Небо Славян

Марочкин Виктор

Тимуру начинал нравиться поход. Первые неудачи, которые постигли его ночью, отступали. Сейчас он смотрел величаво, его воины шли с огнем по земле русичей. Сейчас он обретал славу. Именно в такой момент войско начинает верить в своего хана. Это нравилось молодому хазарину. Его глаза горели, как и у всех, ему хотелось большего, ему хотелось власти, чтоб его боялись и в ужасе сдавались при виде него.

От деревни не осталось ничего. Все было сожжено, разграблено и разрушено. В полон не взяли никого. Хан позволил своим воинам насладиться резней, и они воспользовались этим.

Если бы Тимур был опытен в военной политике, если бы он хоть раз побывал в походах,

то он бы заметил, что все убитые хазарами словене были стариками. Молодых почти не было, а это могло означать только одно: все они были предупреждены заранее. Значит, князь знает о том, что хазары пришли, и неожиданно ударить уже не получится. Но хазарский хан был молод, кровь горячила рассудок, и азарт затмил разум. Войско двинулось дальше. Вперед ушла разведка. Шли протоптанной дорогой. Во главе – сам молодой хан – хазар Тимур.

Одна деревня за другой предавались огню. Одна за другой были разграблены и уничтожены. Нигде не было отпора захватчикам. Обоз степного войска с каждым разом увеличивался добром словен. Брали все, что попадалось под руку. От опытного до грабежа глаза хазарина ничего не укрылось. Насытившись кровью убитых, хазары начали брать пленных. Начались издевательства, военные игры, забивание людей бичами, все то, что часто бывает с пленными у степняков. Хан не запрещал забавляться над пленными, он считал, что это принесет пользу его репутации, что таким образом он завоевывает авторитет у своих людей.

День шел к завершению. Хазары были довольны походом. По войску уже ходили слухи, что их хана ведет впереди сама удача и ничто уже не помешает им разорять словенскую землю.

Когда стало смеркаться, к Тимуру пришла группа разведчиков с донесением, что впереди стоит еще одна деревня. Чуть больше остальных. Хан сразу обрадовался. Еще одна добыча для его войска. Но ему сразу доложили, что во время наблюдения за деревушкой не заметили ни одного человека, все как будто вымерли, ни одного движения, как будто время там остановилось. Хан дал указание войску разбить лагерь и пригласил к себе своих сотников.

В шатре собралось немало народу. Все ели сваренную в чане баранину, запивали прохладным кумысом. Молодой хан дал своим подчинённым вволю насытиться и отдохнуть, после чего заговорил:

– Мои верные воины, бесстрашные степные волки, мы прошли по земле русичей еще без единого боя, а уже разорили немало их деревень. – Тимур говорил громко и самоуверенно, сидевших воинов это завораживало. – Наши обозы полны их добра, а седла не пусты, потому что все наши воины целы. Аллах с нами! – Воинам понравилась речь хана, они одобрительно закричали. – Теперь мы можем окончательно добить их, впереди лежит еще одна деревня, она лежит на пути нашего войска, так не будем же дожидаться утра, чтоб забрать то, что мы хотим, а ударим этой же ночью!

Воины переглянулись, им понравилась затея их вождя, за все время похода их постигла неудача всего лишь один раз, а потом удача их не покидала.

Войско было на кураже, нельзя было этот кураж терять. Сотники и тысячники согласились с Тимуром. Можно было ударить по русам ночью, а следующим утром двигаться дальше.

Было отобрано пять сотен хазар. С ними поставили старших. Вперед ушли разведчики, воинам не терпелось скорее начать грабеж. Молодой хан вместе со своими тысячниками и сотниками наблюдал на небольшом пригорке за происходящим. Луна хорошо освещала путь, и они видели, как хазарские воины вошли в деревушку. Был слышен свист, выламывание дверей, но звуков боя или криков людей не мог уловить ни один из наблюдавших. Так продолжалось несколько минут,

как вдруг в глаза бросился маленький огонек – горящая стрела, выпущенная из леса в сторону деревушки. Как только стрела дошла до земли, соприкоснулась с ней, так все небо озарилось пламенем, небеса разразились гневом, все вокруг деревни запылало. Буквально вся деревня разом вспыхнула. Ночь превратилась в день. Тишина была нарушена душераздирающими криками людей и коней, которые горели заживо. Невыносимая вонь паленого человеческого мяса пошла по землям русов. Все наблюдавшие негодовали. Ничего нельзя было поделать. Это была еще одна ловушка словен, в которую хан попал как ребенок. Этот удар был сильнее предыдущего.

Гнев рвался из груди Тимура. Ему хотелось мести – не за его людей, а за свою гордость, на которую посягнули словенские люди. Была отдана команда утром выдвигаться к граду. Всем хотелось мести, все рвались в бой. Степняки также видели это рвение в глазах своего хана. В этот раз он не потерял уважение воинов, он обещал им, что они возьмут Словенск, что все падут от хазарского меча, он всем обещал славную победу и горы награбленного добра. Ему удалось настропалить своих воинов, не дать упасть боевому духу.

Утром войско выдвинулось. Подгоняемые гневом, они ускорили марш, когда проходили мимо сгоревшей деревушки, где повсюду лежали тела их убитых соплеменников. Ужасный запах заставлял лошадей нервничать, и каждый хазарин удерживал своего коня, чтоб тот не сорвался подальше от этого места.

Словене пожертвовали своими домами, своим имуществом, чтобы хоть как-то нанести ущерб захватчикам. Каждый будет до конца защищать свой дом, и неважно, кто он: степняк или рус, ромей или булгарин, – все будут стоять до конца перед врагом, который пришел на их землю, чтобы грабить и убивать.

Глава 9

Трое пробирались через густые заросли молодой поросли. Двое были словенского роду, а третий был совсем на них не похож, но шли все вместе. Аккуратно отодвигая ветки и смотря под ноги, чтоб случайно не хрустнула ветка, трое воинов двигались все дальше. Шли обратно к заставе. Вид у них был уставший, на лицах отчетливо проступало отсутствие сна последние двое суток, но воины не замечали этого, у них была цель, которая их подгоняла.

За те два дня, что они провели вместе, они очень сблизились. Поначалу они остерегались друг друга, но потом боевое единство взяло верх, они стали ближе – как родные братья. Они рассказали друг другу о себе. Двое из них были опытные воины, один совсем молодой, в сече ни разу не бывавший. Бывалые иной раз подшучивали над ним, подбодряли: мол, первый бой у многих проходит очень весело, ведь ты сам не знаешь, что делать. Молодой словенин, в свою очередь, не обижался, он понимал, что они знают в этом деле толк и говорят больше суть, чем насмешки. Ни у кого не было предвзятого отношения друг к другу, это было маленькое боевое братство, в котором все открыты, в котором нечего скрывать друг от друга. Общее дело их сплотило и сделало братьями, теперь они несли ответ за свое братство.

Впереди шел Скиф, один из старшин заставы, следом за ним Ратмир, младший сын Рата, а за ним Данко, недавно вернувшийся из Новгорода старший сын кузнеца. Все они шли из разведки. Они следили за пешим войском хазар, не отходили от них, были с ними на расстоянии полета стрелы. Теперь они знали замысел врага и спешили с вестями к воеводе на заставу.

Нелегкая задача выпала воинам, и они выполнили ее с честью. Никто не струсил, ни на секунду не подумал о провале, все было сделано так, как задумывалось.