Неистовая Лаки

Коллинз Джеки

– Иисусе, – пробормотал он, когда они наконец уселись. – Если сегодня мне все же удастся увильнуть от драки, я буду считать себя самым большим счастливчиком на свете.

И снова Лаки откинула назад свои длинные черные волосы и захохотала. Она понимала, что пьяна, но ее это не волновало. На этот вечер она перестала быть Лаки Сантанджело – деловой женщиной, хозяйкой киностудии, матерью. Сегодня она была свободной, одинокой и могла делать все, что заблагорассудится. Например, в данный момент ей больше всего хотелось

выпить. Вот только беда – Алекс ей в этом не товарищ.

– Одну текилу, – сказала она, с трудом подавив икоту. – Мы посмотрим выступление мисс Дэйзи, сыграем в пул, а потом тронемся дальше. Слово Сантанджело.

– Знаю я твои обещания… – мрачно откликнулся Алекс, радуясь тому, что хотя бы он сам оставался более или менее трезв. По крайней мере, у одного из них будет ясная голова.

– Честное слово, – заверила его Лаки. – Мы обязательно встретимся с Джино. Тебе наверняка понравятся его россказни.

Алекс уже понял, что в этот вечер Джино ему не видать как собственных ушей. Но для того, чтобы хоть что-нибудь сказать, он буркнул:

– Да-да, конечно.

– Слушай, Алекс, – заговорила Лаки, положив руку ему на плечо, – целый день говорю одна только я. Может, и ты попробуешь?

– Зачем? – с каменным лицом спросил он.

– Я, например, до сих пор не могу понять, почему ты еще ни разу не был женат.

– Слушай, если ты сама трижды была замужем, это еще не означает, что…

– Лично я предполагаю, что у тебя должна быть чересчур властная мать, которую ты втайне ненавидишь.

– Это не смешно, – насупившись, сказал он.

– Ну что, угадала?

Алекс промолчал.

Подошла официантка и сообщила, что их ждет освободившийся столик. Когда они вновь взглянули на помост, там, как динамо-машина, уже крутилась Дэйзи.

Вместо обычного хромированного шеста, в заведении «Армандо» посередине помоста была установлена выкрашенная серебрянкой фальшивая пальма. Дэйзи обращалась с ней так, словно пальма была последним в ее жизни любовником. Большинство мужчин многое отдали бы, чтобы поменяться местами с этим бутафорским деревом.

Публика принялась швырять на помост деньги, одобрительно свистеть и улюлюкать. Свое выступление Дэйзи закончила под громоподобную овацию. Широко расставив ноги, она опустилась на помост и повторила свой коронный номер, собрав ляжками долларовые бумажки.

– Она удивительно владеет своими мышцами, – пробормотала Лаки. – Надеюсь, что следующим будет выступать парень.

– Ты в своем уме?

– Бог с тобой, Алекс, разве ты – противник равноправия полов?

– Чушь все это!

– Надо же, искала кинорежиссера, а нашла шовиниста! – едко заметила она.

– Да что с тобой сегодня происходит?! – зло обернулся к ней Алекс.

– Тебе все равно не понять.

Когда Дэйзи скинула с себя последнюю ниточку, зал просто обезумел. Негритянка явно знала, как воздействовать на публику. Закончив выступление, она подсела к ним за столик. Дэйзи задыхалась и сияла от гордости, а ее шоколадная кожа была усеяна капельками пота.

– Так чего вам нужно? – спросила она, рухнув на стул.

– Алекс, говори, – велела Лаки. Тот метнул в нее гневный взгляд. Сама затащила его в этот притон, а теперь еще требует, чтобы он задавал какие-то вопросы. Наверняка она знала, что ему наплевать на эту черную стриптизерку, каким бы красивым ни было ее тело.

И все же… визуально… в его картине… Да, Дэйзи могла оказаться настоящим приобретением. Особенно когда она подбирает деньги, сжимая их ляжками.

– Как складывалась твоя жизнь, Дэйзи? – устало начал он, глядя на негритянку мудрым, понимающим взглядом. – Тебя трахал отец? Бил отчим? Насиловал дядя? Потом ты сбежала из дома… Я правильно рассказываю?

Танцовщица пробежала пальцами по рыжим волосам парика.

– Мой старик был старшиной общины баптистов. О сексе он бы даже разговаривать в своем доме не позволил. Ох уж и строг был мой папаша! А я… Я – рабочая женщина, у которой есть двое детей и любовник. Я зарабатываю достаточно, чтобы обеспечивать своих малюток.

– Не такой ты ожидал истории, верно, Алекс? – в очередной раз уколола его Лаки.

– А где сейчас твой любовник? – спросил Алекс, не обращая внимания на Лаки. Он полностью сосредоточился на Дэйзи.

– Сидит с детьми. Она предпочитает проводить время дома.

– Она?! – переспросил Алекс. Дэйзи подмигнула Лаки.

– Ты меня поймешь, сестренка. Если в твоем распоряжении имеется маленькая мягкая писька, зачем тревожить себя здоровым грязным болтом. Неужто мы будем убиваться из-за мужиков? Верно я говорю, девочка?

– Спасибо за откровенность, – сказал Алекс. Ему не понравилось направление, которое принял их разговор.

– Ладно, – заговорила Лаки, заметив по лицу Алекса, что он испытывает неловкость, и недоумевая, почему. – Как с тобой можно связаться?

От неожиданности Дэйзи даже разлила пиво.

– Это еще зачем?

– На случай, если Алекс захочет пригласить тебя в свою картину.

Дейзи переплела пальцы и с видимым удовольствием созерцала свои длинные загнутые ногти, выкрашенные в ярко-сиреневый цвет.

– Я не актриса, – скромно промолвила она.

– Тебе и не придется ничего играть, – сказал Алекс.

– Совершенно верно, – подхватила Лаки – – В картине будет сцена со стриптизом. Ну, знаешь, та самая… Когда два парня разговаривают…

Дэйзи поняла ее с полуслова.

– Знаю, она – в каждом фильме, что ни возьми. Мужики болтают, а позади них раздевается телка с большими сиськами.

– Точно! – воскликнула Лаки. Дэйзи была сообразительнее, чем ей казалось поначалу. Обе женщины рассмеялись.