Негоциант 2. Марланский "Квест"

Жеребьев Владислав Юрьевич

– Да, - протянул Барус, присаживаясь рядом, на трухлявый пень. – Куда не кинь, везде клин. На лицо плохая организация мероприятия.

– Организация нормальная, - вступился за генеральный план наступления полковник. – Только обстоятельства кардинально поменялись, а без данных разведки ничего умнее мы придумать не могли.

– И что же нам донесла разведка? Что горный народ недолюбливаем демонов?

– Ну почему же. – На лице Суздальского сверкнула улыбка. – Мы, а точнее я, выяснил многое.

– Поделись тогда.

– Да сколько угодно. Первое, что бросается в глаза, так-то что страна не аграрная. Многое из снаряжения тех же торговцев привозное, а, следовательно, Предгорье не

такой уж и замкнутый социум, каким нам его представляли по версии королевства. Они прекрасно торгуют с Приморьем, о чем свидетельствуют ну хотя бы рукояти ножей. Суздальский протянул Амиру трофейный клинок и тот с новым интересом посмотрел на его рукоять. Она и правда не походила на деревянную, но кость из которой она использовалась, больше смахивала на пемзу. Белая, потертая, в странных продолговатых крапинах, она не походила не на одну из костей, которые использовали в таком деле. – Это Бонее, Китовый ус. – Охотно пояснил полковник. Нож к тому же скорее промысловый, чем боевой. Широкое листовидное лезвие и наличие кромок по центру. По факту кухонная утварь. Можно допустить что часть снаряжения завезена торговцами, но цена у этого ножика невелика и слишком хлопотно и дорого таскать его с собой. Его могли купить у соседей, для собственных нужд, или он мог попасть в руки горцев путем обмена. Другое дело боевое оружие, из добротной стали, с рукоятью из клыка зверя и добрым балансом. Стоить такой нож может дорого. С другой стороны, горцы должны иметь своих мастеров по производству оружия. В общем, что-то в этих замкнутых отношениях не так.

– Тише, - вдруг насторожился Амир, - снова патруль.

– Дьявол!

Времени на то чтобы без следов погрузиться в холодную мутную воду уже не оставалось и пришлось маскироваться не местности.

Вскоре появились и горцы, снова парой, только эти кардинально отличались от всех предыдущих. Добротная одежда из меха посверкивала на солнце и переливалась. Кожаные пояса, широкие, из яркой, не вытертой кожей с ручной прошивкой и с серебряными бляхами. Отдельно стояло и оружие, скорее парадное, с камнями в рукояти у мечей и серебряной нитью на рогах луков. Ехали они неспешно, не оглядываясь по сторонам и заняты были не поиском, а неспешным разговором.

– И как ты думаешь все это преподнесет оракул? – Темноволосый горец с вьющимися волосами, заплетенным в две тугие косы, ехал, небрежно опустив одну руку на рукоять своего меча. Другой же он, с некой ленцой и неохотой управлял своей лошадью.

Второй, пожилой, с сединой на висках и гладко выбритым подбородком, отвечать не спешил, и что-то сосредоточенно проигрывал в голове.

– Не знаю, - снова вымолвил он. – Это и на пророчество не похоже. Какие-то прощелыги обрядились шутами и ограбили двух торговцев, а те разнесли весть о горных демонах по всем ущельям.

– А другие признаки?

– И какие же? Ну, если исключить истерику оракула и воеводы?

– Ну к примеру исчезновение степных дикарей?

– Трусят.

– И ты в это веришь?

Старший спутник иронично усмехнулся.

– Урук-Хан, не из робкого десятка.

– Что еще?

– Столб. Черный дымный столб. Я никогда не верил, что это произойдет и колодец забвения начнет исторгать души в таком количестве, однако день ото дня дым становиться плотнее. Что ты на это скажешь?

Молодой печально покачал головой.

– Если уж кто и может объяснить, так это оракул, но по мне так он свихнувшийся старик и я не отправил его в этот самый колодец, только из-за того, что чернь может возмутиться. Бунты мне не нужны.

