Недоверчивое сердце
Шрифт:
И снова, как прошлой ночью, темная одежда спасла ее. Но как быть дальше? Вернуться в хижину? Или продолжать прятаться, несмотря на все неудобства пребывания на голой земле и постоянную боль в ноге, покрытой синяками и царапинами? Поразмышляв, Белл решила остаться здесь и надеяться на то, что Джоунз ее не найдет.
Едва рассвет сменил ночную тьму, Белл убедилась, что ее убежище далеко не столь надежно, как она считала. Кустарник, в котором она пряталась, при свете дня оказался куда менее густым, чем выглядел в темноте. Но более надежного укрытия поблизости не было — только тощенькие
Чуда не произошло, зато из-за деревьев показалась желтая рысь и, бесшумно ступая по земле, направилась к ней. Белл замерла, слишком напуганная, чтобы шевельнуть хоть пальцем. Она почти ничего не знала об этих животных и позволила собственным инстинктам руководить собой. Свернулась клубком и прикинулась мертвой. Услышала возле самого уха негромкое урчание зверя, почувствовала едкий запах его дыхания и поняла, что рысь ее обнаружила. Затаила дыхание в страхе, что это последний ее день на земле. Перспектива быть растерзанной хищником отнюдь не совпадала с представлением Белл о чуде.
Она старалась не поддаться панике, даже когда рысь тронула ее когтистой лапой, но едва не закричала, ощутив, как острые когти порвали платье и впились в спину. Почувствовала, что по спине потекла горячая кровь, но не шевельнулась. Через несколько минут рыси надоела эта игра, и она удалилась. Белл испытала такое облегчение, что не замечала боли. Впрочем, у нее и до того болело все тело, так что разница была невелика. Джоунз пока не нашел ее и, Бог даст, вообще не найдет. Если она потерпит до наступления темноты, может быть, сумеет убежать отсюда.
Кейси двигался по следам гнедого мерина, хорошо заметным на узкой тропе. Он натянул поводья, завидев почти незаметную в лесу у холма лачугу. Он спешился, привязал лошадь к толстому суку и подобрался к лесу. Внутреннее чувство подсказывало ему, что Белл где-то близко, но Кейси понимал, что действовать очертя голову опасно — смертельно опасно. Нельзя рисковать жизнью Белл и ребенка.
Он стоял и наблюдал за хижиной более получаса, и за это время нервы его невероятно напряглись. Выжидать дальше не было сил — следовало узнать, в безопасности ли Белл, и узнать прямо сейчас. Он должен сделать что-то, а не терять попусту драгоценное время.
Прокравшись через открытое пространство до двери, Кейси достал оружие и приготовился войти. Пинком распахнул незапертую дверь и ворвался в помещение. Хижина была пуста. Тщательно осмотрев убогую комнатенку, он обнаружил признаки пребывания здесь людей: крошки хлеба и кусочки сыра на полу возле пустой холщовой сумки. Рядом валялась почти полностью опорожненная бутылка из-под виски. Кейси, втянув ноздрями воздух, почувствовал легкий запах сирени и понял, что Белл здесь была: такой отдушкой она пользовалась, принимая ванну. Он никогда не сможет забыть этот запах ее кожи.
Куда же Джоунз увел Белл? Уокеру стало страшно. Почему они ушли из тайного убежища? Что-то же вынудило их сделать это! Ответа на свои вопросы он не находил, тем более что в самой хижине
Кейси ощутил первый проблеск надежды. Судя по всему, Белл сумела убежать из хижины и поднялась на холм. Поскольку Джоунза нигде не было видно, он, ясное дело, бросился на поиски. Кейси молил небеса, чтобы негодяй не нашел Белл, чтобы он сам отыскал ее до того, как до нее вновь доберется Джоунз. Полный решимости, Уокер начал подниматься по склону холма.
Джоунз продирался через подлесок, проклиная свою неудачу. Он несколько часов топтался в лесу на холме, но так и не обнаружил свою жертву. Он решил спуститься с холма, понимая, что просто не заметил ее где-то. Ничего, теперь-то он обшарит каждый куст. Он уже добрался почти до самого подножия холма, как вдруг услышал глухое рычание и увидел рысь, которая обнюхивала кусты. Джоунз медленно отступил и встал так, чтобы ветер тянуло от зверя в его сторону. С безопасного расстояния он наблюдал за тем, как рысь что-то трогала лапой в кустах. Но через несколько минут она утратила к этому интерес и скрылась в несколько прыжков.
Джоунз подождал, пока не убедился, что рысь не вернется, и подошел к кустам посмотреть, что там такое. Он довольно заулыбался, увидев свернувшуюся в клубок Белл, спина у которой была в крови от когтей рыси.
— Ну-ну, кто это у нас тут? Вы должны были сидеть в доме, а не пытаться сбежать от меня. Только посмотрите на себя, леди, вы же черт знает на что похожи! Вставайте! Теперь я вам не дам ни одного шанса. Я принес хор-рошую веревку, она там, в доме.
Белл медленно распрямилась на земле и уставилась на Джоунза. Она оцепенела от боли и пережитого потрясения и не могла бы встать, даже если бы захотела.
— Я не могу, — хрипло прошептала она. — Повредила ногу.
— Сука! — выругался Джоунз. — Плевать мне на твою ногу. Если ты сейчас же не встанешь, я заставлю тебя пожалеть, что ты сбежала из хижины и доставила мне столько хлопот.
Белл попробовала встать, но поврежденная нога вновь подвернулась.
— Я не могу! — вскрикнула она.
Ухватив ее за руку выше локтя, Джоунз потащил Белл вниз по склону.
— Убери свои грязные руки от моей жены.
От этих слов, произнесенных спокойно и жестко, замерли на месте и Джоунз, и его пленница.
— Какого дьявола! — сгоряча ругнулся Джоунз, но, обернувшись и увидев перед собой Уокера, отпустил свою жертву.
— Кейси! — прорыдала Белл, хотя радость, охватившая ее, была поистине безмерной. — Слава Богу, что ты пришел!
— Ты в порядке? — спросил он. — А наш ребенок? Скажи только слово, и я пристрелю ублюдка.
— Нет, не убивай его! — вскричала Белл. — Его признание освободит Гарри Хопкинса. Я… ничего, я в порядке, и, насколько могу судить, наш ребенок тоже.
— Ты в состоянии идти?