Нефрит
Шрифт:
– Твой?
Ответить я не успел. Водитель, несмотря на предупреждение, все-таки разогнался, похоже, он действительно любил полихачить. Но рыбоглазый правильно говорил про дороги, две выбоины размером с банный таз возникли сразу за поворотом, и водила резко вывернул. Однако уйти он смог только от одной ямы, вторая попала под правое переднее колесо, и машину бросило к кювету. Копченого кинуло на меня, и у меня под рукой вдруг оказался бинокль. Я бездумно схватил его. Почувствовав холодную тяжесть в руке, я, так же не раздумывая, размахнулся и врезал окуляром в висок самого опасного в этой компании. Бандит с рыбьими глазами как-то сдавленно пискнул и уронил голову на грудь. Удар был так силен, что окуляр разорвал кожу и проломил кость на виске. Я отпустил застрявший бинокль и выхватил из руки бандита свой нож. Этот рывок дал мне замах, и я, возвращаясь обратно на сиденье, не глядя ткнул ножом своего соседа, Копченого. Тот дико заверещал, открыл дверь и вывалился на дорогу.
Водитель тоже заорал и, постоянно оглядываясь на меня, пытался справиться с управлением. Как ни испугался он меня, или, может быть, как раз поэтому, он так и не выпустил из рук руль. Мы неслись вниз по длинному горному спуску, и ударить по тормозам он не решился. Мне же терять было нечего, мысль о том, что меня можно доставить и мертвым, так и вертелась в моей голове. Кроме того, как только я начал все крушить, включилась мое психованное «я». Мне стало на все наплевать. Я перегнулся через спинку сиденья, схватил водителя за волосы и полоснул ножом по горлу. Машина взревела и на полном ходу вылетела с дороги. Последнее, что я помню, – деревья вдруг прыгнули нам навстречу, и мир погас.
Похоже, в отключке я пробыл совсем недолго, когда очнулся, машина еще качалась. Я лежал на потолке, а надо мной нависли сиденья, с минуту я соображал, где я, почему весь мир качается и почему надо мной автомобильные сиденья. Потом в голове у меня щелкнуло, и я все вспомнил. Надо выбираться отсюда! Легко сказать. Меня всего перекрутило, ноги были вверху, а рядом лежал нож. Как только я попробовал выпрямиться, машина начала угрожающе крениться, я затих, но она все равно заваливалась. Похоже, одного моего движения и не хватало, чтобы она нашла устойчивое положение. Теперь я оказался вниз головой, но зато машина не качалась, и я смог начать выкарабкиваться из салона.
Каким-то образом я сумел перевернуться и открыть дверцу над головой. Все это время я старательно не смотрел на то, что лежало на водительской половине. Я высунул голову наверх и огляделся, машина лежала на боку среди обломанных лиственниц. Мы вылетели на такой скорости, что нас не смогли удержать деревья по пятнадцать сантиметров в обхвате. Доверху, до обрыва, где проходила дорога, появилась десятиметровая просека. Я спустился обратно в машину и, теперь уже осознанно, осмотрелся. Сразу подобрал нож, достал свой рюкзак и начал обыскивать мертвого бандита с пассажирского сиденья. Он теперь лежал на водителе, и его невозможно было передвинуть. Я хотел найти свой мобильник и пистолет, но это оказалось невозможно. Тела обоих бандитов спрессовались, их заклинило. Телефон я все-таки добыл, выдернув из-под тела полу куртки, а пистолет, похоже, улетел вниз и был сейчас где-то там под водителем. Повозившись немного и только перепачкавшись в крови, я бросил это дело, выкинул сначала рюкзачок, потом вылез сам.
Надо быстрей сваливать отсюда, пока кто-нибудь еще не появился. Из-под капота на землю тонкой струйкой бежал бензин, это навело меня на мысль. Я достал из нагрудного кармана спички в специальном, для тайги, пластиковом контейнере – хорошо, эти не стали меня обыскивать, – оторвал с растущей рядом березки бахрому бересты и поджег. Дождался, когда она разгорелась, и бросил на землю под капот. Земля сразу вспыхнула, огонь весело побежал по струйке бензина вверх, и через несколько секунд из моторного отсека вырвалось пламя. Испугавшись, что жигуленок взорвется, я быстро заковылял прочь от машины. Только сейчас я почувствовал, что с правой ногой что-то не так, в колене здорово болело, похоже, во время аварии ее вывернуло или придавило. Во всяком случае, когда я задрал штанину, никакой крови я не обнаружил. Черт с ним, сплюнул я, идти можно, и ладно, потом разберусь.
