Небо Славян
Шрифт:
– Я предлагаю набег, небольшой, но отчаянный. Мне нужно примерно от пяти до семи десятков самых смелых рубак, и чтоб из лука стреляли отменно.
– Да ты, наверное, издеваешься над нами?! Ты хочешь с семью десятками напасть на войско хазар?! – сердито спросил словенина старый воин.
– Погоди, Девятко, дай слово молвить ему, – вмешался товарищ.
– Продолжай, Данко, – дал добро воевода.
– Так вот, если мы сейчас выступим, то к ночи будем рядом с ними. Задумка такова, – и тут словенин понизил голос, чтобы слышало его как можно меньше людей. Он знал, что самый сильный удар – это тот, которого не ожидаешь. Данко лично этот удар испробовал на себе. Теперь он предлагал его воеводам.
Когда
Мысли прервал громкий голос воеводы.
– Дело и правда рисковое, но если получится, то мы получим большое преимущество. – Всеволод почесал густую бороду, от него требовалось решение.
– Действовать нужно быстро, или же можем не успеть. – Данко торопил с решением.
– Хорошо, бери пять десятков моих самых лучших рубак, с тобой пойдет Скиф, ему доверяй как самому себе, а его сабли лучше любых стрел. Воинов я тебе сам отберу, ты пойди с Девятко, он тебе даст лук и стрелы, а то у тебя, кроме твоего меча, я вижу, что ничего и нет.
– Добро, воевода, готовь людей, скоро выдвигаемся. – После этого Данко отошел к брату, оставив пограничных вояк наедине.
Он был удовлетворен тем, что ему удалось склонить на свою сторону мнение воеводы. Теперь надо было действовать аккуратно и молниеносно.
– Ты, брат, останешься здесь, будешь с воеводой. – Данко на правах старшего отдал указание брату.
– Но… – Ратмир попытался возразить, но не смог.
– И не возражай, это воля отца и моя воля, дело рисковое, еще успеешь мечом помахать, я тебе обещаю. – Брат положил руку на плечо Ратмиру, потом пошел вслед за воеводой Девятко.
Данко взял хороший лук и два десятка стрел. Также он приказал снять с воинов кольчуги и шлемы, а вместо белых рубах надеть черные. Луна светила хорошо, железо могло обнаружить русичей. Воевода хотел было возразить, но Скиф его переубедил и поддержал молодого словенина. Железо могло сыграть дурную шутку с воинами, и Всеволод это понял.
Все было готово, люди отобраны самим воеводой, рядом стоял Скиф, там же и Данко. Надо было выступать. Всеволод отдал указание слушать словенина, строго-настрого запретил умирать, а коли придется, так чтоб не даром отдать свою жизнь. Куда и зачем направлялись, никто, кроме старших, не знал. Даже те, кто шли вместе со Скифом и Данко, не знали суть всего дела. Но это их не особо тревожило, у них был враг, и свое предназначение они знали, а это самое главное.
Чуть помявшись в седле своего резвого коня, Данко отдал приказ выдвигаться. Сразу за ним шел Скиф, указывая дорогу, а за ними в линию попарно выстроились воины заставы. Так ночь поглотила молодых воинов, решившихся на отчаянный поступок.
Луна поднималась к ночному горизонту. Двадцать шесть пар воинов молча двигались к намеченной цели. Ни разговоров, ни перешептываний не было слышно, лишь глухие удары конских копыт о землю. Шли небыстро, временами пуская коней рысью, но по большей части шагом.
Прошли уже немалую часть пути, как вдруг Скиф остановил своего коня и поднял руку. Дальше был лагерь хазар.
– Хазары впереди, – нагнувшись к уху словенина, шепнул пограничный.
– Они впереди выставляют войско, за ним пасут коней в табуне, нам нужно обойти стан и зайти сзади, – объяснил Данко, показывая рукой требуемый маневр.
В это время воин что-то прикинул в голове, всмотрелся в глушь ночного леса.
– Пойдем по этой стороне. Когда выйдем из леса, нужно будет пройти дальше табуна, потом разделиться и убрать пастухов и дозорных.
– Тогда двинулись, время не ждет.
Воины двинулись дальше. Идя по границе вражеского лагеря, они были очень осторожны, бесшумны и незаметны. Шли еще около часа, пока лес не начал редеть. Дальше сместились вправо от табуна и двинулись на открытую местность, пригибаясь к шеям коней. Прошли незаметно. Уйдя на хорошее расстояние, остановились, нужно было обсудить дальнейшие действия.
– Возьми двадцать воинов и обойди с другой стороны табун, по пути убирайте часовых. Если поднимется шум, то все пропало. Все, погнали. – Данко скомандовал быстро, Скиф его понял, взял двадцать своих и отправился в обход.
У всех были наготове луки с наложенными стрелами, шли так же, прижавшись к шеям коней, чтобы хазары сразу не поняли бы, что кони с всадниками. Брали полукругом. Каждый в темноте видел очень хорошо. Видимо, воевода гонял своих не только днем, но тренировал и ночью. Впереди появились первые дозорные, которые, на счастье русов, дремали в седлах. Воины переглянулись и молча направили луки каждый на своего. Послышались щелчки тетивы и слабые стоны. Шума не было, хазары оставались в седлах мертвыми. Потихоньку продвигаясь, Данко снял двух хазар, а к одному смог подвести лошадь совсем близко: повис на боку лошади, сделал молниеносное движение – и труп врага повис на лошади. Так зачистили небольшую территорию. Дальше не было смысла двигаться, можно было себя обнаружить.
Данко сидел в седле, когда к нему подкрался Скиф, на его лице была кровь, но не его, порезов не было. Шея коня тоже была измазана кровью. Глаза горели азартом, было видно, что для этого человека война – всего лишь развлечение.
– Можно начинать, дозорных мы убрали.
– Тогда погоним прям на лагерь, пусть подожгут стрелы, дадим им огня. – Данко скомандовал начинать то, что он задумал еще по пути на заставу.
Воин поднял руку, сразу несколько человек спрыгнули с лошадей и что-то достали из седла. Это были стрелы со смолой. Выбив искру, воины быстро запалили стрелы. У каждого имелось по одному десятку таких стрел. Было видно, как по периметру запылали горящие стрелы. Воины выстроились в полукруг и двинулись на табун. Лошади встревоженно наблюдали за огненным шествием. Раздался резкий свист и щелчок кнута – это Скиф начал гнать табун. В тот же миг все словене выпустили стрелы в лошадей. Табун дрогнул и, как огромная снежная лавина, направился в сторону хазар. До лагеря было относительно небольшое расстояние, надо было разогнать конную лавину до предельной степени. Словене свистели, щелкали кнутами, выпускали огненные стрелы, табун тем временем медленно, но верно набирал скорость. Пастухи и дозорные не успели понять, что случилось, как на них обрушилась огромная живая лавина, которую остановить было почти невозможно. Те, кто успели быстро прийти в себя, тронулись было на словен, но быстро были сражены стрелами. Хазарский табун шел уже на всем скаку, а воины все выбрасывали и выбрасывали огненные стрелы в лошадей.