Небо в рублях

Донцова Дарья

Я посильней стиснула Хуча, мопс издал протяжный стон. Впрочем, очень хорошо, что домашние питомцы не умеют разговаривать. Интересно, сочла бы я Хуча за таблетку от усталости, кабы он сейчас занудил: «Дашутка, под одеялом душно… за фигом ты меня сжимаешь, словно последнюю надежду… Отстань! Хочу есть! Дай вон ту шоколадку, что лежит на тумбочке! Скорей отломи кусочек! Хочу пить, гулять! Чего лежишь? Вста-а-вай!»

А так мопс сопит, и я наивно полагаю, что он всем доволен. Людям вообще свойственно додумывать за других.

Тысячи

фанатов считают, что Милада Смолякова с ее деньгами и славой невероятно счастливый человек, и завидуют ей. Но вот парадокс! Обожаемая фанатами женщина в собственной семье является некоей помесью водовозной клячи и дойной коровы. Похоже, никто из родных, кроме Насти, не любит Ми. Всем просто удобно и крайне комфортно около женщины, считающей своим долгом приносить и вкладывать в ротик жадных, разновозрастных, молодых и уже весьма престарелых птичек самые лучшие кусочки. Интересно, как обстояло бы дело, не стань Ми известной писательницей?

Хучик захрапел, Черри стала чавкать во сне. Жюли нагло взобралась на мою макушку – у йоркширихи мерзкая привычка дрыхнуть на подушке. Снап и Банди мерно засопели, меня стало окончательно уносить на волне сна… И тут заорал мобильный.

Я вскочила на ноги, пошатнулась, схватила трубку и крикнула:

– Кто?

– Я! – воскликнула Ольга. – Ну, можно ли быть такой безответственной?

– Зая, ты?

– Нет, моя тень, – окончательно разозлилась Заюшка. – Ты вообще что поделываешь?

– Сплю, – честно призналась я. – У нас снова дождь зарядил, давление упало.

– Очень мило, – процедила Ольга, – она там спит, а я, бедняжка, жду денег!

– Как? Ты их не получила?

– Да нет же! Кстати, спасибо.

– За что?

– Благодаря тебе я самым тщательным образом изучила вокзал города Киева, просидев тут кучу времени.

– Извини, Зая, никак не пойму, о чем ты толкуешь?

Из трубки донесся саркастический смех.

– Еще бы! Освежаю в твоей памяти ситуацию. Я, наивная девушка, стала жертвой вора, мерзкого мошенника.

– Это знаю.

– Просто супер, что амнезия тебя отпускает, – рассвирепела Зайка. – Может, заодно тогда вспомнишь и о моей просьбе выслать некую сумму?

– Так я ведь отправила деньги и тут же сообщила тебе номер поезда, вагона и фамилию проводника! Отправила SMS-сообщение и получила от тебя ответ: «Ок. Мерси».

– Верно, – вдруг слишком спокойным голосом отозвалась Зая, – зачитываю твой текст: «Поезд № 667, вагон 25, Кукурузин Сергей Михайлович». Соответствует?

– Да. И в чем проблема?

– Во всем! – заорала Заюшка. – Состава с подобным номером нет. Может, вообще-то, куда и ездит такой поезд, но не в Киев уж точно!

– Ой…

– А двадцать пять вагонов может быть лишь у товарняка, между прочим.

– Ай…

– Я подумала, что ты, как всегда, перепутала цифры, – частила Ольга, – и осталась на вокзале. Кидалась к каждому

скорому, который стартовал из Москвы. Их тут пропасть! Едут в Киев, Львов, Варшаву, и все из столицы. Металась ошпаренной кошкой. Кукурузина Сергея Михайловича среди проводников нет. Отвечай немедленно, где познакомилась с красавцем?

– На вокзале. Киевском.

– Приятное уточнение. А то ведь ты вполне могла отправиться на Рижский и там искать поезд, который едет на Украину.

– Ну уж не такая я идиотка.

– Такая, такая, – заверила меня Зайка, – сущее наказание. Проводник был в форме?

– Ну да, и в фуражке. Стоял на платформе, у последнего вагона. Увидел меня, подошел и спросил: «У вас проблемы?» Такой приятный человек, интеллигентный, воспитанный. И, что совершенно подкупило, отказался взять некую сумму за услугу, сказал: «Ваша невестка получит деньги и сама заплатит за услугу». Сразу стало понятно: честный человек!

– Тебя развели, словно последнюю лохушку, – перебила Оля. – Номер поезда и вагон откуда узнала?

– Он сказал. И фамилию свою сообщил. Паспорт показал, в нем черным по белому стояло «Кукурузин».

– Дожидаться отправления состава не стала?

– Нет.

– На табло не поглядела?

– Нет.

– Молодец! Ясное дело, почему твой Кукурузин от платы отказался. Ему вся сумма отвалилась! Как можно быть такой доверчивой, наивной, глупой, невнимательной…

– Зая, – прервала я поток эпитетов, – ведь я сразу предложила тебе отправить деньги по системе «Юнистрим». У меня есть хороший знакомый в банке… ну да уже один раз озвучивала эту историю. Только ведь ты отказалась.

– Я?

– Сказала, опасно.

– Я?

– И дорого.

– Я?

– И просила передать деньги через проводника.

– Чушь! Езжай в этот «Юниаструм», – зафыркала Зайка, – и чтоб в следующий раз никакой отсебятины! Если прошу переслать мне сумму через банк, не смей обращаться к ворам!

В ухо полетели гудки. Я снова плюхнулась в кровать и обняла Хуча. Зайке следует бороться с плохой памятью. По ее словам, выходит, что про «Юнистрим» вспомнила она, но ведь на самом деле…

Тут сон мягкой лапой наступил мне на голову, и все мысли выдуло из головы. Последнее, что увидели закрывающиеся глаза, была Жюли, нагло утаскивающая с моей тумбочки шоколадную конфету.

Проснуться мне пришлось рано, ведь в особняк Смоляковой было велено явиться к девяти. Сообразив, что самой мне никак не успеть смотаться в банк, я вручила Ирке деньги и велела:

– Отправляйся по этому адресу и оформи перевод.

Домработница кивнула, а я ринулась к ее машине.

– Дарь Иванна, – высунулась Ирка, – я, конечно, не против, что вы на моем «жигулевиче» разъезжать собираетесь, и, уж конечно, не стану спрашивать, с какой стати вы такой чумой вырядились, но только мне на чем в Москву рулить?