Хватаясь за деревья, я поднялся к дороге и прислушался – машин не слышно. Тогда я вышел на трассу и выругался – Копченого на дороге не было. Значит, он живой, и теперь уже, скорее всего, обо мне все знают, наверняка у него есть телефон. На всякий случай я решил дойти до того места, где он выпрыгнул из машины, это должно быть не так уж и далеко. Так и оказалось – я не прошел и ста метров, когда увидел на дороге темную лужицу. Подошел ближе и убедился, что не ошибся, – на земле поблескивала кровь. Крови было слишком много, с учетом того, что основная часть впиталась, пока я возился, выбираясь из машины, здесь было разлито никак не меньше полулитра. «Куда же это я ему попал? – словно речь шла о звере на охоте, совершенно без всяких сожалений подумал я. – Да и хрен с ним! Он получил за дело». Главное, при такой потере крови Копченый не сможет далеко уйти, наверняка он где-то поблизости, скорей всего без сознания. Я присмотрелся – пятна крови вели к кювету с другой стороны дороги, не с той, куда вылетели мы. Вспомнив, я машинально оглянулся – над лесом поднимался клуб черного дыма. Машина разгорелась всерьез, надо прятаться, любой проезжающий обязательно остановится, и тогда тут появятся полиция. Хотя, может быть, для моей жизни это и лучше – пока все, кто встретил меня, желали моей смерти – может, останусь в живых, но закроют меня явно надолго. Мне никогда не доказать, что убил двоих, а потом поджег машину я в порядке самозащиты.
Как только зашел в лес, кровь исчезла, наверное, Копченый зажал рану, но теперь мне это было ни к чему, свежие вспаханные следы были четко видны. А через несколько минут я заметил, что впереди, метрах в двадцати, между деревьев что-то чернеет. Я не сомневался, что там увижу.
Да, это был Копченый. Но сказать он мне уже ничего не мог, а я все-таки надеялся вытянуть из него, кто это устроил охоту за мной и как сам Копченый попал в эту шайку. Он повис вниз лицом на завалившейся погнившей лиственнице и не шевелился. Мох и листья таежного ландыша под деревом все были залиты кровью. Я перевернул тело и вздрогнул, на миг показалось, что раскрытые, подернутые уже пленкой глаза глядели прямо на меня. Нет, они уже ничего не видели, такие же глаза были у дядьки, там, на таежном ключе. Не прошло и трех дней с убийства Росомахи, но мне казалось, что это было уже давным-давно. Столько событий вместили эти два дня. Рана оказалась действительно серьезной, словно я специально целился, – нож вошел между ребрами, почти в области сердца. Понятно, почему столько крови, непонятно, как он сразу не помер там, еще и прошел столько. Наверное, в сердце все-таки не попал. Я закрыл ему глаза, как-то не по себе было от этого мертвого взгляда и, торопясь, начал обыскивать труп. Мне показалось, что где-то гудит машина. Через несколько секунд стало ясно, что я не ошибся, со стороны Подгорного поднимался автомобиль.
В карманах Копченого не оказалось ничего заслуживающего внимания, кроме, пожалуй, трех новеньких пятитысячных купюр, таких денег у него быть не должно. Во всяком случае, у того Копченого, которого знал я. Это был давно нигде не работавший пьяница и наркоман, пытавшийся все время делать вид, что он деловой человек и работает с братвой. Но такое впечатление он мог произвести только на пьющих с ним старшеклассников. Серьезные люди с ним дел иметь не могли, он был врун и бездельник. Я даже не мог вспомнить его фамилию, Копченый и Копченый. Помню, что он учился классов на пять старше меня и жил в поселке где-то под самой горой, но ни как зовут, ни фамилию так и не вспомнил. Похоже, его взяли только за тем, чтобы опознать меня.
Я забрал у мертвого Копченого еще мобильник, вдруг там высветятся какие-нибудь интересные контакты, мятую пачку сигарет и зажигалку я бросил на труп, пусть покурит по пути в ад. Засовывая телефон в карман, я побежал вниз по склону, машина гудела уже совсем близко. На ходу нога болеть перестала, наверное, расходился, поэтому я прибавил скорости. Мне надо было уйти как можно дальше от места аварии. Хотя теперь я сомневался, что Копченый перед смертью успел кому-нибудь позвонить, не до того ему было, но, если сюда приедет полиция, они наверняка будут осматривать место происшествия. Думаю, тогда они и найдут Копченого, поэтому в это время мне надо находиться как можно дальше отсюда.
Я шел почти час, пересек пару лесных дорог, идущих параллельно трассе, но по ним не пошел. По дорогам можно передвигаться на машинах, и там проедут сразу, как только начнется поиск. Мне надо было выйти к реке, я знал, что, двигаясь прежним курсом, я обязательно упрусь в нее, а там, на берегу, уже определюсь, куда мне подаваться дальше. До реки оставалось совсем немного, я уже узнавал эти места, когда-то в детстве я походил с удочкой по обоим берегам Подгорки, прежде чем отец и дядька стали брать меня на настоящую рыбалку.