Нефть: Чудовище и сокровище

Остальский Андрей Всеволодович

Но, возможно главным изобретением Шухова был «аппарат для непрерывной дробной перегонки нефти», запатентованный им в 1886 году. Фактически речь шла о знаменитом крекинге, хотя слова такого Шухов не употреблял – центральном процессе переработки нефти, без которого совершенно немыслима современная нефтяная индустрия. Шухов непрерывно совершенствовал его, пока в 1890 году не запатентовал способ очистки нефти, который станет всемирной классикой. Суть его – увеличить выход керосина и легких продуктов с помощью разложения нефти под высоким давлением.

Крекинг – это своего рода продолжение работы над нефтью там, где природа остановилась. Но продолжение тем же методом, каким создавалась и сама нефть – сочетанием очень высокого

давления и очень высокой температуры. При этом происходит расщепление, упрощение сложных, длинных углеводородных молекул, разрушаются связи между атомами углерода. В результате из аппарата выходит гораздо меньше тяжелых фракций – мазутов и асфальтов и больше легких, – бензина, смазочных масел и сырья для химической промышленности и так далее. Энергетическая ценность возрастает многократно.

В годы первой мировой войны американец Уильям Бертон практически повторил методику Шухова и пытался запатентовать это изобретение как свое.

Но и в России, уже советской, была предпринята попытка переписать авторство изобретения крекинга. Когда в 1934 году в Баку наконец-то был построен нефтеочистительный завод «Советский крекинг», то вдруг было объявлено, что он использует «процесс Шухова-Капелюшного». Причем имя Шухова, оттуда пытались и вовсе убрать, а самого его обвинить во вредительстве со всеми вытекающими последствиями. Шухову в возрасте 78 лет пришлось мчаться на завод, собственноручно устранять там неполадки, устроенные не слишком грамотными людьми. Это его спасло.

Вообще с советской властью не заладилось с самого начала. Сразу после революции его выбросили из собственного любимого дома в 1-м Неопалимовском переулке. Вытряхнули – да так, что уничтожили большое количество ценных рукописей и работ, многие их которых еще ждали своего практического осуществления – и уже не дождались. Потом Шухова заставили строить радиобашню для Коминтерна, с помощью которой можно было бы поддерживать радиосвязь с коммунистами всех стран. Башня строилась в пожарном порядке, по личному указанию Ленина. А потому чекисты ходили по стройке и размахивали наганами – но от этого не прибавлялось железа и других элементарно необходимых материалов. Но Шухов творил чудеса изобретательности и как-то башня все же продвигалась. Но потом подвел видимо некачественный металл – одна из секций сломалась, упала, при этом повредила еще две. Практически всё пришлось начинать сначала. Специальная комиссия расследовала инцидент и пришла к выводу: никакого вредительства, усталость металла. Но чекистов это не устроило. Как это нет вредительства? Какая еще усталость, что вы нам голову морочите? Наверняка этот царский спец, он вредитель и есть. Шухова потащили на допросы. А потом объявили, что он приговорен к расстрелу. И расстреляли бы, конечно, но вот проблема: где взять другого инженера? А ведь Ленин торопит, Поэтому приговор был вынесен условно. Была такая удивительная мера в те времена – человек остается даже на свободе, но ЧК может в любой момент его расстрелять, если сочтет, что в его действиях есть что-нибудь предосудительное.

Со второй попытки Шухову эту башню построить удалось. Она, как и все шуховсие башни стоит до сих пор – кроме тех, что были разрушены умышленно. Хотя в 1931 году строительство новых гиперболоидов было запрещено – советским инженерам всё не верилось, что столь воздушные конструкции могут быть прочными и безопасными. И вообще – строил их этот подозрительный старый спец. И всё же почему-то не посадили, хотя много раз Шухов ожидал ареста.

А «запрещенные» башни так и стоят и стоят – за исключением тех, что сломали специально. Каждый может поехать и посмотреть на одну из них – ту самую, бывшую коминтерновскую. Хотя, в общем-то, старшее поколение бесчисленное число раз и так ее видело на телевизионных заставках – «уникальную гиперболоидную конструкцию, выполненную в виде тонкой стальной оболочки». Адрес – улица Шаболовка, 37. Раньше этот адрес знали наизусть миллионы – до того, как был построен Останкинский телецентр.

