Небо Славян
Шрифт:
Было болото одно недалеко от Словенска, так именно там княжич и нашел руду железную, и тогда словене стали выплавлять ее, ковать инструменты, подковы, да и оружие. Перестал Словенск покупать железо у других торговцев. Заслышав об этом, многие хорошие кузнецы пошли в городище мастерство свое показать, да в надежде князю приглянуться. Тогда-то и пришел к князю кузнец неведомый, с мальчонкой. Приглянулся он тогда Гостомыслу, и поселил князь кузнеца с сыном в городище.
Железо у Рата не просто ковалось – молот в его руках пел, а железо плясало, и получались такие вещи, что народ дивился, не чародей ли он какой, ведь не было равных ему в кузнечном деле. А он только усмехался в густую бороду и продолжал ковать.
Гостомысл
Так шли годы, и не только доброе говорили про словен, но и смотрели с завистью и злобой, что народ живет хорошо. Гостомысл знал и понимал это, и захотел он обезопасить хоть как-то своих людей, свой народ. Словенск начали обносить частоколом. Весь люд трудился над этим. Немало лесу ушло на постройку, но ограда получилась добрая. Дубовый частокол заслонял дома словен, а перед ним рыли ров, да князь приказал поглубже. И тогда вышло настоящее городище, обнесенное частоколом и рвом. Народ старался на славу, ведь для себя делал, ему же защищаться за этими деревянными стенами. И вот уже многие слышали о Словенске, о его красоте и о мудрости его князя.
Так шли годы, город цвел, люд был доволен жизнью, своим князем и возносил почести Велесу, богу скотьему, и Перуну, громовержцу славянскому, моля их о судьбе народа, о защите детей своих от времен лютых. И так проходила жизнь: старики уходили, и им на замену приходили юные, полные сил и решимости юноши и девицы. Князь женился, обзавелся детишками, дела шли хорошо, годы летели, народ креп, и жизнь текла, как река времени.
Глава 2
Лес. Тишина. В глубоких дебрях словенского леса начало просвечивать солнце. В каждом уголке просыпались ото сна животные. Запели птицы. Весна шла по словенскому лесу.
По узкой тропинке шел человек. За спиной у него был лук и кожаный мешок небольших размеров, у пояса висел охотничий нож. Словенин был одет в серую рубаху, кожаные штаны и сапоги. Он шел по тропе, а вокруг него простиралась зеленая мощь из деревьев и бурелома. Путник был молод и крепок, рубаха обтягивала его широчайшие плечи и сильные мускулистые руки. Было видно, что парень не чурался тяжелой работы. Словенин был погружен в какие-то далекие мысли. Его взгляд был устремлен вперед, и складывалось ощущение, что в этом мире его ничего не беспокоило, кроме собственных дум. Он размышлял о чем-то серьезном, о том, что его очень тревожило.
Лес стелился под ногами словенина. Он шел ровным шагом. Сырость ночной прохлады сошла с леса. Весна уже вовсю гуляла по земле, и в лесу было зелено. Пахло разными травами и хвоей, парень набирал полные легкие воздуха и неспешно выпускал обратно. Его путь лежал в Словенск, а шел он из Верхушек – деревни, что находилась в двух днях ходьбы от городища. Этот юноша был вторым сыном кузнеца Рата – Ратмиром.
После того как Рат со своим старшим сыном Данко осел в Словенске, он женился на девице. Она была голубоглаза и, как многие словене, русоволоса. Нашли они мир и согласие, после чего боги даровали им ребенка, Ратмира. Мальчишка был весь в отца – невелик ростом, но крепок и широк в плечах. Сила была в нем отцовская, многие словене знали тяжесть руки кузнецова сына.
Ратмир шел уже второй день, и к полудню он должен был выйти к Словенску. По пути словенин подстрелил из лука тетерева, и вечером, зажарив его на углях, он сытно поел и улегся под старой сосной переждать ночь, а утром снова продолжил свой путь домой.
