Небесный Триллиум
Шрифт:
Смотрительница поклонилась:
— Хорошо, госпожа. Да хранят тебя Владыки Воздуха.
Магира вышла из комнаты.
Харамис направилась в спальню и надела прочный костюм, специально сшитый для нее портным башни, — блузка с капюшоном и штаны из водоотталкивающей белой ткани. Костюм дополняли перчатки и сапоги, ремень с сумкой, в которой лежали продукты, фляга с водой и складной нож. Она накинула на плечи плащ Великой Волшебницы и склонилась в короткой молитве, потом прямилась и подняла Трехкрылый Диск.
— Талисман, приказываю тебе сделать меня невидимой для всех.
После этого она приказала
Когда прозрачное изображение пункта назначения обрело плотность, Харамис оказалась на небольшой кочке посреди залитого водой болота. Стояла ночь, шел унылый дождь, но магия позволяла Харамис внимательно осмотреть окрестности. Она уже бывала здесь раньше, когда искала ключи к разгадке тайны похищения Анигель. Следы ног вокруг входа в виадук давно были смыты непрекращающимся дождем. Место было совсем непримечательным, за исключением почти незаметной прямой линии длиной с эле, рассекавшей пропитанную водой землю. Талисман по ее просьбе сделал бы виадук видимым, но она предпочла на этот раз не прибегать к магии.
Она мысленно представила виадук и едва слышно произнесла:
— Виадук, включись.
Как раз над линией с обычным колокольным звоном появился диск темнее ночи в ореоле жемчужного света. У диска не было толщины, а лицевая и обратная поверхности были идентичными. Не имело значения, с какой стороны потенциальный путешественник входил в виадук.
Из торопливо просмотренной книги Ирианы Харамис знала, что существовало два режима работы виадука. Можно было войти и автоматически оказаться в заранее установленном месте. Однажды она уже пользовалась виадуком, чтобы переместиться от плато Кимилон к дому Ирианы в Утреннем море. Можно было войти и отдать виадуку еще одно сложное мысленное распоряжение, чтобы оказаться в месте по собственному выбору. Харамис не хотела рисковать и прибегать ко второму способу, пока не изучила систему виадуков лучше.
Еще одним знаком того, что чудесное устройство Исчезнувших не являлось непроницаемым черным диском, было едва заметное движение из него воздуха. В прошлый раз, когда Харамис включила этот виадук, но не осмелилась войти в него, ветерок ниоткуда доносил приятный запах леса. На этот раз, каким бы странным это ни могло показаться, из диска явно пахло свежим хлебом!
— Куда ведет этот виадук? — спросила она талисман.
Вопрос неуместен, — ответил Трехкрылый Диск.
Она вздохнула. Другого ответа она и не ожидала. Оставался только один способ узнать тайну виадука. Она вошла в диск.
И сразу же ощутила приступ страшного удушья, как и во время путешествия в северное царство Голубой Дамы, то же чувство подвешенности тела в пустоте и взрыва в сознании оглушительной вибрирующей музыкальной ноты.
Путешествие на искусственный айсберг Ирианы заняло всего лишь мгновение. Это перемещение длилось дольше, Харамис едва не запаниковала, а взрыв все звучал несмолкаемым аккордом в сознании, разделяя телесные ткани на атомы, казалось, без малейшей надежды на их воссоединение, оставляя душу парить над пульсирующей бездной.
«О мой бог, — подумала она. — Неужели ты оставил меня? Неужели я навеки останусь во власти тьмы…»
— Добро пожаловать.
Она услышала скрипучий голос, почувствовала восхитительный запах свежего хлеба, ощутила тепло и твердый пол под ногами, увидела…
Ей кивал древний старик с темным морщинистым лицом и серебристыми глазами с огромными темными зрачками. Он восторженно улыбался. Можно было не сомневаться, что если талисман и сделал ее невидимой, то только не для него. Его седые вьющиеся волосы торчали во все стороны, как у косматого зуха. Он был одет в пыльный черный плащ до пола, отделанный понизу потускневшими блестками, поверх которого был повязан явно нуждавшийся в стирке фартук.
Она смотрела на него, потеряв от удивления дар речи. Они стояли в холле, центр которого занимал диск виадука и от которого, как спицы колеса, отходили четыре коридора. Старик дал ей знак следовать за ним, прошел по коридору и вошел в открытую дверь. Комната оказалась ярко освещенной, странной и захламленной, но в ней можно было угадать кухню. Вдоль зеленоватой стены протянулся прилавок, заваленный овощами и фруктами, заставленный прозрачными горшками с медом, разноцветными банками с джемами и консервами, небольшими склянками с сушеными специями. С потолка свисали медные кастрюли и сковороды, полки буфета были заставлены небольшими устройствами непонятного назначения и разноцветными керамическими баночками, помеченными буквами незнакомого алфавита.
Центр комнаты занимал стол странной формы с одним-единственным стулом. На столе стояла большая стеклянная чаша, накрытая красным клетчатым полотенцем, рядом лежал противень с остатками пищи, стояло блюдце с какой-то пенистой жидкостью, в которую была опущена кисточка, лежал кусок масла на тарелке, рядом с которой валялся огромный зазубренный нож. Другую стену занимали буфеты с припасами и несколько дверей с небольшими окнами, сквозь одно из которых пробивался тусклый свет. Над дверью медленно мигала красная лампа.
— Как раз вовремя! — захихикал старик. — Знаю, следовало слегка остудить, но он такой вкусный прямо из печи.
Он взял пару толстых рукавиц, открыл дверь в стене, над которой мигала лампочка, и вытащил длинный противень с тремя длинными румяными буханками. Он захлопнул дверь, после чего сразу же погасла лампочка, и перенес буханки на проволочную решетку. Затем он снял фартук и принялся мыть испачканные мукой руки над раковиной без насоса, которая, очевидно, снабжалась горячей и холодной водой лишь по желанию человека.
— Официально мы не знакомы, — продолжил старик, поглядывая на нее через плечо, отряхивая руки и вытирая их еще одним клетчатым полотенцем. — Я — Денби Варкур, твой небесный коллега. — Он быстро развернулся, встал в позу и ткнул правым указательным пальцем в дымящийся хлеб. — Уже не терпится! Как вкусно! — Он глупо хихикнул, когда одна из буханок поднялась в воздух, покачалась и опустилась на решетку. — Ну вот, полагаю, она достаточно остудилась!
Достав из буфета великолепный деревянный поднос, он принялся заставлять его продуктами и приборами, открывая один буфет за другим. Он нашел две граненые хрустальные тарелки и кружки к ним и пару серебряных ножей для масла. Он достал кувшин с белой жидкостью из волшебного холодильника рядом с раковиной, затем схватил со стола тарелку с маслом, зазубренный нож и недавно заколдованную буханку хлеба.