Нефть и волатильность: история и будущее взлетов и падений цен на нефть
Шрифт:
После того как д-р Силлиман провел процесс дистилляции образца сырой нефти, он, к восторгу своих заказчиков, сделал вывод о том, что из нее можно получать не только высококачественный керосин для освещения, но также и другие продукты, такие как смазочные материалы и парафин для свечей. «В заключение, джентльмены, – резюмировал Силлиман в своем отчете, который мгновенно превратился в рекламный проспект и стал эпохальным документом в истории нефтяной промышленности [22] , – я должен отметить следующее: как мне кажется, есть все основания надеяться, что ваша компания обладает сырьем, из которого простым и дешевым способом можно будет производить весьма ценные продукты». Заказчики были вне себя от радости. Д-р Силлиман продолжил с ними работу и стал президентом компании Pennsylvania Rock Oil Company of Connecticut, которая была создана для эксплуатации многообещающего месторождения.
22
Nevins, Rockefeller, vol. I, 159–160.
Однако главная проблема оставалась нерешенной: что нужно сделать, чтобы получать больше нефти из источников в окрестностях Тайтусвиля? В то время добытчики просто выкапывали ямы, которые заполнялись водой и нефтью. Чтобы получить 6 галлонов нефти, нужно было копать целый день [23] . В 1857 г. преемник
23
Williamson and Daum, American Petroleum Industry, 72.
24
Ibid., 72–74.
25
Kuhn, “Ancient Chinese Drilling.”
Как правило, залежи соли и нефти располагались неподалеку друг от друга. Выход нефти на поверхность (или, иначе, нефтепроявление) часто служил сигналом о наличии в этих местах более ценного материала – соли. Если в процессе работы бурильщики натыкались на коричневатую маслянистую жидкость, то они считали, что им сильно не повезло, – ведь нефть могла повредить соляную скважину [26] .
Поэтому идея заняться бурением для того, чтобы добывать нефть, мало кем была встречена с энтузиазмом. «Послушай, Таунсенд, – пытались образумить его друзья, – качаешь воду, а из скважины бьет нефть? Бред какой-то! Да ты просто рехнулся» [27] . Однако полный решимости Таунсенд вместе со своими партнерами-инвесторами решили отправить 38-летнего Эдвина Лаурентина Дрейка, бывшего железнодорожного кондуктора, на свои земли, где он должен был произвести изыскания и выяснить, насколько реалистичным было затеянное ими предприятие. Чтобы Дрейк произвел на местных жителей должное впечатление, они представили его «полковником» – титул, которого он сроду не имел. Общительный и предприимчивый «полковник» Дрейк быстро разведал окрестности Тайтусвиля и подтвердил, что там действительно есть следы выхода нефти. На обратном пути в Коннектикут Дрейк посетил солевые шахты. Его полный энтузиазма отчет заставил инвесторов приступить к немедленным действиям. Они учредили новую компанию – Seneca Oil Company – и отправили Дрейка вместе с семьей в Тайтусвиль.
26
Williamson and Daum, American Petroleum Industry, 14–17.
27
Ibid., 74.
Дрейк закупил необходимое оборудование и нанял рабочих. В мае 1858 г. начались работы по бурению. Прошел год, а Дрейку так и не удалось добраться до нефти. Деревенские жители подсмеивались над ним и говорили, что он гоняется за несбыточной мечтой, охотясь «за какими-то “просачиваниями на огромном угольном поле”» [28] . Однако 27 августа 1859 г., когда от денег, выданных ему инвесторами, оставались последние гроши, неутомимый Дрейк пробил скважину глубиной в 69,5 футов и дошел до залежей нефти. На поверхности забил фонтан, дававший сперва 10 баррелей в день, а потом, при использовании насоса, – 40 баррелей в день [29] . Так началась эпоха нефти – и с этого момента в западной Пенсильвании джинн был выпущен из бутылки.
28
Nevins, Rockefeller, vol. I, 162.
29
Приводится по: Nevins, Rockefeller, vol. I, 147.
