Неистовые сердца

Вильденштейн Оливия

— О, он поедет с нами вместе со всеми нашими телохранителями, но да. Он сам сказал, что лучшей ночи для этого не будет.

Фейт распахнула шкаф, а Кэссиди сняла вешалки, постанывая при виде моего нового гардероба.

— Могу я переехать в твой шкаф, когда мы вернемся в Роуэн?

Я рассмеялась, и этот звук смягчил напряжение в плечах Кэт.

— Это. Ты должна надеть это, Лили!

Фейт бросила мне серебряное платье, которое было обтягивающим, как пластырь.

Кэт подняла его и нахмурилась.

— Ты

купила его?

Я смущенно кивнула. Её шок меня не удивил. Обтягивающие платья — что угодно обтягивающее — обычно были не в моём стиле.

Она уронила платье, когда другое ударило её по лицу.

— Ой.

— Да ладно тебе, Лара Крофт, — сказала Фейт. — Ты не можешь сказать мне, что этот комок шёлка причинил тебе боль.

— Нет, но это сделала вешалка.

Когда она сняла платье с одеяла, чтобы осмотреть его, Кэт притворно нахмурилась на Фейт, которая широко улыбнулась.

— О, и мы принесли тебе это.

Касс достала из сумки пластиковую серебряную диадему, прикрепленную к короткой пушистой белой вуали, и бросила её на кровать.

— Не-а.

— Да-да, — сказала Фейт в ответ, в то время как Кэссиди бросила розовую ленту с надписью: «Будущая невеста».

— А вуаль не говорит сама за себя? — Кэт заворчала.

— У нас у всех есть ленты.

Кэссиди достала из сумки три белые ленты со словом «подружка невесты», написанным витиеватыми розовыми буквами.

Она протянула одну Фейт, которая просунула в неё руку и поправила её, пока та не легла по диагонали поверх её темно-синего платья А-силуэта.

— О, блин, она полностью скрывает мои достоинства.

Кэссиди фыркнула.

— Невозможно, чтобы что-либо скрыло твоё декольте, женщина. Каждая грудь размером с голову твоего сына.

— У моего сына крошечная голова.

Фейт всё ещё играла с атласом, пытаясь сдвинуть его в сторону, чтобы показать больше ложбинки.

Кэссиди рассмеялась. Даже Кэт улыбалась. А я? Ну, я почувствовала, что кто-то снова включил меня.

Есть десерт в середине трапезы было необычно, но почему бы, чёрт возьми, и нет? Когда это я отказывалась от шоколадного мусса?

Никогда.

ГЛАВА 33.

РЕВНОСТЬ

Я сжала пальцы в кулак, пока мы шли по клубу. Дурацкая метка Каджики начала светиться, как только мы вышли из пентхауса, и она просто не хотела выключаться, чёрт возьми.

— Не волнуйся. Он в порядке, — прокричала Кэт мне на ухо.

«Кто?» — показала я.

Над нами висело море вращающихся диско-шаров, которые отбрасывали радужную мишуру на оживлённую толпу, как будто ребёнок бросил горсть блёсток нам на головы.

— Каджика! — она произнесла его имя так громко, что у меня задрожали барабанные перепонки.

«Мне всё равно».

Кэт бросила на меня настороженный взгляд.

— Ты всё ещё злишься на него?

Я остановилась. Злюсь на него? Я была в ярости. Обижена. Раздражена. «Он предал меня!»

Неистовая танцорша ткнула меня локтем в рёбра. Один из лусионага оттолкнул её, затем встал между мной и толпой. Ещё двое часовых стояли вокруг Кэт, а последние двое замыкали тыл позади Кэссиди и Фейт. Эйс и Сайлас отошли на минутку, чтобы сделать несколько телефонных звонков. Или, может быть, они ушли через портал «Фламинго», чтобы узнать последние новости о ситуации с дайла.

Несмотря на то, что музыка гремела, Кэт понизила голос:

— Он рассказал Крузу только потому, что заботится о тебе.

Я плотно сжала губы и снова подняла руки, выводя символы сквозь воздух, пропахший ликером и потом. «Это не делает его поступок нормальным».

Кэт вздохнула, и её розовая лента приподнялась и упала на грудь. Я не могла поверить, что мой брат осмелился хотя бы на секунду оставить свою будущую невесту в таком виде. Несмотря на то, что на ней была вуаль, и её окружали телохранители, она собрала немалую аудиторию. Белое платье, которое я купила для себя, было ей впору, хотя подол так высоко задирался на бёдрах, что мой брат настоял, чтобы она надела чулки. Она посмеялась над его предложением.

Вокруг нас замелькали смартфоны. Внимание привлёк один из наших охранников, рявкнувший на толпу: «Никаких фотографий».

Кэт наклонила голову, взяла меня под руку, её татуировка запульсировала на моей коже, и потянула меня вперёд к круглой кабинке на VIP-подиуме. Предполагалось, что это должно было обеспечить нам уединение, но никоим образом не было приватным. Конечно, мы были примерно на метр выше толпы, но в основном мы находились на сцене рядом с шестью другими круглыми кабинками.

Ди-джей заиграл последний хит, и толпа обезумела, мгновенно забыв об их замеченных знаменитостях. Но не все перестали пялиться. За соседним с нашим столиком шестеро парней студенческого возраста, сидевших на изогнутой банкетке, оглядывали всех нас. Золотые часы яростно сверкали на их мускулистых запястьях. Дети богачей. Они были слишком молоды, чтобы быть бизнесменами.

Когда я отвернулась, один из них привлёк моё внимание. Его тёмные волосы были искусно растрепаны, как будто он только что встал с постели, а воротник белой рубашки на пуговицах был расстёгнут. Я не была кокеткой, но если бы была, я бы продолжала смотреть, пока он не набрался смелости пойти в мою сторону. Поскольку я не хотела его поощрять, я повернулась к нему спиной.