Нечисти
Шрифт:
– Это понятно. Ладно, спасибо огромное... Ну... я, наверное, пойду...
– Э-э, это ты брось, молодой человек. Без бухулера не отпустим – ни хрена себе сутки не жрать! Как тебя? Денис? Я – Игорь, он – тоже Игорь, по прозвищу Борода, а я без прозвища. Мы с ним – типа этнографов, изучаем всяческий фольклор на местах. Географический-топографический.
– Да я после позавчерашнего, как очнулся, до вечера думать не мог о еде или о бухалове – сразу выворачивало, а ближе к ночи так подперло – хоть волком вой.
Игори переглянулись. Тот,
– Садимся, ребята. Я как раз думал, что выливать придется – слишком много получилось, ан незваный гость пожаловал... Да сиди, шутим же, чудак человек. Чеснок уважаешь?
– Ну... так...
– Бери зубчик и натирай хлебную корку, вот так... вот так... попробуй. От цинги полезно. Заодно и перегар отобьет, если остался.
– Я его еще вчера вместе с желчью по лесу разбросал... Ой, горячо!
– Дуть надо. Мама не учила? Ну, съедобно?
– Угу. Очень... Вкусно. Стоянку я нашел, где мы были. Но машин там уже не было, только бутылки остались... Я и мусор за ними прибрал, все не хотел оттуда уходить, вдруг вернутся, типа... Как же, вернулись они...
– Как чесночок?
– Класс! Я вспомнил.
– Что вспомнил?
– Вкус вспомнил. На Петроградской, возле Тучкова моста есть кафешка «Остров Буян». Там борщ с пампушками, а на пампушках молотый чеснок. Но здесь вкуснее.
– То-то же. Да ешь, зелень вот – не стесняйся. Все, что на столе – бери, нас не спрашивай. Добавка нужна – сам клади. Взамен мелкий оброк с тебя – и то нетрудный: тарелку и ложку за собой помыть качественно. А заодно и кружку, когда чай попьем. Так, Денис?
– Само собой... Игорь.
От острой и горячей похлебки с мясом, да еще с добавкой, Дениса бросило в пот, а еще и чай предстоит. Сразу потянуло в сон, однако надо идти. Он же сказал Игорям, что торопится, типа предков успокоить. Знали бы они, что ему уже некуда и не к кому торопиться...
– Ого! Борода, ты видел?
– Что – видел?
– Вон там – здоровенный ворон сидел, я таких никогда... вон, ветка еще качается... Ни хрена себе! – Игорь-молодой выглядел потрясенным.
– Мальчик, девочка?
– Откуда я знаю, не смотрел. Что ржешь, я серьезно тебе говорю. Денис, ты видел?
– Честно говоря, не успел... Меня разморило, там вроде что-то черное мелькнуло, но что – не рассмотрел.
– И глазищи такие красные!
Борода сразу насторожился, Денис это четко увидел. Пора уходить, пока еще можно обойтись без...
– Денис, ты какое-нибудь отношение к изобразительному искусству имеешь? Живопись, чеканка?
– Н-нет, а что? – Борода подошел вплотную и протянул ладонь.
– Глянь, видел где-нибудь такую штуку?
Денис испросил взглядом
– Здоровый крест, граммов триста. По виду – серебро. Не очень старый, лет сто. Без перекладин, наверное католический. Но я в этом деле слабо понимаю, я математик. Будущий. – Борода явно расслабился и молодой тоже. Когда тот, второй Игорь успел рядом оказаться? Ленька на спине заворочался, но лениво, без агрессии, может быть серебро его потревожило...
– Нашли недавно, вот прикидываем, что с ним делать – загнать либо в музей сдать... С одной стороны – грех продавать, а с другой – он не наш, не православный, как ты правильно заметил.
Для чая был отдельный котелок, и заваривали прямо в нем...
– ...исключительно по ней?
– Да, если развилка – держись самой укатанной и не сворачивай на тропинки. Дойдешь до асфальта – может, голоснешь, только смотри, к кому садишься.
– Ладно. Спасибо вам огромное, пока! – Денис поочередно пожал протянутые руки.
– Пока.
Денис шел по дороге и то и дело тер и тер кончики пальцев о брюки на бедрах: он не любил серебро, особенно старое, нечищеное, все ему казалось, что патина прилипает к пальцам, кожу стягивает и ее никак не стряхнуть, не смыть... Пакостное ощущение. Морка бодро прыгал и порхал в пределах видимости, но подлетать поближе не спешил, робел, чувствовал, что Денис им недоволен.
Ну достанешься ты мне в руки, Мор Гладович! Я ведь приказал тебе не виться надо мной, а ты? Э-эх... А вот Ленька – умница, хор-роший Ленька, послушный... Дай-ка тоже тебе лапу пожать и от лица командования поблагодарить – за конспирацию и выдержку... Ну молодец, молодец, старичок ты мой заплечный... Ух, какая у нас шерстка на лапах, вах, какие у нас клыки... Ага!!! Попался, Морка! Я так и знал, что ты не выдержишь, попа-ался... Ладно, и тебя причешу, перышки расправлю. Но чтобы больше не лошился перед людьми, понял?
– Слушай, Игореха, я не просек – зачем ты ему крест совал? День ведь, и мальчишка – с тенью.
– Затем же, зачем ты ему спину крестил! Всякое бывает, лучше перебздеть, чем недобдеть. – Борода оглянулся на солнце. – Рабочего времени у нас – с гулькин пенис, здесь не те места, чтобы ушами хлопать и попусту болтать.
– Да, но паренек-то всю ночь в этом лесу был – и живой остался.
– Его проблемы и его счастье; рыжим, говорят, везет, а мы рисковать не будем. Люди исчезают без следа и именно в этой стороне. Давно было знамение, что лихо проснется, оно и проснулось. А как оно выглядит – у загубленных не спросишь. Вот потому и крест ему подносил. Но ты прав: сам видишь – живехонек, чеснок ест, солнца не боится... По-хорошему – нельзя его было одного отпускать, хоть и днем, а надо было подвезти. Но – время, время... Ты щелкунчик-то не разевай, лучше посматривай, где этот ворон, что тебе привиделся.