Как писал Аллан Невинс, историк, журналист и биограф Джона Д. Рокфеллера, «слухи об открытии Дрейка разлетались со скоростью дакотского циклона» [30] . Толпы бурильщиков и нефтеискателей устремились в Тайтусвиль и его окрестности. Этим землям, которые сразу же прозвали Нефтяным районом, суждено было пережить экономический бум – в результате появились новые поселения и повсюду плотным лесом выросли нефтяные вышки. Затем начались буровые работы, причем нефтяники бурили землю с упорством маньяков. В одночасье начался стремительный рост цен на землю. Если раньше за участок можно было выручить немногим больше, чем стоимость находившейся на нем деревянной постройки, то теперь бедные фермеры и рабочие, которым удавалось найти черное золото, за долю мгновения превращались в баснословных богачей. Один из таких людей, кузнец по имени Джеймс Эванс, потратил 200 долларов и пробурил шахту, находившуюся в 18 милях от шахты Дрейка на реке Аллегейни. После того как обнаружилось, что в скважине есть нефть, он сразу же получил предложение продать землю за 100 000 долларов. Когда пошла молва о таких счастливчиках, как Эванс, ставших в мгновение ока сказочными богачами, в Нефтяной район потянулось еще больше нефтеискателей, спекулянтов, бурильщиков. Теперь этот район походил на кипящий энергией муравейник – его пересекали дороги, на нем расчищались земли и устанавливались буровые вышки [31] .
30
Nevins, Rockefeller, vol. I, 162.
31
Ibid., 166–68. Спекулянты наживались на том, что сдавали в аренду буровые вышки. Для финансирования лизинга создавались акционерные компании, заключавшие контракты, которые стали предшественниками современных фьючерсных контрактов на нефть (Williamson and Daum, American Petroleum Industry, 121–27).
Однако вскоре обнаружилось, что бурение для поиска нефти – это весьма рискованное предприятие, не дающее никаких гарантий. Далеко не из каждой скважины начинала бить нефть. Так, например, в 1867 г. половина новых скважин оказались сухими. А бывало и так, что сначала нефть в скважине появлялась, но потом быстро исчезала. Некоторым удачливым предпринимателям удавалось найти нефть и разбогатеть, но многие оказывались перед пустой скважиной, потеряв при этом целые состояния. Самые невезучие нефтяники, а также зеваки, наблюдавшие за происходившим (а таких было немало), заживо сгорали в результате часто случавшихся катастроф – сильнейших пожаров и мощных
32
Впервые сильнейший взрыв, сопровождаемый пожаром, в результате которого погибли более двадцати бурильщиков и зевак, произошел на нефтяной скважине в Рузвилле, штат Пенсильвания. Пожар не могли потушить три дня (Derrick’s, vol. I, 21). Наиболее серьезный риск, которому подвергались первые нефтяники, был взрыв торпед. Торпеды взрывали, чтобы удалить воскообразный парафин, застрявший в отверстиях ствола скважины и на дне. Очищение от парафина с помощью взрыва оказалось эффективным средством для стимулирования выхода нефти. На пальму первенства в использовании взрывных торпед претендовал офицер армии Конфедерации, участвовавший в 1862 г. в сражении при Фредериксберге. Тогда он видел, как в результате пушечной канонады очистилась вода в канале (Bradley, Oil, Gas, and Government, vol. I, 585). Американский историк и биограф Рокфеллера Аллан Невинс описывал это следующим образом: «Цилиндрические трубки заполнялись нитроглицерином и затем осторожно опускались в трудные для бурения или частично истощенные скважины. После этого на них сбрасывали чугунную гирю. В результате скальные породы на дне скважины раскалывались и нередко этот пролом освобождал путь для фонтана нефти и газа. „Взрыватель“ разъезжал по [нефтяным] районам в повозке, в которой находились трубки и емкости с нитроглицерином. Он долгое время был местной знаменитостью, и его старались обходить за версту. Бывало, при резком толчке его повозки или если он случайно задевал свой груз, происходил мощный взрыв. Тогда и он сам, и его лошадь, и повозка – все исчезало в ослепительном пламени. Только по поднимающемуся в небо столбу дыма и по зияющей яме в земле можно было понять, что случилось» (Nevins, Rockefeller, vol. I, 201).
Для первых бурильщиков и землевладельцев главным было побыстрее начать бурение. Это было связано с бытовавшим в то время юридическим принципом, известным как «правило захвата». Согласно этому принципу владельцу земли принадлежали любые получаемые с этой земли ресурсы и было совершенно не важно, проистекали ли они с соседней территории, принадлежавшей иному лицу, или нет. Правило захвата восходило к английскому неписаному праву. Обычно считалось, что оно распространяется на право владельца земли «захватить» оленя или другое дикое животное, которое забрело на принадлежащую ему территорию. Первый, кто снял урожай, извлек что-то или «захватил» природный ресурс, становился правообладателем [33] .