Ракушки и побрякушки, нефть и ненависть

«ЕСЛИ БЫ Я БЫЛ ДИКТАТОРОМ МИРА, Я БЫ РАССТРЕЛИВАЛ ВСЕХ БЕЗДЕЛЬНИКОВ НА МЕСТЕ! И пожалуйста, господин наборщик, наберите эти слова покрупнее!» Что наборщик, естественно, и сделал, и такой увидели эту строчку читатели мемуаров Генри Детердинга, возможно, самого знаменитого на тот момент (1934 год) капиталиста Европы.

Многие удивились: а в курсе ли господин Детердинг, что ни Европа, ни Америка еще не оправились от Великой Депрессии и что улицы полны бездельниками поневоле? Или он имеет в виду решить как раз таким способом проблему безработицы? Любопытным показалось публике и то обстоятельство, что автору мемуаров не составляет, видимо, труда вообразить себя всемирным диктатором – не такая уж легкая мыслительная операция для обычного человека. Ну и, наконец, – неужели действительно прямо так и расстреливал бы – собственноручно? А ведь вроде бы христианин, «не убий», понимаете ли, и всё такое прочее…

Но, конечно, сэр Генри Детердинг вряд ли мог считаться «обычным человеком». Нет, его и так, до появления мемуаров, называли то «Наполеоном нефти», то «Рокфеллером Европы». Гигантское состояние, огромная власть. Вершитель судеб, один из творцов истории, тех, кто вертит земной шар. Титул Почетного Рыцаря, дававшего ему право именоваться сэром, получил за особые заслуги во время первой мировой войны, когда он клятвенно заверил и Черчилля и адмиралов британского флота: Англия без нефти и танкеров, если что, не останется.

И свое обещание выполнил. Провозгласил себя англофилом и даже переехал из родных Нидерландов в Англию жить.

Главным триумфом Детердинга было создание гигантского англо-голландского концерна «Ройял Датч Шелл». Вплоть до окончательного слияния, произошедшего совсем недавно, лишь в 2005 году, две компании сохраняли номинальную независимость, но действовали как одна, деля контроль и прибыли в пропорции 60 на 40 в пользу голландской стороны. И, кстати, при слиянии, в 2005 году, акции новой корпорации были распределены в том же соотношении. проверить.

А ведь 100 с лишним лет назад, когда всё только начиналось, позиции английского партнера казались сильнее…

Самюэль Маркус основавший компанию «Шелл», нарек ее в честь ракушки – потому что его отец торговал экзотическими раковинами и перламутром. И даже все танкеры свои компания долгое время называла вариациями того же слова или именами различных морских моллюсков. На этой основе была создана изощренная система «брендинга»; одно время шагу нельзя было ступить, чтобы не наткнуться на какой-нибудь образ ракушки – то на рекламных щитах, то в журнале, то на проезжающей мимо автоцистерне. Ну, и конечно, на автозаправках, где время от времени устраивались рекламные акции – например, раздавали клиентам посуду или столовые наборы. Красивые и качественные. Способ недешевый, но действенный: в нашей семье, например, элегантные вилки и ножи, с выгравированными на них изящными ракушками, используются вот уже тридцать лет. Садишься к столу и невольно вспоминаешь про детище Маркуса Самюэля.

Поначалу у «Шелл» не было своей нефти, а было лишь несколько танкеров. И, тем не менее, дела вроде бы шли неплохо – до поры до времени.

За нефтяную историю человечества великое множество транспортных компаний появлялись на свет, процветали и разорялись, исчезая без следа. Вот и для «Шелл» настал момент истины, когда для того, чтобы выжить, надо было объединиться с кем-то еще, но не с подобным себе, а другим, дополняющим, даже противоположным по своей, как сейчас сказали бы, «бизнес-модели». Голландская «Ройял Датч» имела средних размеров месторождения на Суматре и кое-какой освоенный, прикормленный потребительский рынок, но сильно зависела от транспорта.