Неизвестный Нью-Йорк. История. Легенды. Предания

Бурлак Вадим Никласович

— Так дорого?!

— Поймите, мэм, это последнее живое существо, которое видело великого поэта, — тихо и печально ответил Серега и кивнул на приятелей. — Вот этим джентльменам, представляющим Одесское Общество друзей Эдгара По, наш нью-йоркский комитет отказал. Мы не можем позволить, чтобы живую бесценную реликвию увезли из страны. Ведь на чужбине она утратит мистическую связь с поэтом…

Дама не дала договорить:

— Я покупаю птицу! А вас, джентльмены, приглашаю в наш кружок «Совет великого Эдгара», — она протянула визитку Сереге. — Мы проводим спиритические сеансы по вторникам и пятницам. Теперь с помощью этой мудрой птицы нам будет легче вызывать дух Эдгара По…

Возражений не последовало.

— Мы обязательно посетим ваш кружок, — заверил на прощание Ворон.

Около десяти часов вечера, когда в офисе осталась непроданной лишь одна птица, Серега объявил:

— Все! Контора закрывается. Время аренды помещения истекло.

Довольные итогами дня, Бристоль кивнул на клетку:

— А этого куда?

— Выпустим. Его собратья принесли нам удачу. Может, наш ворон осчастливит еще какого-нибудь нью-йоркца.

Письмо из Одессы

— Что за город такой взбаламученный?! — спустя несколько дней возмущался Бристоль. — Не пойму я этот Нью-Йорк. То швырнет тебе мешок денег, то все заберет назад…

— Важно не только научиться зарабатывать деньги, но и уметь тратить их, — в раздумье отозвался Ворон.

— А все же лихо мы погуляли! — не разделяя озабоченности друзей, сказал Чумелый.

— Осталась сотня долларов. Пора продавать статую Свободы, — Ворон достал из кармана листок бумаги. — Тем более мнительный Монечка начинает волноваться. Вот, передал через одного нашего земляка писульку.

Серега протянул послание Бристолю. Тот зачитал вслух для Чумелого:

— «Ворон, вы, конечно, талантливый юноша, но лове отшнуривать придется. Пари есть пари.

Насколько я осведомлен, барышня-исполинша с факелом и книжкой в руках почему-то еще является собственностью государства США. А ведь вы бились об заклад, что через три месяца продадите ее в частные руки.

Ждите меня в Нью-Йорке. Можно без цветов, оркестра и шампанского.

С нижайшим одесским поклоном, до гробовой доски ваш — Монечка».

Чумелый аж присвистнул:

— Грозит пальчиком старый шнеерзон!

— Дело шваховое, — кивнул Бристоль. — Вся Одесса станет на его сторону, если не выполним уговор.

— А кто сказал, что дело проигранное? — Ворон хитро взглянул на приятелей. — Монечка желает увидеть купчую на статую Свободы, так он ее получит и, как честный шнеерзон, заплатит проигрыш.

— Хотелось бы верить, — вздохнул Бристоль. Чумелый тоже вздохнул:

— Дай бог, чтобы получилось по-твоему, Серега.

«Серебряный мальчик»

Ворон любил удивлять приятелей. В свои планы посвящал лишь частично, чтобы потом преподнести сюрприз, вызвать у них изумление или растерянность.

Поиском покупателя статуи Свободы он занимался самостоятельно. Бристоль и Чумелый опять выполняли только разовые черновые поручения.

Наконец Ворон объявил:

— Нашелся потенциальный покупатель. Он совладелец нескольких серебряных рудников в Южной Америке. В деловом мире его называют Анжель — «серебряный мальчик».

— Он что, малолетка? — поинтересовался Бристоль.

— Да нет, — усмехнулся Ворон. — Ему уже под сорок, а ума — как у восьмилетнего.

— Как же он с таким умишком управляет своим серебряным хозяйством? — заинтересовался Чумелый.

— Родственники и всяческие советники помогают.

— Вот они-то и забьют ему памороки (укр. — сознание, рассудок. Прим. ред.), чтобы не связывался с нами, — проворчал Бристоль.

Ворон кивнул:

— Верно… Обязательно будут отговаривать покупать статую Свободы. Значит, надо их опередить. И я уже это сделал. Сегодня недоразвитый «серебряный мальчик» получил письмо, которое мне якобы удалось перехватить. А написал его сам президент Америки Вудро Вильсон своему другу — миллионеру из Оклахомы.

— Сам такое фуфло замастырил? — усмехнулся Бристоль.

— Помогли толковые люди, — скромно признался Ворон. — Так вот, в письме говорится, что из-за нехватки в стране финансов президент, при поддержке Конгресса, решил продать в частные руки статую Свободы. И хочет, чтобы его приятель опередил других претендентов на великое достояние государства. Вильсон также просит приятеля пока никому не говорить о предстоящей продаже. Она якобы держится в строжайшем секрете. А «серебряному мальчику», благодаря мне, уже нашептали с разных сторон, что дружка президента можно опередить с помощью продажных чиновников.

— Да не клюнет на твой понт этот Анжель! — разочарованно махнул рукой Бристоль.

— Из-за одного письма, конечно, — нет, — согласился Ворон. — Но в ход пущены и другие документы. Готов контракт, по которому Анжель первоначально должен уплатить всего лишь один процент от стоимости статуи Свободы. А остальное он может внести в течение трех лет после покупки. Согласитесь — выгодное приобретение…

— И сколько ты за нее хочешь поиметь? — поинтересовался Чумелый так, словно знаменитая статуя, гордость Нью-Йорка, принадлежит его другу.

Ворон довольно улыбнулся:

— «Серебряному мальчику» я представил счет на сто тысяч долларов.

— Значит, за все фуфловые бумажки, которые ты ему впарил, он должен отшнуровать одну тысячу?.. — подсчитал Бристоль. — Ну, на это еще можно крючкануть фраера.

— Ясное дело, — кивнул Ворон, — вряд ли во всей Америке найдется придурок, который выплатит сразу всю сумму. А нам и одного процента достаточно. Главное — заполучить копию контракта на продажу статуи Свободы. И тогда наш незабвенный Монечка проигрывает пари. И, как честный шнеерзон, он ведет нас ужинать на Пятую авеню в «Золотое ранчо» и расплачивается не только за ужин, но и за проигрыш.