Негоциант 2. Марланский "Квест"

Жеребьев Владислав Юрьевич

– А вы?

– А мы посидим в лесу. Конечно демоны получились знатные, однако эти ротозеи вполне могут узнать нас в миру, а это ни к чему хорошему не приведет.

– Действительно, Дима. – Улыбнулся Амир. – Мы тут с комфортом разместимся. Как уже упомянул Серый, можем и на земле спать. Вы же проникните в общину под видом простых путников. Опознать в вас степных воинов теперь не представляется возможности, а за своих вы, на первый взгляд сойдете легко. Посидите в трактире, - советник звякнул содержимым кожаного мешка, который второпях обронил толи Марло, толи Карло. – Послушаете, поспрашиваете, узнаете, что нужно и мигом назад. Дело то,

проще пареной репы.

– Мне бы твою уверенность. – Поморщился я. – Единственный плюс, у нас теперь есть два осла.

– Э нет дружище. – Замахал руками советник. – Можно попутать одежду, можно не признать нож, но свою скотину я бы узнал даже в самом большом табуне.

– Соглашусь с уважаемым Барусом, - поддержал говорившего полковник. – Пойдете пешком. Дороги тут знатные. Выстругаем вам, Сбирский, палку и вы, прихрамывая и делая серьезное лицо, вполне сойдете за путника, за спиной которого многие дороги.

Я с сомнением посмотрел на своих товарищей и вновь пожал плечами.

Мы с Серым оставили наш походный лагерь почти с сожалением, и обрядившись в местный аналог одежды, неспешно пошли по дороге в сторону черное столба дыма, который, надо отдать должное, не уменьшился и не исчез за все время нашего пребывания в предгорье. Скорее уж наоборот. Чем ближе была наша цель, тем все больше ощутимей стал запах гари, однако не копоти, не хлопьев пепла в округе не наблюдалось.

– Не знаю, что они там жгут, - ставленник Подольских закутал лицо платком и в таком виде, отшельника-бедуина, уверенно топал вперед. – Однако я в первый раз вижу такой феномен.

– А может и не дым — это вовсе. – Предложил я, хромая рядом. – Может оптический обман.

– Уж очень этот оптический обман постоянный. – Покачал головой мой спутник, всем своим видом выражая сомнение. – Любой оптический обман на чем-то основан. На состоянии человека и его организма в целом, на его желании, на затуманенности мозга индивида химией. Мы же не при смерти, не употребляем наркотические вещества и по идее вполне здоровы. Так что, мой друг, я очень сомневаюсь, что перед нами иллюзия.

– Тогда что же это?

– Да пес его знает. – Серый пожал плечами. – Вскрытие покажет.

Дорога до поселка заняла у нас больше времени чем я ожидал. Уже и солнце, лениво забравшись по небосводу, кое как разогнало серые тучи, уже и заваливаться начало на восток, однако к поселку мы подошли уже когда темнело, и на высоком частоколе предгорного поселения стражи зажгли на постах плашки с огненной смесью. Выглядел частокола внушительно и монументально. Огромные бревна, в обхват метра два, одним своим концом уходили в землю. Второй же, смотрящий в небо, был заточен на манер кола и обсыпан чем-то блестящим, и по моим подозрениям, острым. Бойниц в преграде не было, а вместо них, через каждые двадцать шагов имелось возвышение, вроде домика на дереве, имеющее круглые окна, свет из которых, как хороший прожектор, освещал подступы к селению. Тяжелые ворота преграждали путь захватчику и даже при беглом осмотре становилось совершенно понятно, что, если селение захлопнет калитку и ощетинится копьями, с разбега его уж точно не взять.

Замечу, все постройки на Марлане, а особенно оборонительные и заградительные сооружения, по запасу прочности, строились местными архитекторами на славу и, наверное, смогли бы выдержать танковую атаку, даже если за грозными стенами из дерева или камня скрывалось с десяток ветхих лачуг. Безопасность превыше всего и плевать на личные

удобства. Такой лозунг я бы повесил на любые встретившиеся на моем пути ворота.

В самих же воротах имелась довольно широкая калитка куда могла проехать телега или пройти строем взвод. Конному же путнику, чтобы попасть в обитель дымного столба, прошлось бы спешиться или низко пригнуться к седлу, чтобы не удариться головой. Калитка в эту неприступную цитадель была открыта и в нее неспешно втягивались местные жители. На входе же стоял рослый воин, закутанный в меховую накидку и держа над головой чадящий фонарь, будто и без него не хватало дыма, выкрикивал нудным, будничным голосом.

– Граждане свободно Сивельо, города у стоп горы, торопитесь! Торговец, воин, путник ли. Пошевеливайся. На закате ворота будут закрыты и даже острая нужда не заставит стражу пустить опоздавшего внутрь.

Произносилось это спокойно и непосредственно. Стражник, наверное, в тысячный раз повторял эти слова, однако действие они имели магическое и после каждого цикла такого приступа «красноречия» неспешный ручеек жителей свободного города убыстрялся, втягиваясь внутрь будто разжиревшая и обросшая мехом змея.

– Что-то происходит, - настороженно кивнул Серый в сторону ворот.

И действительно, очередь застопорилась, заволновалась и заголосила, выгнувшись в мучительную дугу. Ворота, монолитные, вечные как сами горы, видневшиеся в красных лучах заваливающегося за горизонт солнца, вдруг дрогнули. Приведенные неведомыми силами в движение они сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, разошлись в стороны, в то время как стражник у входа пинками и проклятьями разгонял прочь застывших в нерешительности путников. Когда проем оказался достаточно широким, в него проскочил первый конный, затем второй и счету их не было. Десяток, сотня, высокие, с обветренными лицами и злыми глазами, надвинув меховые островерхие шапки на глаза, он выезжали за пределы свободного города, пока вся поляна перед ним не была забита лошадиным храпом и резкими гортанными командами. Один за другим, как мотыльки, ярко вспыхивали в полумраке факелы, озаряя лица своих хозяев непривычным, тяжелым светом. Яркие всполохи их высвечивали неприглядную картину шрамов, тонких губ и лютой, непонятной злобы, которая вскоре начал ощущаться почти физически, из эфемерного стараясь перерасти в материальное.

– Я чувствую озноб, глядя на все это. – Честно признался я Серому, хотя надетые на меня меха прекрасно держали тепло, и в какой-то момент моего хромого путешествия, мне даже пришлось расстегнуть ворот.

– И я, - мой спутник, и без того не блещущий загаром, и вовсе сравнялся цветом лица с пергаментом. – Чувствуется первобытная дикая сила в этих людях. Злоба и отвага, культивируемая годами. Я удивлен что наши разведчики так легко смогли поживиться.

– Меня же волнует другое. Не по нашу ли душу этот отряд.

Пока мы таким образом обменивались своими страхами, конная ненависть выстроилась в три отряда, и с ревом глоток, стуком сердец и копыт, обдав нас напоследок еще одной порцией негатива, умчалась прочь. Когда мы смогли подойти к воротам, то настроение там снова нормализовалось и уставшие путники, восприняв происшествие как должное, продолжали втягиваться со своим скарбом внутрь свободного города.

Никем не замеченные, а кто будет обращать внимание на еще парочку усталых путников, мы пристроились в конец очереди, и стараясь не привлекать внимание, мелкими шажками двинулись к калитке.