
Когда я стал «серьёзным» галактом, то довольно быстро вспомнил, что в детстве за «нарушения установленных правил», многие земные родители практиковали такую штуку как «ремень по жопе» и, что более печально — «Домашний арест», иногда комбинируя эти понятия в различных пропорциях.
Шми Скайуокер не была жительницей Земли, но общий принцип такого наказания за проказы детей был ей понятен, неоднократно опробован и признан наиболее действенным против своих шиложопых сыновей. Все это она, естественно, проделывала с искренней любовью, заботой и огромным
Ну а как иначе? Лежа на пузе, с жопами, успешно мимикрирующими под красные и мозолистые сраки бабуинов, после, по нашему мнению, не заслуженной, крайне жестокой, бесчеловечной, беспардонной и я бы даже сказал, унизительной, порки ремнём, мы размышляли о несправедливости этого жестокого и бренного мира. Обиду усугублял и тот факт, что, вдобавок ко всему, мы оказались заперты в своём же доме, с наказом учить колоссальный объём наискучнейшего материала, который будет обязательно проверен безжалостным и неумолимым дроидом по приказу мамы.
Именно поэтому желание привносить мир и благоденствие в эту Далёкую-Далёкую Галактику пропадало напрочь! Вместо него страстно и упрямо хотелось сотворить побольше хаоса, продемонстрировать своё несогласие всем причастным, а главное защитить права всех выпоротых ремнём детей разом. Вот только я прекрасно понимал, что родительский произвол или же их методы воспитания в детстве всегда ошибочно кажутся крайне суровыми и несправедливыми. Как понимал и то, что все наказания — результат вполне заслуженный, предсказуемый и обоснованный… Но, всё равно, обидно было! Да ещё как! А ещё мне приходилось притворятся обиженным ребёнком, чтобы весь воспитательный порыв мамы полностью дошёл до братца, нигде не потеряв и грамма пользы по пути через задние ворота в мозг.
М-да-а-а…
Последний год выдался для нас с братом особенно тяжёлым. После нашего эпичного махача с крайт-драконом «домашний арест» — самое меньшее из всех бед, через которые нам было положено самой Силой пройти! Нам суждено было испытать на себе всю «силу ремня», безжалостность «силы учёбы», несправедливость «силы почти полного отсутствия личного времени» и что самое трудное — суровость «силы тренировок по-мандалорски». Ещё раз м-да-а-а…
— Сижу за решеткой в темнице сырой. Вскормлённый в неволе…
— Дани, — перервал меня голос второго «вскормлённого в неволе», — я понимаю, что мы под домашним арестом, но может уже хватит нагонять тоски? — Энакин с досадой посмотрел на меня.
— Нет, Эни! Я должен… Нет, я просто обязан донести до всех свою позицию, — для пущего мне пришлось даже встать и, как один картавый революционер, встать, только не на броневик, а на кровать. Ещё и руки для большего сходства так же расположил: левую в сторону брата, правую к сердцу. — Я категорически не согласен! Это тирания и дискриминация по возрастному признаку! Это…
— Знаешь, брат, — вновь не дал мне вволю повозмущаться этот будущий всея адепт Силы. — Я всё, конечно, понимаю, но тут кроме тебя, меня и С3Р0 никого нет. Кому ещё ты собрался доносить свою, неоднократно уже озвученную, позицию? Да и эти доводы, я слышу их почти каждый день! — от возмущения братец всплеснул руками. — Они не работают!
— Ай-й-й, — я махнул на него той рукой, какой до этого показывал в его сторону, то есть левой. — Ничего ты не понимаешь! Я готовлюсь! Ищу аргументы, подготавливаю речь, — для наглядности стал загибать пальцы и потом тоже всплеснул руками от эмоций. — Она должна отменить этот «режим»!
— Сколько уже ты ей мозг выносишь? — Энакин сел на своей стороне кровати. Скрестил ноги по-турецки, и посмотрел на меня с примесью жалости и сомнения в моей адекватности. — Сдайся уже, наконец! Маме на все твои доводы будет пофиг. Уотто нас жалеет, но лезть поперёк её решения не будет. Ларс тебя тоже не поддержит, он в этом вопросе всегда на её стороне. Как ты там его прозвал за это? — он чуть нахмурился, вспоминая и щёлкая пальцами. — Каблучок? — я довольно кивнул, вызвав горько-усталый вздох у брата. — Иногда мне кажется, что он нам мстит за все те нервы, что мы ему и его отряду за последний год потрепали.
— Вот что б ни было пофиг, я и готовлюсь! — ткнул в него пальцем. — И вообще! Ты на чьей стороне братишка? Этого коварного мандо, или моей? Ларс, хитрый жук, он подло, и я бы даже сказал технично, расчётливо, использовал нас, чтобы подобраться поближе к маме! — я скрестил руки на груди, тоже нахмурившись. — Я никогда не забуду ему наших безжалостных тренировок! И за это он периодически, С3РО, запротоколируй речь и трижды подчеркни слово «периодически»!
— Приняла, создатель Эйдан. Речь «Ларс — мудак» дополняется, — отозвалась эта жестянка приятным, пусть и немного механическим, женским голосом.
— Так вот, — кивнул на примечание дроида. — Именно за это Ларс ещё не раз получит от меня, — вспомнив тренировки и разницу в габаритах между мной и этим мандо, дополнил. — Когда вырасту. С3РО, поставь пометку в календарь, — посмотрел на протокольника. Или же правильно теперь называть С3РО секретаршей? Моё чувство прекрасного не выдержало, поэтому я настоял на платформе с женской фигурой, да и настройки мы с братом сделали так, что теперь у нас золотистого цвета девушка-дроид, с небольшими встроенными секретиками. — Подпиши её: «Сделать Ларсу больно на моё совершеннолетие!».
— Приняла, создатель Эйдан, — отозвалась та. — Пометка в календаре, в архиве «Клюнь ближнего своего» за номером шестьсот шестьдесят шесть, создана.
— Отлично! — довольно улыбнулся. — Спасибо, С3РО, что бы я без тебя делал.
— Не за что, создатель Эйдан. Я была создана служить вам, — дроид сделала уважительный поклон, после чего гордо выпрямилась и громко выдала. — Хозяин бесстрашен! Хозяин безгрешен! Хозяин описюнителен!
— Ай молодца, «Триппер»! — показал ей два больших пальца, поднятых вверх. Не дроид, а сокровище!