Неделовые отношения
Шрифт:
— Ты пришла, — прошептал, не открывая глаз и протягивая ко мне руку, но я увернулась.
— Не знала, что у тебя остались мои ключи.
Рома сел, пытаясь подавить зевок, и потянулся. Светлая футболка задралась, обнажая живот и тонкую полоску боксеров. Когда-то я считала его самым красивым мужчиной на свете. Страшнее он с тех пор не стал, изменились мои предпочтения.
— Хранил на память. Чаем угостишь?
Я не ответила, уходя на кухню.
Громыхнула чайником, распахнула окно, загрузила продукты в холодильник.
— Ремонт сделала? В комнате другие обои.
Долго молчать Рома никогда не мог.
— Да, переклеила.
Налила чай по чашкам: той, которая принадлежала когда-то Ромке, уже не было. Треснула. Я выкинула всю старую посуду, купив новый безликий набор в супермаркете. Теперь все одинаково-белое.
Рома подошел близко, так тихо, что я скорее почувствовала его приближение, чем услышала. Обнял меня сзади, уткнувшись в макушку, и на секунду — на короткую секунду — мне показалось, что все может быть так же, как раньше.
Как будто он и не сбегал от меня полгода назад, оставив с проблемами, долгами и кредитами.
— Прекрати, — к счастью, голос не выдал внутренней дрожи.
Я отошла в сторону, цепляясь за свою чашку и стараясь не смотреть на Ромку.
Потому что знала этот его щенячий взгляд, за который столько раз прощала ему все прегрешения.
— Машка…
— Рома, я сказала, хватит! — я балансировала на тонкой грани, чтобы не поднять голос на радость соседям, — мой лимит доверия исчерпан. Допивай чай и проваливай туда, где ты жил последние месяцы.
— Я скучал по тебе.
— Это мелко и подло.
Возразить ему нечем: он сбежал от меня позорно, не сумев сказать, что мы расстаемся, что влюбился в другую.
И я вспоминать не хотела те дни, когда переживала, живой ли Ромка или нет, звонила сначала по друзьям, потом по больницам, а он в это время на самолете летел в теплые края. Под ручку со своей новой подружкой.
Он сел напротив, тяжело, грузно, точно на плечах лежал непомерный груз. Совесть, наверное, давит.
Хотя, какая к черту совесть? Разве позволила бы она ему прийти сюда и пытаться вернуть все назад, даже не думая просить прощения? Это и вовсе не было в его духе. Его прощали и так, за красивые глазки.
Чай в меня не лез. Я вылила его в раковину, сполоснула чашку и перевернула ее кверху донышком.
— Будешь уходить, ключи оставь, иначе замки сменю завтра же.
Ромка полез в карман джинсов и бросил связку на стол с неприятным звуком.
— Ну что ты хочешь, чтобы я на колени перед тобой встал? — не выдержал, подлетая ко мне и цепляясь за руки. Он был высокий, худой и смотрел сейчас на меня сверху вниз, пытаясь поймать взгляд.
— Ты издеваешься? Думаешь вот так просто можно взять и вернуться? Повзрослей, пожалуйста!
Но Ромка взрослеть не хотел. Плюхнулся на колени, утыкаясь мне в живот лбом, и зашептал горячо, обжигая и словами, и дыханием:
— Я такой дурак, Машка, такой дурак. Первые месяцы как в угаре были, а потом я понял, что не могу без тебя. Спать ложусь с мыслями о тебе, просыпаюсь с мыслями о тебе. Я знаю, что такие вещи не прощаются, порой вообще никогда, но пожалуйста, дай мне второй шанс. Нам — дай.
Наверное, я не была такой сильной, как считала.
Наверное, еще не все перегорело за эти шесть месяцев, но Ромка добился своего, я его слушала. По лицу горохом катились слезы, и все, что я могла, это смотреть на потолок и пытаться их угомонить. Руки мои он по-прежнему не отпускал, с колен только поднялся. Устал, наверное, неудобно.
— Рома, иди пожалуйста, домой. Я сегодня не могу ни о чем говорить. Я тебя не ждала, не просила возвращаться.
Он поднялся, покаянно качая головой. Со своей ангельской внешностью, со знанием, что ему всегда все сходит с рук.
— Можно я тебе позвоню завтра?
Сил сопротивляться не осталось, я просто кивнула. Завтра, все будет завтра, а там я решу, что делать дальше, как вести себя с ним.
Дверь за его спиной тихонько закрылась, но ключей на кухне я так и не нашла. Значит, унес с собой, значит, снова заявится.
Спать я ложилась, даже не умывшись. Едва голова коснулась подушки, как я провалилась в темный, тягучий сон, но снился мне вовсе не Рома.
На этот раз мое место было свободно: то ли Коля не любил рано приезжать на работу, то ли нашел, где парковаться.
В кабинет я зашла первой. Мне нравилась утренняя, предрабочая тишина в офисе, неспешные мгновения до того, как все вокруг оживет и наполнится шумом.
Было время пролистать ежедневник и составить план на день за утренним кофе, пока никто не отвлекает разговорами.
В офисе сегодня я не планировала задерживаться: впереди две встречи с заказчиками в разных частях города, а между ними еще нужно было успеть пообедать. Зато если мне удастся уговорить их заключить с нами договор, то можно сказать, что премию в этом месяце я заслужила.
Некстати вспомнив о том, что моя зарплата могла бы стать гораздо больше вместе с повышением, я вздохнула. Последние месяцы я не отказывалась ни от одной подработки, преследуя две цели: не думать о Роме, загрузившись по полной, и набрать достаточную сумму на первоначальный взнос по ипотеке.
Уже несколько лет я мечтала переехать из бабушкиной квартиры в новый дом. Туда, где лампочки в подъезде не выкручивают соседские балбесы, а территория закрыта от посторонних. И чтобы лифт, поднимая на этаж, не шумел так, будто еще чуть-чуть и трос отвалится, а кабина вместе со мной полетит вниз.
Своим наследством распорядиться я не могла: часть квартиры принадлежала брату, с которым мы не общались много лет. Он не объявлялся года три, и в этом были не только свои плюсы, но и минусы тоже.