Неизвестный Нью-Йорк. История. Легенды. Предания

Бурлак Вадим Никласович

От этих слов настроение у Бристоля и Чумелого вконец испортилось. Они печально и многозначительно переглянулись.

— Все, гикнулся наш Серега…

— Одесса-мама не прощает отколовшихся…

Пташки в клетке

Вывеска на дверях офиса «Комитет по празднованию 105-летия Эдгара Алана По» не удивила Бристоля и Чумелого. Но то, что они увидели за дверью, окончательно привело их в уныние.

Небольшая комната была заставлена клетками с печальными черными птицами. Заметив людей, вороны, как по команде, подняли крик. Громкое карканье, удары клювом о прутья, царапанье когтями днища клеток вызвали у Сереги умиление. Так смотрит на цыплят радивая птичница, задавая им корм.

— Ну, и шо сие означает? — Бристоль обвел рукой клетки с беспокойными обитателями.

— А то, что надо немедленно кормить пташек, чтобы они угомонились, и перенести их в другую комнату. Скоро приедут покупатели.

— Вот этих облезлых чертей кто-то купит? — удивился Чумелый.

— Еще как! Чтоб мне больше не увидать Одессу-маму! — убежденно ответил Ворон и подмигнул приятелям.

— Даже на одесском Привозе такое не продается! Ты где раздобыл этих тварей? — Бристоль осторожно приподнял одну клетку.

— Уметь надо! — с гордостью ответил Серега. — И не оскорбляй пташек, они нам принесут ведро долларов.

— Ну-ну… — проворчал Бристоль и в который раз тревожно переглянулся с Чумелым.

Юбилейная распродажа

Вскоре дверь распахнулась, и в офис комитета по празднованию 105-летия Эдгара По ввалился первый покупатель.

Комната сразу наполнилась «ароматом» дешевого виски.

Бристоль критически оглядел потрепанного верзилу и шепнул Чумелому:

— Наши «быки» с Молдаванки даже после недельного загула элегантней выглядят.

— Да, у этого босяка и десяти центов нет в кармане, — грустно поддакнул приятель.

А Ворон, лучезарно улыбаясь, обратился к посетителю:

— Я сразу понял, сэр, — передо мной истинный ценитель творчества великого Эдгара Алана По.

Бристоль и Чумелый с презрительной ухмылкой уставились на «истинного ценителя». А Серега продолжал распинаться:

— Сегодня, в честь юбилея писателя, мы продаем живую память о нем. Того самого ворона, который шестьдесят лет назад вдохновил Эдгара По на бессмертное стихотворение. Помните? «Статный, древний ворон, шумом крыльев славя торжество…»

— Знаю! Грамотный! — рявкнул верзила и достал из кармана пиджака сложенную газету. — Объявление ваше читал. Покажь птичку!

Серега метнулся в другую комнату и тут же вернулся с клеткой.

Ворон-птица угрюмо взглянул на верзилу и явственно прохрипел: «Падаль… Сука… Урод…»

Посетитель радостно захохотал и сунул указательный палец в клетку.

Черный вдохновитель Эдгара По отреагировал незамедлительно. Удар клювом оказался настолько сильным, что из пальца брызнула кровь.

Это привело в еще больший восторг верзилу. Он с нежностью взглянул на птицу и сунул в рот окровавленный палец, но тем не менее, сумел внятно произнести:

— За сколько толкаешь птичку?

— Для вас как истинного ценителя поэзии двести пятьдесят, — поспешно ответил Серега.

— Рехнулся окончательно наш кореш, — вздохнул Чумелый.

— Сейчас этот рваный босяк выхватит пушку или нож, — прокомментировал Бристоль и на всякий случай стал наготове за спиной посетителя.

Но тот и не думал пускать в ход оружие. Не отрывая восторженного взгляда от птицы, он вытащил палец изо рта и достал пачку замусоленных долларов.

— Откуда у него столько? — удивленно шепнул Чумелый.

Бристоль пожал плечами и так же тихо ответил:

— Наверное, сковырнул с богатого жмурика… А может, скок фартовый удался?

Верзила, не обращая внимания на шепот за спиной, небрежно отсчитал положенную сумму и подхватил клетку.

— Будет время — загляните к нам в Южный Бронкс, — подмигнул он Сереге. — Там обитает наше общество бездомных бродяг. А Эдгар По — наш кумир, духовный наставник, поэт вольных странников. Теперь будем поклоняться его пташке и вспоминать старину Эдгара. Кстати, у нас имеется пара его автопортретов. Один можем вам уступить, возьмем недорого…

— Непременно заглянем, — радушно пообещал Ворон и почтительно закрыл дверь за покупателем.

Комитет распущен

— Вот это фарт! — Чумелый никак не мог прийти в себя. — Без пыли и грохота столько срубить!

Теперь приятели смотрели с уважением на Ворона.

— В прошлом, то есть 1913-м, году двести пятьдесят долларов получал средний нью-йоркский рабочий за полгода, — пересчитывая деньги, сообщил Серега.

— Откуда ж у бездомных босяков такие капиталы? — развел руками Бристоль. — Какие-то они здесь, в Нью-Йорке, ненормальные. Хотя, тут всё не так, как в Одессе…

Он не успел продолжить свои размышления. В дверь робко постучались.

— Прошу вас! — мягко, но громко, отозвался Ворон и принял приветливое выражение лица.

На этот раз явилась молодая дама. Аромат дорогих духов мгновенно вытеснил запах дешевого виски в офисе.

— Так вы и есть члены юбилейного комитета? — посетительница скользнула томным взглядом по лицам одесситов.

— Да, мэм, — Ворон почтительно склонил голову.

— А где же?.. — она растерянно огляделась.

— Одну минуту, мэм… — Серега снова нырнул в соседнюю комнату и вернулся с клеткой.

Дама напялила очки и стала пристально разглядывать птицу.

— Какой-то он потрепанный, и вон даже лысина образовалась, — разочарованно произнесла она.

— Все верно! — радостно подтвердил Серега. — Эта лысина у почтенной птицы была уже шестьдесят лет назад. Помните, у Эдгара По:

«Ты, — сказал я, — лыс и черен, но не робок и упорен, Древний, мрачный Ворон…»

— Да, да, — кивнула гостья. — Припоминаю… Пожалуй, я куплю вашу древнюю птицу. Сколько вы за нее просите?

— Триста! — выпалил Серега.