Шрифт:
Одним осенним вечером, когда дождь усиленно ударял по асфальту, делая его влажным и скользким, в тёплой и уютной комнате, не обращая внимания на погоду, стоящую за окном, спокойно расположились на роскошном диване малахитового цвета молодые мужчина и женщина. Парочка размеренно играла в карты; вероятно, в «Дурака».
– Ты проиграл. – улыбнулась женщина. На вид ей было лет двадцать пять. Короткие и волнистые волосы тиофосового1 цвета красиво обрамляли её жемчужное лицо.
– Да… - ответил мужчина, задумавшись. Ему нельзя было дать больше двадцати семи.
–
– Абатта3,.. – хотел он, видимо, что-то ответить, но вместо этого лишь вздохнул. Он проиграл уже четвёртую игру подряд и успел привыкнуть к неудачам.
Виктус снял рубашку, тем самым обнажив свой стройный торс. Абатта сделала вид, что это не вызвало у неё чувств. Сама она сидела без одной серёжки и туфель. На Виктусе же оставались только брюки и, соответственно, то, что под ними.
– Сдавай. – промолвила, подождав, Абатта, скрывая своё любование собеседником.
Началась новая партия, а вместе с тем – неприятности женщины. Виктус стал наконец побеждать, чему очень обрадовался, но продолжал думать об эфемерности этой победы. Внешне он казался спокойным и «побеждённым», но внутренне в нём кипела истинная злоба. Как такой далеко не глупый мужчина может проигрывать девчонке? А она ещё и улыбается… И всё же победа в новой партии внесла в Виктуса уверенность.
Абатта ко всему относилась несерьёзно. Карточные игры не были исключением. Но проигрыш возмутил её, ведь череда побед до этого так нагрела её самолюбие, что Абатта больше не верила в возможные неудачи. Она чувствовала себя королевой, и это ослепило её.
– Твоя очередь. – улыбнулся на этот раз Виктус.
Но Абатта не торопилась раздеваться.
Под конец молодая женщина всё же сняла серёжка с правой мочки и с недовольным видом положила её на журнальный столик.
– Дурак! – не выдержала она.
– По-моему, в этот раз ты дура. – вновь улыбнулся мужчина.
Абатта отвернулась, ожидая следующей игры, совершенно забыв правила.
– Сдавай. – сказал Виктус, высматривая за волосами лицо знакомой.
Женщина повернулась, и мужчины наконец увидел то, что и хотел увидеть: стыд и негодование.
***
И вот. Очередная партия была кончена. На этот раз Абатта, покрывшись лёгким румянцем, спустила чёрные колготки, продемонстрировав товарищу свои белоснежные ножки, чему Виктус был вполне рад, хоть и не показывал виду, оставаясь строгим и холодным.
Прошло восемь лет с того момента, как Абатта и Виктус впервые заговорили друг с другом. Это было ещё во времена их совместного обучения школы. А ведь Абатте всего лишь и стоило заговорить с мальчиком, который два года учился с ней в одном классе. И, по началу робея, девочка нашла общий язык с давно не новеньким учеником, показавшимся ей привлекательным. Они были ровесниками, но, несмотря на это, Виктус всегда выглядел немного старше. Закадычными друзьями назвать парочку было нельзя, а вот хорошими приятелями – вполне. Но время летит, и два школьника теперь превратились во взрослых мужчину и женщину.
– Красивые ноги. – проговорил Виктус, чем премного удивил Абатту; мужчина всегда критиковал и никогда не говорил ничего лестного.
– Спасибо. – оставалось ответить прелестнице.
Снова игра, и снова Абатте пришлось сдавать карты.
Теперь Абатта не знала: что же снять. На женщине оставались тёмно-коричневая юбка, а также бромадиолоновая4 блузка. Наконец, красавица выбрала меркаптофосовую5 юбку. Сложившаяся ситуация перестала казаться забавной, как это было изначально. Теперь скромная женщина сгорала от стыда и из-за положения полуобнажённой женщины, усугубляющегося каждую четверть часа (а для кого-то улучшающегося), и из-за собственной глупости, в равной степени продемонстрированных давнему знакомому. Таким образом, Абатта сидела, время от времени беспокойно поправляя блузку, чтобы та хотя бы частично скрывала трусы хадроничевого6 цвета. Это зрелище изрядно смешило Виктуса.
…Но последующий проигрыш Абатта стерпеть не могла.
– Всё. Повеселились, и хватит. Я пойду домой. – произнесла она в порыве возмущения и обиды, однако не истерически, а с привычными для неё чёткостью и рассудительностью; так, что никто бы не посмел возразить (если бы в комнате находился ещё кто-то, помимо известных нам личностей).
– Куда же ты? Мы же ещё не доиграли. – ответил Виктус, не желая отпускать соперницу в игре и подругу в жизни.
– Хочешь, чтобы я полностью разделась? – сказала, будто прочитав мысли бывшего одноклассника, Абатта.
– Было бы неплохо. – произнёс как бы в шутку Виктус. Но и ему самому, и Абатте было предельно ясно, что это совсем не шутка.
– Дурак!
Больше сказать ей было нечего. Абатта начала собирать вещи с журнального столика, но на секунду задумалась, чем воспользовался мужчина.
– Ты ещё можешь отыграться. – молвил, словно не слышав ответа женщины, Виктус. – На мне только брюки и трусы. Да и зачем так расстраиваться? Это же только игра. Подумаешь…
Женщина поколебалась.
– Ну ладно. Я выиграю, не беспокойся. – после недолгих раздумий заключила она.
– Не сомневаюсь. – ухмыльнулся Виктус, оставив за собой последнее слово.
Далее – ещё игра. Всё тот же «Дурак». И всё та же «дура» сдаёт карты.
***
– Нет! Мы же всё-таки друзья! Я стесняюсь! Всё. Я не буду. – проносилась тирада из уст прекрасной женщины, для которой всё было таким «несерьёзным».
– Если мы действительно друзья, то зачем стесняться? – резонно заметил Виктус. – Снимай. Или сдаёшься?
– Нет, не сдаюсь. – заробела Абатта. – Отвернись.
– Господи. – вздохнул Виктус, но удовлетворил просьбу проигравшей.
Абатта резко сняла блузку, оставшись лишь в нижнем белье.
Когда Виктус обернулся, женщина прикрывала тело руками, глядя на друга, как загнанная газель на льва. Мужчину эта реакция позабавила, и он не упустил возможности, проговорив «Господи», но уже с ноткой насмешки.
Несмотря на «риск», Абатта не переставала проявлять упорство, а может и упрямство, и последующая игра состоялась.
***
– Хочешь немного вина? – спросил посередине партии Виктус, из-за карточного веера поглядывая на подругу. – Раздеваться будет проще, а лишаться невинности – не так больно.
– добавил он с издёвкой.