Неизбежная могила

Гэлбрейт Роберт

— Итак, приступим, — сказала Мидж, которая уже неделю как вернулась из отпуска в Калифорнии, но подчеркивающий ее серые глаза загар не собирался бледнеть. Она разгладила карту на столе партнеров. — Вот она. Ферма Чапмена.

Было утро среды, и Страйк опустил жалюзи в кабинете, чтобы защититься от слабого апрельского солнца, которое слепило, но не согревало. Настольная лампа освещала карту, на которой красными чернилами было нанесено множество пометок.

Барклай, Мидж и Дэв провели предыдущие семь дней, курсируя между Лондоном и Норфолком,

тщательно осматривая окрестности штаба ВГЦ, при этом следя за тем, чтобы камеры не слишком часто фиксировали одни и те же лица. Мидж использовала пару разных париков. Они также прикрепили фальшивые номерные знаки на свои автомобили, чтобы объезжать ферму по периметру.

— Это, — Мидж указала на ряд красных крестов, которые три сотрудника агентства добавили на карту по периметру земли фермы Чапмена, — камеры. Они серьезно относятся к безопасности. Весь периметр находится под наблюдением. Но там, — она указала на обведенную красным кружком отметку на краю лесного участка, — находится слепое пятно. Барклай нашел его.

— Ты уверен? — спросил Страйк, оглядываясь на шотландца, который пил чай из кружки с эмблемой футбольного клуба «Селтик», сидя на том месте, где обычно сидел Страйк.

— Да, — Барклай наклонился вперед, чтобы показать пальцем. — Камеры с обеих сторон закреплены на деревьях, и они находятся на некотором расстоянии друг от друга. Они заметили, что участок не просматривается должным образом, поэтому усилили защиту. Добавили колючую проволоку. За забором росла крапива и ежевика.

— Росла? — переспросила Робин.

— Да. Я прорубил тропинку. Вот как я убедился, что они там ничего не видят: никто не пришел сказать мне, чтобы я убирался, я пробыл там пару часов. Перелез через колючую проволоку, чуть, твою мать, не кастрировал себя, и — не стоит благодарности — срезал все заросли. Сейчас там есть небольшая полянка, прямо у дороги. Если бы я этого не сделал, — сказал Барклай Робин, — тебе пришлось бы объяснять, почему ты постоянно порезах и царапинах.

— Отлично сработано, — отметил Страйк.

— Спасибо, Сэм, — тепло поблагодарила Робин.

— Ну и напоследок мы проверили, что происходит, когда они замечают, как кто-то перелезает через забор по периметру, на камере видеонаблюдения, — сказала Мидж, указывая на обведенный синим кругом крест. — Я перелезла здесь через забор. Пять минут спустя ко мне прибежал парень с косой в руках. Я прикинулась дурочкой. Бродяжкой, решившей, что на ферме может быть хороший магазин. Он поверил мне. Ферма находится в стороне от местной дороги, Львиной пасти. Прекрасное местечко.

— Хорошо, — сказал Страйк, поднимая со стула на стол реалистично выглядящий пластиковый камень. — Это будет в слепой зоне, прямо у ограждения по периметру.

Он открыл его, чтобы показать Робин содержимое.

— Карманный фонарик, ручка с бумагой, просто на случай, если они не дадут тебе ничего внутри. Ты пишешь нам записку, вкладываешь ее обратно в камень и кладешь его в том месте, где камеры тебя не видят. Мы забираем

его каждый четверг вечером в девять, оставляем ответное сообщение, которое ты читаешь на месте, а затем рвешь.

— Если ты пропустишь письмо в четверг, один из нас останется поблизости и продолжит проверять камень. Если мы не получим от тебя известий к вечеру субботы, мы начнем действовать.

— Слишком рано, — сказала Робин. — Пусть это будет воскресенье.

— Почему?

— Потому что, если я буду беспокоиться о том, чтобы уложиться в срок по четвергам, я рискую все испортить. Мне нужно больше времени.

— Какие инструкции они тебе дали? — спросила Мидж у Робин.

— Никаких телефонов или каких-либо электронных устройств. Они сказали, что их можно сдать, когда...

— Не бери ничего, — одновременно сказали Мидж и Барклай.

— Да, определенно ни к чему, чтобы ВГЦ завладела твоим телефоном, — согласился Страйк. — Оставь его здесь, в сейфе в офисе. И ключи от дома тоже. Не бери туда ничего, что связывало бы тебя с твоей реальной жизнью.

— А еще я должна взять непромокаемую куртку, — сказала Робин, — три смены нижнего белья, и все. По прибытии всем выдают спортивные костюмы, а свою повседневную одежду оставляешь в шкафчике. Никакого алкоголя, сахара, сигарет или лекарств, отпускаемых по рецепту или иным образом…

— Они заставляют вас отказаться от лекарств? — спросил Барклай.

— Тело исцелится само, если дух достаточно чист, — с невозмутимым видом сказала Робин.

— Мать их, — пробормотал Барклай.

— Согласитесь, ВГЦ не нужны люди, нуждающиеся в лекарствах, — сказал Страйк. — Ни один диабетик долго не выдержит такого режима.

— И никаких туалетных принадлежностей. Они все это предоставляют сами, — сказала Робин.

— Ты даже свой дезодорант не можешь взять? — возмутилась Мидж.

— Они не хотят, чтобы что-либо напоминало о жизни снаружи, — сказала Робин. — Они не хотят, чтобы ты думал о себе как о личности.

За этим замечанием последовало несколько секунд молчания.

— С тобой ведь все будет в порядке? — спросил Барклай.

— Да, со мной все будет в порядке. Но если что-то пойдет не так, у меня есть все вы, не так ли? И мой верный камень.

— Дэв собирается подъехать туда сегодня вечером и установить камень на место, — сказал Страйк. — Возможно, тебе придется немного пошарить вокруг, чтобы найти его. Мы хотим, чтобы все выглядело так, как будто он был там всегда.

— Ладно, — сказал Барклай, хлопнув себя по бедрам, прежде чем подняться на ноги, — я ухожу, чтобы сменить Литтлджона. Фрэнк Первый явно собирается немного позаниматься сталкингом сразу после обеда.

— Да, мне нужно пойти сменить Дэва, — сказала Мидж, взглянув на часы. — Посмотрим, что задумал Йети.

— Он уже с кем-нибудь познакомился? — спросила Робин, которая была так погружена в подготовку к ферме Чапмена и поиском бывших членов ВГЦ, что у нее не было времени прочитать досье на Йети.