Недетские игры
Шрифт:
Ведь именно это я сейчас и делаю: держусь за этот город и знакомых мне людей по одной-единственной причине. У меня уже был опыт переездов, и он мне совсем не понравился. Я боюсь снова окунуться в одиночество и отчаяние, до сих пор не понимая, что теперь все по-другому.
Я не одна. У меня есть замечательная подруга, мама, которая поддержит в любой ситуации и примет любое мое решение. Кирилл, который готов свернуть ради «нас» горы. И конечно же, у меня есть Я! Все еще зажатая, не слишком уверенная в себе, но готовая
Веду пальцами по влажной от слез щеке и, вытряхнув дорожную сумку, вытаскиваю из шкафа свои чемоданы. Теперь их целых три.
— Кирилл, — кричу, завязывая волосы в пучок на макушке. — Помоги.
Бушманов заглядывает в комнату, внимательно наблюдая за тем, как я расстегиваю змейку красного дорожного друга.
— Я подумала, раз мы все равно переедем и будем жить вместе, то зачем тянуть и еще целый месяц ездить из одного конца города в другой?
32
"У тебя сумасшедшая улыбка. И кайфовое платье.
Я очень хочу его с тебя снять". (с.) Кирилл
Олькины чемоданы переезжают в мою квартиру тем же вечером.
На какие-то секунды мне кажется это победой. Не то чтобы у нас все это время шла война, но Олино категоричное желание отстаивать свои границы постепенно начало переквалифицироваться в какую-то манию.
Она так отчаянно желала сохранить себе частичку личного пространства, что я просто боялся лишний раз надавить. Хотя, конечно, мог бы. Мог бы, но не решился. И, судя по всему, это ожидание было нужным и важным для нас обоих.
Утром покидаю квартиру в приподнятом настроении. Оля еще спит. Будить ее я не хочу, поэтому стараюсь как можно тише закрыть дверь и вызвать лифт.
На работе меня уже поджидает Самсонов. Он без особого энтузиазма просит зайти в его кабинет и кладет на стол лист с приказом.
— Как-то это объяснишь?
Бегло читаю приказ сверху о моем переводе в подразделение Токмана и откидываюсь на спинку стула.
Проделанная за эти три месяца работа вылилась не только в «геморрой», но и в перспективы, как и обещал Иван Александрович при нашей первой встрече. Буквально три дня назад Ротмистрова взяли, за ним потянулся целый шлейф из экскрементов, тех самых, о которых говорил Токман.
Как он и хотел, через Ротмистрова его команда вышла на целое коррупционное гнездо из генералов.
— Там все написано, — запоздало отвечаю на вопрос подполковника.
— Говорят, начальник управления лично проявил инициативу и подписал приказ.
— Так бывает, — пожимаю плечами, просто не имея права посвящать Самсонова в детали.
Самсонов фыркает и, швырнув ручку на стол, подскакивает на ноги.
— Пошел вон!
Его голос еще с минуту бьет по барабанным перепонкам, разносясь в голове глухим эхо.
То, что отпускать он меня не хочет, было вполне ожидаемым. Несмотря на все свои
— Да ты сегодня с корабля на бал, — басит Жора и протягивает руку.
Отвечаю на рукопожатие, вопросительно приподнимая бровь.
— У нас труп.
— По коням.
Мы выезжаем сразу же.
Вообще, убийство на заброшке не имеет никакого отношения к нашему отделу территориально, но дело с предыдущей подобной смертью в разработке у нашего следака. Скорее всего, теперь вся эта канитель перейдет в Следственный комитет. Но выехать и отметиться нужно.
После обеда звоню Оле. Она не сразу берет трубку. По голосу слышу, что волнуется. Сегодня нам предстоит еще одно испытание. И не только нам. Моему отцу в очередной раз придется поднатаскать свою выдержку, хотя раньше у него с этим проблем не было. Но, когда дело касается Оли, может быть всякое.
— Ты чего там, паникуешь? — беру свой кофе и выхожу на улицу из бургерной недалеко от отдела.
— Давай я не пойду. Скажешь, что у меня температура, съездишь один, поздравишь маму…
— Не прокатит. Отпаривай платье и будь готова к восьми.
— Это жестоко, Кирилл, — она вздыхает.
— Оль, это показательный момент. Отцу наш с тобой союз не нравится, но он должен понять, что его никто не спрашивал, это первое. А второе, что, как бы он ни выпендривался, ему придется терпеть нас на подобных праздниках.
— Кирилл… это точно закончится скандалом.
— Не закончится. На меня, кстати, пришел приказ, так что можешь чемоданы не распаковывать, — смеюсь, — думаю, что дней через десять нас здесь уже не будет.
— Уже? Через десять?
Она снова впадает в панику, которая теперь меня даже слегка забавляет.
— Все нормально будет. Пошел работать.
— Иди.
Оля целует меня на словах и отключается.
До вечера, с барского плеча Самсонова, я с головой закапываюсь в бумаги. Пишу рапорт по последнему делу, где слегка превысил полномочия, если это можно так назвать, и пару раз выхожу на улицу с Жорой покурить. Курит он, я просто стою рядом, привалившись спиной к стене.
Мама звонит около пяти, в сотый раз спрашивая, приедем ли мы. Когда слышит положительный ответ, шумно выдыхает.
К себе на квартиру добираюсь, как и обещал Оле, в восемь. Она встречает меня в красивом синем платье, а я на пару мгновений ловлю себя на мысли, что очень хочу его с нее снять и действительно никуда не ехать. Где-то на подкорке у меня подзуживает ощущение, что она именно на это и надеется. Не зря же так часто облизывает губы и будто невзначай скользит пальцами от щиколотки к бедру, собирая подол платья гармошкой.