– А как же исчезновение пришлых? Раньше к нам частенько заглядывали маги. У них было много интересных и необычных вещей, а их манера поведения, внешний вид и взгляд на

некоторые житейские мелочи безошибочно говорили о том, что они не от мира сего. Почему ушли они?

– Может что не понравилось?

– Глупости. Они все до единого искали наживу. Маги-лекари, Маги-провидцы, Маги-Лозаходцы. Все они приходили в наш край нищими, а уезжали богатыми вельможами, набив карманы обновок звонкой монетой. Монетой горного народа, полновесной, жирной, не чета Матеушевской подделке! Да и потом, помнишь, что орал на костре степняк-шпион которого поймали на прошлой неделе?

– О джинах. – Молодой иронично скривился. – Старая басня о черных временах.

– Однако степняки притихли. Если раньше мы вылавливали их на своих границах чуть ли ни целыми отрядами, то теперь один, максимум два лазутчика могут отдать свои никчемные жизни духам гор.

Парочка медленно прогарцевала мимо прятавшихся в кустах полковника и Амира, все так же не спеша беседуя скрылась из виду.

– Ну и дела, - вскликнул Барус, едва посчитал что воины отъехали на достаточное расстояние. – Ты вообще представляешь кто это был?

– А должен? – Смущенно поинтересовался полковник, с облегчением поднимаясь с холодной земли.

– Зало Ким. – Не обратил внимание на настрой товарища советник. – Старший ловчей сотни. Левая рука правителя Предгорья. Если не брать в расчет оракула, которого эта парочка упомянула в разговоре, но является одним из самых влиятельных людей в этой местности. Только по его желанию многие расстались с собственными головами, а убийство тут карается убийством. Зело Ким страшный человек. Мстительный, подозрительный, ловкий и изворотливый в политике. Я его видел как-то при дворе, когда он прибыл к его величеству с вассальным визитом. Походило это, тогда, на большое одолжение и скорее Матеуш выражал заверения дружбы и преданности.

– Не думал я, что такого рода птица решить поохотиться на наши кроличьи души. – Недовольно произнес Суздальский, с тревогой вслушиваясь в звуки замершего в немом молчании леса. – Кажется мы влезли не в то место и не в то время.

– Что будем делать?

– Попробуем пробраться в город. Нас ищут за его пределами и никому не придет в голову искать нас среди своих. Путешественники, обычные люди.

– А если эти два ухаря нас опознают?

– Торговцы не помнят нас в лицо и вряд ли смогут что-то сделать на очной ставке. Единственное, что они могут признать, так это собственные вещи, вроде этого ножа. – В руке полковник вновь появился нож из китового уса, и под печальным взглядом Амира, добротный промысловый клинок был отправлен в болото. – Советую тебе сделать то же. – Полковник указал на пояс с медными бляхами, которым был опоясан Амир. – Штука приметная, почти наверняка делалась на заказ. Я бы такой из тысячи приметил.

Предгорье, Приморье, Приграничье. Да уж, обитатели Маралана не затрудняли себя в выборе географических названий, однако это можно было предположить только в первый момент, являясь, если уж так вышло, носителем языка. Ну взять хотя бы название рек в Санкт-Петербурге. Те еще, я вам скажу названия, а после пары сотен лет употребления, с наследственной памятью, слышаться теперь весьма благозвучно. Хотите пример? Пожалуйста. Река Мойка, к примеру. Ранее грязный приток с названием Уя, был границей Санкт-Петербурга. В ходе строительных работа, речка была соединена с Фонтанкой, и благодаря этому ее воды очистились, или вымылись. Не парились наши предки, по поводу названия, ведь правда? То же видимо происходило и на Марлане, и мне, как человеку, понимающему язык от сих до сих, но слабо разбирающемуся в геополитике, но в один прекрасный момент, тот самый момент, когда мы еще не спешили покидать пределы челнока, меня вновь «унизил» Барус.