Возвращался из деревни Ратмир по поручению Рата. Отец послал его в Верхушки для того, чтобы сын спросил у старосты деревни, когда тот отдаст плату за заказ, что кузнец выполнил еще прошлой осенью. Рат выковал
К полудню лесная тропа резко повернула, здесь заканчивался лес, и начиналась обширная поляна, с которой была видна река. Величественный Волхов тек спокойно и размеренно, солнце подсвечивало его темную воду, и от этого он казался еще прекрасней.
Ратмир вышел на поляну и остановился. Резкий свет солнца ударил ему в глаза. Он прикрыл рукой лицо, немного постояв и пощурившись, затем убрал руку и посмотрел на текущий Волхов.
– До чего же хороша земля наша! – закрыв глаза и устремив лицо к солнцу, проговорил молодой словенин.
Он постоял какое-то время и решил присесть в теньке у молоденькой березки. Сняв мешок с плеч, Ратмир присел и начал рассматривать содержимое. В мешке нашлась горбушка хлеба. Достав ее, он отломил половину и начал спокойно есть. Доев хлеб, Ратмир еще чуть посидел, посмотрел на обширные просторы его родной земли, на красоту родных мест, сложил обратно пожитки, встал, отряхнулся и двинулся в дорогу.
Дальше дорога пошла полем. Небольшая тропинка перешла в более широкую, хорошо вытоптанную тропу. Ратмир пошел бойчее, для него дом уже был совсем близко, и ему хотелось скорей вернуться домой, рассказать отцу, что он сделал все, как тот велел, обнять матушку, но более всего ему хотелось увидеть ту, по которой сердце скучало и щемило в груди. Он шел, вспоминая ее красоту, ее дивные голубые глаза, стройное тело, завораживающую и стеснительную улыбку: хотелось подойти к ней, заговорить, услышать ее нежный девичий голосок и не отходить от нее никуда. Ратмиру очень нравилась Лада, он работал с отцом в кузнице и каждый раз не упускал момента увидеть ее, полюбоваться. Так он шел, погруженный в свои мысли, его взгляд был устремлен вперед, к Словенску.
Ратмир шел дальше по тропе и после полудня вышел к первым избам, стоящим поодаль от града. Хаты стояли одиноко среди распаханных полей и загонов для скота. Где бы ни шел словенин, везде люд был занят работой, каждый занимался делами по хозяйству, подготавливал землю к посевам, выгонял скот на молоденькую травку. Чем ближе Ратмир подходил к городищу, тем больше встречал таких хат.
Пройдя еще немного, сын кузнеца вышел к самому Словенску. Сперва показался дубовый частокол, потом верхушка княжеской избы, а затем и весь град. Со времен Белослава городище разрослось, стало плотнее заполнено домами, приобрело более могущественный вид. Частокол был крепок и мощен, за ним всегда следил зодчий: если надо было, то меняли бревна, всегда подлаживали, где покосился, ведь ограда немало значила для словенского люда, за ней они семью свою прятали от вражьего набега. Так же следили и за рвом, чтоб не обваливался да не засыпался, сразу чистили, обновляли. Град был сложен очень компактно и уютно, хаты стояли близко друг к другу, дворы были объединенные, и поэтому град казался одним целым, как кулак, готовый отразить вражеский удар.
Княжья хата находилась в другом конце от входа, на небольшом пригорке, возвышаясь над остальными домами. Народ сам настоял поставить своему князю жилье, да такое, чтоб от других отличалось, – люди любили Гостомысла и почитали. Не хотелось им, чтоб приезжий люд смотрел на него свысока, вот сами и возвысили. Гостомысл не противился, со всеми вместе работу выполнял. Изба получилась отменная: резное крыльцо, красивые окна с резьбой. Высокая и величавая, она возвышалась над городом. Вокруг обнесли ее невысоким забором и сделали небольшие ворота – все как полагается у князей. Гостомысл любил своих людей, судил по справедливости, потому и уважение заслужил на века, и народ его возблагодарил.