Негатор. Враг стабильности
Шрифт:
Это был один из ключевых элементов плана. Мы с самого начала постановили, что хотя бы один из наблюдателей должен быть взят живым; если второй попадет в наши руки мертвым, это не так уж плохо. Мы с Моаной сумеем его разговорить. Тут же пришлось самого себя осадить: «мы с Моаной» – как же! Нет, конечно, мне придется кое-что сделать: снять все магические навески и блоки. Кстати, меня попросили размагичивать лишь по сигналу: доктор магии разума очень хотела лично покопаться в хитросплетениях. Я был уверен, что ей втайне желалось утереть мне нос и самой вскрыть магическую защиту, но подозревал, что быстро это сделать не удастся.
А вот боевиков (наверняка это окажутся
Пока я раздумывал над этим, повар лично принес мне и моим людям завтрак. К моменту, когда содержимое тарелок оказалось умятым, выглянуло солнце. День обещал быть точно теплым.
И снова появился дежурный с тихой фразой: «Вахан готов работать». Вот теперь наступило мое время.
Никуда не прячась, я прошествовал к выходу. Там переступали с ноги на ногу трое оседланных коней, а на двоих уже сидели мои солдаты. У одного в шапке был магофон. Завидев меня, они шагом двинулись к воротам. Я присоединился к группе (на достаточном расстоянии от нее), и мы очень неторопливо потиптопали по дороге.
Проехали едва ли с полкилометра, когда рядовой Гюрин вскинул руку.
– Сигнал от Вахана, у него порядок!
Полученный сигнал говорил, что нашу группу заметили и послали сообщение засадникам. Дежурный по связи должен был перехватить это сообщение наблюдателя и дать знать Вахану, что, в свою очередь, развязывало ему руки в части стрельбы. Слово «порядок» трактовалось однозначно: наш снайпер попал куда надо. Мы развернулись и погнали коней к холму, где залег наблюдатель. Как только наша группа миновала поворот дороги, все могли очень хорошо разглядеть этот холм. Вверх по склону к предполагаемой позиции противника мчался на своих двоих человек. Лицо разглядеть, конечно, было нельзя, но по плану это был Сарат.
Вся группа также бежала к тому же месту. Оттуда нам уже подавали знаки.
– Командир, не подходи, я его удержу! Моана хотела прокачать потоки!
Пришлось остановиться и отойти в сторону. Солдаты подхватили раненого и почти бегом принялись спускаться. Сбоку семенил мой временно исполняющий обязанности мага жизни. На лице у него застыло сосредоточенное выражение шахматиста, проводящего многоходовую и не вполне очевидную атаку.
Наблюдателя занесли в комнату. Мне надлежало оставаться снаружи в полной готовности. Ждать пришлось вряд ли больше семи минут. Потом из комнаты звонко выкрикнули (это был голос Моаны):
– Командир, сюда! Чисти его!
Я без особой спешки вошел, давая возможность магам отбежать, и тут же поспешно выскочил обратно. Теперь от меня уже ничего не зависело. Мимолетно я отметил, что Моанин животик стал вполне кругленьким, если на него глядеть в профиль.
Стекла в окнах были не из важных. Свет они, конечно, пропускали, но все подробности внешнего мира безжалостно стирали. Но даже при таком скверном качестве удалось разглядеть, что солдаты и Сарат спешно выводят коней, садятся и отчаливают. А вот мне с ними было никак нельзя…
Сцена, которую я видеть никак не мог
Мы учли и предусмотрели очень многое. Почти все.
Мы предусмотрели возможность того, что наблюдатель окажется обладателем острейшего зрения и тончайшего слуха. Вот почему позиция Тарека была отодвинута от места предполагаемого боестолкновения, а также от позиции самого наблюдателя. Мы подумали о том,
Но было все же обстоятельство, не принятое в расчет многоопытным лейтенантом, а именно: очень хороший конь, на котором удирал наблюдатель.
Тарек, увидев всадника издалека, по аллюру понял, что это, вероятно, породистый южный скакун. По скорости те намного превосходили тяжеловесных северян, хотя в упряжке последние, конечно, были лучше. Но лейтенант не сделал правильного вывода из увиденного.
Беглец с хорошей скоростью мчался точно на замаскированного стрелка. Тарек рассчитывал, что перед небольшой промоиной всаднику придется тормознуть (хотя у лошадей тормозов нет), но тот, наоборот, дал шенкеля, и конь взметнулся вверх, чтобы перепрыгнуть препятствие – через долю секунды после того, как снайпер нажал на спуск. Будь все в соответствии с расчетом, наблюдатель получил бы пулю в грудь. А так она попала коню под нижнюю челюсть и пробила мозжечок. В результате скорость оказалась недостаточной для перелета через препятствие.
Всадник продемонстрировал завидную реакцию: еще в полете он ухитрился вырвать ноги из стремян и почти соскочил с седла. Почти – потому что летел он головой вперед, хотя и в группировке. Но на дне промоины таились большие и острые камни. Они были покрыты тонким слоем мха, а утренняя роса сделала это покрытие необыкновенно скользким.
Тарек, уже не скрываясь, выскочил из своей ячейки и помчался со всех ног к противнику. Собственно, торопиться было уже некуда. Много повидавший лейтенант даже в отсутствие мага жизни без труда поставил диагноз: перелом шейных позвонков и основания черепа. Будь рядом доктор этой самой магии – у пострадавшего были бы неплохие шансы на спасение. А Моана уж наверняка вытащила бы невезунчика с того света. Но в данной ситуации только и оставалось, что выдать нужную комбинацию щелчков по оправе магофона.
Дежурный по связи прошипел сквозь зубы несколько слов, содержавших сомнение в правильности действий Темного и краткое описание его (Темного) сексуальной ориентации. Вслух было сказано:
– Сообщение от сударя лейтенанта. Наблюдатель смертельно ранен.
Гюрин доложил мне это шепотом, хотя надобность в тишине уже отпала. Делать нечего, такой исход мы полагали возможным. Основным отрядом командовал старшина, поэтому ответ был:
– Сообщение для Хагара. Сначала разобраться с засадниками, потом отрядить четверых в помощь лейтенанту. Наблюдателя доставить в поместье как можно скорее.
На оживление пострадавшего надеяться не стоило. Если уж Тарек сказал, что тот безнадежен, то, значит, так оно и есть. Однако в глубине души я полагал, что Моана (с ее-то знаниями) сумеет вырвать хоть какую-то информацию у покойника.
Ждать известий пришлось довольно долго (по ощущениям).
Еще одна сцена, которую я видеть никак не мог
Пятеро моих, включая старшину Хагара и мага поддержки в лице Сарата, ехали без малейшей спешки. Двум стрелкам, что должны перекрыть дорогу беглецам, нужно было время, чтобы устроиться на отсечной позиции. Субар оптимистично полагал, что помощь тех двоих и не понадобится. Но старшина, имея соответствующий опыт, был совершенно уверен, что кому-то удастся уйти.