33
См.: Williamson and Daum, American Petroleum Industry, Appendix E.
Закон «захвата» также распространялся и на подземные ресурсы. В те дни люди имели весьма слабое представление о геологических особенностях нефтяных залежей. Сначала думали, что нефть находится в подземных бассейнах, и лишь позже нефтяники обнаружили, что нефть залегает в толще горных и осадочных пород. Для того чтобы стать легальным владельцем нефти, бурильщик должен был осушить подземный «бассейн», пока его кто-нибудь не опередил. Мотивация начать бурение как можно скорее была и у нефтяников, и у нетерпеливых арендаторов. По словам одного из исследователей, борьба за выкачивание подземных ресурсов напоминала ситуацию, когда у двух мальчуганов, которым очень хочется пить, есть один стакан лимонада и две соломинки. «Это все больше становится похожим на игру „Кто больше выпьет“, в которой в дураках остается тот, кто выпил меньше всего» [34] . Все это привело к тому, что в нефтяных районах западной Пенсильвании образовался переизбыток добытой нефти, потому что землю там бурили с упорством маньяка [35] .
34
Pettengill, Hot Oil, 72.
35
Bradley, Oil, Gas, and Government, vol. I, 67.
Чтобы получить львиную долю нефти из подземных залежей, нефтяники пробивали дополнительные, или «отводные», скважины на границе своих участков, как можно ближе к скважинам, находившимся на соседних участках. Это делалось для того, чтобы перехватить и выкачать из-под земли нефть, пока она не переместилась на сторону соседа. Нередко случалось, что в отверстия скважины попадала вода, и если она перетекала в нефтяной бассейн, то могла повредить или уничтожить скважину. Когда какой-нибудь непорядочный нефтяник хотел запугать соседа, он размещал свою шахту очень близко к соседской скважине, а затем угрожал, что повредит их общий резервуар, удалив трубы из собственной скважины, – это привело бы к тому, что вода хлынула бы в соединяющиеся каналы, расположенные в нижних слоях, в результате чего соседская шахта была бы уничтожена [36] .
36
Williamson and Daum, American Petroleum Industry, 161.
Эта борьба за бурение скоро привела к серьезным трудностям для тех, кто занимался нефтью уже на земле. Работники, отвечавшие за хранение нефти, не знали, в каком месте будет обнаружен очередной нефтяной фонтан. Случалось, что фонтан начинал бить, а собирать нефть было некуда. До конца 1860-х гг. для хранения и транспортировки нефти рядом со скважиной иногда размещали «коллекторные» трубопроводы, но они были короткими и имели маленький диаметр. Поначалу нефть хранили в деревянных бочках из-под виски или вина [37] , которые потом отвозили на местные нефтеперерабатывающие заводы, располагавшиеся в процветающих городках вдоль Ойл-Крик. Но гораздо чаще нефть отправляли к судоходным водным путям, на приречные склады или на удаленные железнодорожные станции для последующей отправки на более крупные нефтеперерабатывающие заводы. Такие заводы начали появляться и в богатых поселениях вдоль Ойл-Крик, и в близлежащих крупных городах. Особенно активное развитие таких заводов наблюдалось в Питтсбурге и Кливленде, а позднее в Нью-Йорке и районе Новой Англии. Правда, поначалу производство бочек, создание трубопроводов и строительство барж не поспевало за добычей нефти, которую выкачивали из новых фонтанных скважин. Нередко нефть выходила на поверхность и перетекала в реки или в поля, что приводило к огромным потерям. Одно из первых коммерческих изданий нефтяников, The Derrick’s Handbook of Petroleum (далее – The Derrick) сообщало, что в октябре 1861 г. «было выкачано столько нефти, что собрать ее было невозможно, и в реку утекали тысячи баррелей. Поверхность воды покрыта масляной пленкой на расстоянии многих миль ниже Франклина» [38] .
37
До 1872 г. объем бочки для нефти (barrel) составлял от 40 до 50 галлонов. Затем стандартным стал объем в 42 галлона. Этот стандарт используется и в наше время (Derrick’s, vol. I, 704).
38
Derrick’s, vol. I, 7.