Негодяи (сборник)

Мартин Джордж Р.Р.

Она медленно кивнула. Не ему, а себе самой.

– Что-то поднялось, едва не вышло из воды, но не вышло. Оно что-то шептало Грегу, – сказала она, едва громче того шепота, о котором рассказывала. – Звало его. Манило его. А потом, когда он не поддался, схватило его и утащило прямо в озеро.

– Опишите это… существо, которое вы видели.

– Я… я не могу.

– Лучше бы смогли, поскольку я полный профан в чтении мыслей. Бетани, – сказал он, настойчиво, стараясь скрыть нетерпение. – Вы попросили о помощи. Так говорите же со мной.

Она сглотнула и скрестила

руки на животе, подтягивая края кардигана.

– Оно выглядело, как человек, но это не человек. Как шахтер – шахтер прежних лет, века девятнадцатого. Но не совсем.

Она сдвинула брови.

– Думаете, это призрак?

Такой стиль разговора был для Килгора привычнее. А вот для студентки-дипломницы – явно нет.

– Призраки, по большей части, созданы на основе воспоминаний и воображения. Их собственного и окружающих. Единожды в тринадцатое полнолуние призрак может набраться сил, чтобы создать рябь в мире реальности, но я никогда не слышал, чтобы силы у него было столько, чтобы утащить взрослого мужчину.

Бетани спрятала руки в рукава и засунула в подмышки.

– Это существо… чем бы оно ни было, это не воспоминание. Оно было здесь, на самом деле. А если это не призрак, то что это?

– Пока не знаю, – ответил Килгор. Не надо высказывать догадки, они ее только испугают. Надо побольше информации, значит, надо поговорить с местными. Если забыть его вежливые протесты насчет отношения местных к Бетани, она для них – чужая. За милю видно.

Килгор тоже не был местным, да и Чаттануга – такая же сельская местность, как и Ноксвилль, для них. Но быть местным – это не только адрес, по которому ты живешь.

Он оставил Бетани на ступенях музея. Пожал ей руку, взял с нее обещание, что она будет на связи и будет держаться подальше от кратера. Она согласилась, но Килгор не знал, значит ли что-нибудь ее согласие. Безотчетный ужас, который охватил ее, когда она видела, как ее товарищ-студент тонет, ничто по сравнению с серенадой создания из иного мира. Или ее собственным любопытством.

Серенада. Сирена.

Слово само всплыло в памяти и отказывалось погружаться обратно. Он мысленно подметил это, поскольку нет смысла игнорировать совпадения. Сирены – водные элементали в своем роде. Они зовут, заманивают и убивают. Правда, обычно являются в более привлекательном облике, чем шахтер девятнадцатого века.

– Все когда-то бывает впервые, – пробормотал он. – А потом лишь повторяется.

Дернул непослушную дверь «Эльдорадо» и уселся в машину.

– Оно говорило с Грегом, и Грег не слушал. Тогда оно решило прибегнуть к силе.

Он поглядел на серебряное распятие, висящее над зеркалом заднего вида, дрожащее и покачивающееся, как маятник. Это был подарок от человека, которого он больше не услышит. Человека, которого он привык считать отцом. В третьей церкви, из которой его выгнали. Последней. Той, мимо которой он иногда проезжал, так и не закончив их спор, но зная, что ему лучше не входить.

Они изгнали его, будто он какой-нибудь проклятый богом вампир, который бы и сам через порог церкви не переступил.

В любом

случае, он больше туда не приходил. Понимал, что там его видеть не желают, и на это не повлияет ни его желание, ни молитвы, сколько бы их ни было. По всей вероятности.

Он вздохнул. Конечно, сейчас ему бы помощь не помешала. Смирившись с этим, Килгор достал из кармана маленькую записную книжку и записал все, что узнал сегодня. Пролистал до последней страницы. Два адреса. Местное питейное заведение, точка, которую держит некий Эд, и местная женщина, которую то ли зовут, то ли прозвали Эммау Пит, волонтера, работающего в музее и придерживающегося не слишком хорошего мнения о бедной мисс Хьюсман.

Судя по тому, что часы показывают, насчет бара думать рановато. Там не будет тех, с кем поговорить стоит. А миссис Пит? Время ужина еще не настало, а она говорила, что он может заехать ближе к вечеру. Она знала, что он приедет, но ему хотелось бы сначала позвонить, из вежливости… но, как она сама призналась, у нее телефона нет. Всегда говорила по телефону в музее, и это ее вполне устраивало.

У Килгора Джонса телефон был, но дрянной, без GPS. Оставалось утешиться тем, что милостью Божией Дактаун все-таки был на картах Гугл, и пачка листов, заранее распечатанных дома, дала ему представление о здешних местах.

Эммау Пит жила на расстоянии плевка от шахты – в пешей доступности для человека, который любил ходить пешком больше, чем Килгор. Однако поиск подъездной дороги на «Эльдорадо» занял у него минут двадцать. Дорога не была никак отмечена, не была посыпана гравием, и он вычислил ее лишь методом исключения, проехав по четырем соседним, совершенно таким же. Загадка, как в таких городках почту разносят. У всех, наверное, свои хитрости. Все друг друга знают, редко, что теряется или пропадает. Однако тогда ситуация со студентами из университета выглядит еще загадочнее.

А может, и вовсе нет. Эти ребята – пришлые, местные не обязаны за ними приглядывать. Так что пропасть они могут куда проще, чем письмо какое-нибудь.

Он включил стояночный тормоз, машина резко дернулась и остановилась, привычно поскрипывая.

Дом Эммау Пит оказался хорошо отремонтированным крафтсмановским домиком, с садиком спереди, но не таким ухоженным, как висячие горшки с цветами на его крыльце. Сейчас там были исключительно лиловые и розовые петуньи, поскольку все остальное уже завяло. И эти завянут, где-нибудь перед Днем Благодарения. Но пока что они оттеняли белый домик с серой крышей, словно сигнализируя, что дом жилой. Что о нем кто-то заботится.

Килгор осторожно наступил на ступеньки, убедился, что они достаточно прочные, поднялся и постучал в выкрашенную в красный цвет дверь.

Из-за двери доносилось бормотание телевизора, вроде бы местные новости. Скрипнул стул, потом доска, послышались шаги, и в крошечном окошке, заменяющем дверной глазок, появился глаз.

Но дверь не открыли.

– Кто там?

Килгор постарался придать себе максимально вежливый вид, сложил руки на груди и слегка ссутулился, чтобы скрыть свой немаленький рост.