Недостаток счастья
Шрифт:
Коренастый паренек в запыленном комбинезоне попался ей на глаза, когда она, девчонка-практикантка в потрепанных джинсах, после окончания второго курса строительного колледжа, первый раз стояла на лесах. Парень в комбинезоне размахивал внизу руками и втолковывал что-то молодому узбеку с тачкой. «Щегол, а уже командует», – подумала она. А через пару дней, выходя из ворот стройки, увидела его снова и ахнула. Светло-серые брюки на «щегле» были отглажены. Рубашка поло с откидным воротничком сидела на парне, как влитая. Обувь начищена до блеска,
– Кто это? – толкнула она в бок свою новую подружку Лиду.
– Это? – девушка посмотрела на парня и улыбнулась. – Витька, бригадир. Только не нашей бригады, а плотницкой.
– Бригадир? Он же сопляк совсем!
– Ну, не совсем. Он в универе на третьем курсе учится, а на стройке еще раньше работал.
Марина оценивающе разглядывала парня. Теперь подружка толкнула ее:
– Что, нравится?
Марина пожала плечами.
– Он многим нравится, только ни на кого не обращает внимания, из наших девчонок по крайней мере…
«На меня обратит», – подумала Марина.
На следующий день она сама подошла к Виктору во время обеденного перерыва, когда все выходили из столовой.
– Закурить хочешь? – она протянула ему пачку дорогих сигарет, специально купленных накануне. Парень предложение не оценил.
– Я не курю, – сказал он.
– Тогда конфетку съешь, – не отставала Марина, протянув ему горсть разных конфет, вынутую из кармана. – Ты какие любишь? Мне скучно одной здесь курить. Составь компанию.
Парень удивленно смотрел на нее. Глаза у него были темные, блестящие и напоминали не то бархат, не то темную южную ночь, какой она рисовалась в представлении девушки.
– Ты что же, угощаешь всех?
– Нет, только тебя.
– Почему?
– Понравился.
Парень хмыкнул.
– И чем я тебе так угодил?
–Ты вчера такой чистенький из проходной вышел, такой аккуратный! – не выдержав, искренне призналась Марина.
Виктор рассмеялся:
–Что же, мне грязным по городу ходить? Или ты раньше чистых не видела? Откуда ты вообще такая взялась?
– С Зарайска, на практику приехала.
– С Зарайска? Не бывал. Это где?
– Не далеко, на востоке от Москвы. А где ты бывал?
– Ну…– Виктор снова усмехнулся и перечислил несколько городов. Заграницы среди них не было, но была Прибалтика, черноморское побережье и Санкт-Петербург. Марина вздохнула.
– Зарайск – тоже хороший город. Там Достоевский жил.
– Ну, пригласишь – приеду.
Прищурив глаза, Виктор посмотрел на нее и отправил третью, последнюю, конфетку в рот. Потом протер руки платком.
– Приглашу, конечно, – сказала Марина, думая про себя, что ни за что на свете этого не сделает. – А меня ты куда пригласишь?
– А куда ты хочешь?
– Хочу в "Макдоналдс", я там еще не была.
– А, да это забегаловка просто! Ладно, пойдем, если тебе интересно.
И он повел ее в "Макдоналдс", который недавно появился в Москве, потом они сходили в кино и после этого стали встречаться.
Марина расставила посуду по местам, поправила салфеточки
Уютно, просторно было в новом купленном недавно таунхаусе, который обставляла она с такой любовью! Лишь бы не был похож он и эта роскошная кухня на ту квартирку, какая была у нее в детстве. Марина поморщилась, вспомнив маленькую кухоньку в пять квадратов, середину которой загромождал старый обеденный без клеенки стол. За ним мать – непричесанная, с опухшими глазами.
Нет, когда-то и та кухонька была уютной, нарядной, в ней тоже вкусно пахло едой. Тогда, когда Марина была совсем маленькой и ходила в детский сад. Мама одевала ее в красивые платья, за столом была еда, которую приносил папа в больших пакетах, возвращаясь с работы. В зале ставили на Новый год елку, а гости приносили подарки.
Но с каждым годом становилось все хуже… Маленькая Марина не знала слова «любовница», но из слов мамы поняла, что папа ходит к какой-то другой женщине и ночует там, а мама обижается. Поначалу она только плакала, потом стала кричать, потом – пить. Теперь уже кричал отец. Его резкий голос словно и сейчас звучал в ушах:
– Посмотри на себя, на кого ты похожа! Распустилась. Пьяная баба! Я из-за дочери не бросаю вас, чтобы вам помогать, а ты уже ни за ней, ни за собой не смотришь.
– Мама, пусть он уходит. Оставь его, оставь! Он не любит тебя. Мы проживем сами. Мама! – трясла ее за плечи подрастающая Марина, которая безумно завидовала девочкам, у которых дома было все хорошо.
– Не-ет, – выла мать. – Никому его не отдам! Он мой. Он твой отец, слы-ышишь?
– Зачем мне такой отец? – всхлипывала Марина, забившись куда-нибудь в угол, так как боялась, что мать ударит ее. – Из-за него ведь все! Лучше б его совсем не было!
– Не говори так, не говори, – упрямо бубнила мать, стукая кулаком по столу, а потом просила дочь сбегать за водкой.
Иногда мама все же пыталась взять себя в руки и просила у них прощение. Отец тогда обещал больше не ездить «в командировки», и в квартире устанавливался хрупкий призрачный мир, который (об этом знали уже все трое) скоро неизбежно рухнет. Для этого было достаточно любого пустяка.
Кое-как Марина окончила девять классов и уехала поступать в Москву. Домой она уже не стремилась. Она мечтала создать другую семью: где все будет хорошо, где будет много денег, а дети вырастут в любви и заботе – так, как это происходило в семье ее школьных подруг.
Отец содержал дочь до окончания учебы, а потом Марина вышла замуж за Виктора. Скончался отец десять лет тому назад, его похоронила любовница, ставшая после смерти мамы его официальной женой. А Марина приехала позже и только постояла на кладбище у отцовской могилы, вдыхая запах еще свежей земли. Повесила на памятник привезенный венок: «Прощай, отец!» Кажется, ничего, кроме грусти, она не чувствовала в тот момент.
Мама умерла еще раньше. Ее нашли замерзшей на улице. На могиле мамы Марина все-таки всплакнула. Жалко было мать, хотя последнее время они виделись редко. Марина давно поняла: уже ничего не исправишь.